Песня теней (ЛП) - Мерседес Сильвия

Это было ненастоящим.

За ней раздался храп. Холлис повернулась, увидела Пророка на боку на полу пещеры, укутанного в ее плащ. Он выглядел так младше, будто ему было чуть больше ее двадцати лет. Или, может, это был трюк ее теневого зрения.

Сколько ему было, когда его силы раскрыли? Он мог быть ребенком, когда какой-то венатор забрал его для очищения, но решил передать его как инструмент каструму? Тени Пророков обитали только в телах с рождения, и даже так они были редкими. Ведьмины войны шли, и конца не было видно, сила Одиль тянулась все дальше с каждым голом, и Орден точно обрадовался такой силе, преимуществу в безнадежной ситуации.

Пророк всю жизнь был прикован к камере каструма?

Каким было его настоящее имя?

Холлис повернулась к входу в пещеру, отгоняя такие мысли. Не будет добра от сочувствия к такому существу. И она смотрела на ночь в тишине, своей тенью проверяла наличие разумов вокруг. Прошло много времени, и она ощутила приближающуюся во тьме фигуру. Она приказом отправила тень туда, проверяя, что это возвращается Фендрель. Его душу она сразу узнала и выдохнула с облегчением, когда он вошел в пещеру.

— Успешно, — сказал Фендрель с сарказмом, поднял зайца, показывая ей. — Я его подготовлю. На тебе костер.

Их запас сухого дерева был ограничен тем, что они нашли в пещере. Им сейчас пригодился бы Элементаль как у Альды. Холлис пыталась развести огонь. Но она быстро подавила мысль, от этого в голове снова всплыла картинка мертвой венатрикс на дороге.

Она сосредоточилась на задании и быстро развела огонь. Пророк спал, словно никто не шумел. Дыхание хрипело в его груди, хотя он невольно придвинулся ближе к теплу огня. Холлис грела онемевшие пальцы, пока Фендрель разделывал зайца. Они нанизали куски мяса на ножи и поднесли к огню. Запах жареной плоти заполнил пещеру, и Пророк пошевелился, но не проснулся, был сильно уставшим.

— Пусть спит, — сказал Фендрель. — Мы ему прибережем немного, — он бросил в рот кусок мяса. Оно было слишком горячим, и он раскрыл рот и шумно дышал, а потом проглотил.

Холлис задумчиво жевала. Она не могла заставить себя смотреть Фендрелю в глаза. Одно дело — смотреть на него теневым зрением, другое — глядеть на него физическими глазами в свете костра. Было что-то… близкое и человеческое в таком.

И она не хотела, чтобы он посмотрел и угадал, какой глупый разговор у нее был с Пророком.

Огонь горел низко, но у них не было хвороста, чтобы развести его. Холлис сжала плечо Пророка и встряхнула его.

— Просыпайся, — сказала она. — Ешь.

Бедняга застонал. А потом ноздри задрожали, он вскочил, вытянул руки, звеня оковами. Он глотал грубые куски неровно поджаренного мяса, словно это был лучший жареный фазан, представленный королю.

Фендрель, укутанный в плащ, прислонился к стене и следил за Пророком, чуть прикрыв глаза. Когда он доел, Фендрель сказал:

— Теперь скажи, рожденный с тенью. Ты управляешь своими видениями? Можешь направлять их?

Пророк вытер рот, размазал жир по бороде.

— Не очень, — он пожал плечами. — Порой удается направить. Кровь помогает. Или волосы, или зубы. Я мог бы делать больше, если бы мой духовный брат не был подавлен почти все время, и мы могли изучить свои силы.

Холлис поежилась. Она слышала, как Пророк говорил раньше о духовном брате. Словно он и тень делили семейную связь. Это было ужасно. Тени были буйными силами, существами злобы. Считать это существо братом? Было безумно так думать! Но что ожидать от рожденного с тенью?

— До этого ты предлагал, — продолжил Фендрель, — помочь нам. Предсказать, где и когда нападет наш враг. Это было ложью?

Пророк вдохнул сквозь зубы, хмуро глядя на Фендреля.

— Это… могло быть не совсем правдой. У меня есть способности. Я не обещаю, что смогу использовать их по приказу. Это в руках богини. Но я это знаю, — он поднял руки, цепи звякнули между ними. — Пока на мне это, я ничего не могу сделать для вас. Снимите их, и я хотя бы попробую спасти ваши жизни. Как спас до этого.

Фендрель прищурился, перевел взгляд с Пророка на Холлис.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Он спас тебе жизнь?

— В каком-то смысле, да.

— Что думаешь? Снять оковы? Узнать, какой с него толк?

Холлис задумалась. Она сомневалась, что было безопасно или мудро доверять мужчине. Но при этом она знала, что дышала сейчас только из-за него.

И хоть она не ощутила Призрака Ведьмака страха, когда проверяла заставу, она не могла отметать возможность, что он ощутил ее. Пока они сидели тут у угасающего огня, ведьмы могли выслеживать их, может, по запаху недожаренного зайца.

— Можно попробовать, — ответила она. — Разве будет хуже? Он не может биться или убежать.

— Верные слова, милая Холлис, — сказал Пророк, бросая ей улыбку, которая, видимо, должна была стать чарующей, но борода мешала. Он поднял руки, протянул их Фендрелю, который вытащил ключи ду Мареллуса из кармана.

Фендрель надел кожаные перчатки. Его тень не была подавлена, и даже прикосновение железа к его коже вызвало бы у него ужасную боль. Он открыл оковы медным ключом. Пророк высвободился, потирая запястья, и задрожал от радости.

Холлис смотрела на его теневым зрением, ей было интересно, как выглядела врожденная тень, когда она проявлялась в человеке. Вскоре она увидела тусклое сияние его духа — бледное, цвета нефрита, как в странных глазах Пророка. Сияние пульсировало жизнью и магией. Она еще не видела такого цвета тени, но в остальном она выглядела как обычный дух. Холлис и не поняла бы, что этот мужчина родился с тенью, а не был захвачен потом.

Это не должно было ее удивлять. Венаторы и венатрикс не могли сразу выделить, что тень была врожденной, они отправляли находки в каструм, и там проводились анализы. Только фасматор-доминус могла согласиться на сожжение. Ни один венатор не хотел эту ошибку на своей совести.

Пророк скрестил ноги перед костром, не собирался бежать к свободе. Чуть агрессивная стойка Фендреля у входа в пещеру должна была потушить желание сбежать. Их пленник выглядел уже лучше, поспал и поел, уже не трогал железо. Он как-то казался не таким тощим, хотя конечности остались тонкими.

Он смотрел на огонь рассеянным взглядом. Свет тени вдруг вспыхнул в его глазах, озаряя лицо нефритовым сиянием. Он медленно опустил веки, стал покачиваться, словно под музыку, которую никто не мог слышать.

Странно было смотреть, как он вызывал силу без помощи флейты! Когда Холлис и Фендрель переглянулись, она поняла, что он уже жалел об этом решении. Он посмотрел на оковы, словно думал надеть их на тощие запястья. Холлис подняла руку.

— Дай ему минуту, — сказала она. — Посмотрим.

Фендрель сжал губы, но кивнул, посмотрел на Пророка. Напряженная тишина долго держала его в плену.

— Было бы проще, если бы вы не смотрели на меня, как псы на котелок мяса, — вдруг рявкнул Пророк, не открывая глаза.

Холлис и Фендрель вздрогнули. Они переглянулись. Холлис гадала, колотилось ли сердце Фендреля так же сильно, как ее.

А потом Фендрель сказал:

— Хорошо, хватит…

Он не успел закончить, Пророк закричал так пронзительно, что Холлис зажала уши, подавив свой вопль, глядя в шоке на то, как мужчина откинул голову, широко раскрыл руки. Свет пылал в его глазах, два луча падали на низкий потолок пещеры. Его рот открылся, ужасный визг вырывался из горла.

— Тихо! Тихо! — кричала Холлис. Им не нужно было, чтобы его голос пронесся над горами, вызывая ведьм. Она пыталась встать, дотянуться до Пророка и вывести его из ступора. Но Фендрель пошевелился первым, сжал плечо Пророка.

Пророк молниеносно повернулся и сжал лицо Фендреля руками. Теневое зрение Холлис позволило увидеть, как молния вырвалась из духа Фендреля, и он застыл в хватке Пророка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пророк уже не кричал. Они застыли, словно превратились в камень.

— Фендрель? Фендрель! — закричала Холлис, вскакивая. Она ощущала, как что-то происходило между ними, будто разумы Пророка и Фендреля общались. Сила ее тени пульсировала в ней, но она не знала, что делать. Она не знала, была ли это атака, убивал ли Пророк Фендреля.