На дальних берегах. Том первый. - Sgtmadcat

- А почему нет? Но чтобы знать наверняка, нужны образцы которые Пересмешник вынес из лаборатории Петерфельда. Думаю, они позволят сказать больше, если не наверняка. Как там капитан Вареников?

- Перештормовал и снова вышел в море. Направляется в сторону Малатана.

- Можете его поторопить? Я думаю, что этот «Философ» - самая уязвимая часть проекта. И нам очень нужно до него добраться.

- Боюсь, что это не так просто. Майор Коваль сообщил, что вокруг «Сто Тринадцатого» происходит какая-то непонятная возня. Я бы наоборот попридержал Вареникова до того момента, как мы сможем оказать ему поддержку на месте. Если он попадется при попытке извлечь образцы, то это будет еще хуже. Кроме того, там обосновалась стая килрати. С одной стороны, это нам на руку — они серьезно осложнят работу нашим конкурентам. С другой — надо будет придумать, что нам с ними делать.

- Как там сам Коваль? Он принял решение остаться в Островах, насколько я помню?

- Работает. Кстати, Валерий Радиславович, во время вылазки к «Сто Тринадцатому» он добыл одного интересного господина из «Вольфсангеля». Зондеркоманда «Ха». Ваши старые знакомые.

- Серьезно? Как зовут?

- Оберст-лейтенант Вильгельм Бербухе.

- Малыш Вилли дослужился до оберста?

- Знаете его?

- О да. Попадал в поле зрения моих ребят. Зачем их туда послали?

- «Вольфсангель» потерял там две группы. Их послали расследовать это.

- Что они выяснили?

- Мы точно не поняли — каждый раз, когда речь заходит об этом, у Бербухе начинается истерика. И «Сто Тринадцатый» имеет к этому какое-то отношение, потому, что капитан Алехин и его подчиненные в своих рапортах докладывали, что он точно так же, паниковал при виде их корабля. Он однотипный со «Сто Тринадцатым». Бербухе считает, что в корабль Вареников вселилось какое-то зло.

- Какое? - Бесфамильный заинтересованно подался вперед, - Он видел что-то? Корабль двигался? Разговаривал с ним? Склонял к сотрудничеству?

- Не хотите с ним поработать? - предложил Харченко, - Вы их кухню лучше нас знаете — может сможете вытащить из него больше?

- Я постараюсь выкроить на это время… - Бесфамильный хищно улыбнулся, - Коллеги, как-никак. А старпом Вареникова где?

- Пока в пределах столицы. Мы контролируем его перемещения.

- Что-то подозрительное делает?

- Пытается. Пошил себе костюм на заказ, посетил несколько ресторанов, одну столовую… Активно общается с людьми - у нас уже два десятка рапортов о "подозрительном иностранце". Неплохо, кстати, успел выучить язык. Наружка докладывает, что изъясняется на нашем уже вполне сносно. Одаренный паренек, что сказать.

- Китты настаивают, чтобы мы его не задерживали и не ограничивали.

- Почему, не сказали?

- Нет. Но Александр Александрович, кажется, имеет на этот счет убедительную версию. Я сам еще не знаю всех подробностей.

- Все верно, батенька… - Матренин, поняв, что ему дали слово, встал и поправил пенсне, - Вы все, надеюсь, помните неприятную ситуацию с Никифором Александровичем… После неё, нам было выдано указание в сжатые сроки разработать комплекс мер по противодействию подобным трюкам. В рамках данной работы, нашими специалистами был разработан метод непрямого исследования личности.

- А нам докладывали, что он для спецкадров непробиваем?

- Непробиваем, батенька. Для обычных методов. Но мы разработали новый. И он позволяет его зацепить опосредованно. Только для этого нам требуется сильная реакция. В этом основная сложность. Надо хорошо знать объект изучения, его характер, ценности, привязанности. Валерий Радиславович, используя информацию из досье, попытался спровоцировать подобную реакцию.

- Так вот зачем вы, тогда, с ним беседовали? - понимающе кивнули Гущин и Харченко.

- Да. Однако, попытка оказалась неудачной… Матренин повесил на стоявшую рядом доску снимок, - Как видите, даже не близко.

- Серьезно? - Бесфамильный, удивленно вскинул брови, - Хм… А ведь все так один к одному сходилось. Хорошо, что не поспорил с вами…

- Хотите поспорить сейчас? - Матренин спрятал за спину второй снимок, который держал в руках.

- Погодите — вам, все таки, удалось это сделать?

- Да. После разговора с вами, он пошел в парк, где имел разговор с гражданкой Ливией, в ходе которого выдал требуемую реакцию. К счастью, аппаратура была еще в работе и нам удалось её зафиксировать.

- А на что была реакция? Я же, вроде, всё перебрал? Команду, эгоизм, страсть к опасным играм… На чувство собственной важности давил… Даже гражданку Миледи помянул и его дела на Эрине...

- Я видел у вас банку с Маганским куваком. Спорим на неё?

- Так вы установили, на что была реакция?

- Нет, но у меня есть хронометраж… - Матренин повернулся к Гущину, - Вы принесли мне стенограмму, которую я просил?

- Протокол наружного наблюдения? Да. Вот он…

- У вас же там метки времени проставляются?

- Само собой.

- Ну вот сейчас мы сопоставим и выявим раздражитель. Ну что, батенька? Какие ваши предположения?

- Сигареты… - побарабанил пальцами по столу Бесфамильный, - Заядлый курильщик — хуже меня. Хотя… Нет! Мелко…

- Женщины… - подсказал Гущин, знакомый со стенограммой, - Он гражданку Ливию откровенно «клеил»…

- Вариант… А еще Ливия — бывшая сестра Ордена Одаренных. А он с Церковью очень давно в жестких контрах. Возможно именно поэтому он так хотел её соблазнить? Ладно, Александр Александрович, не томите.

- Бита ваша ставка, батенька… - Матренин торжествующе потряс бумагами, - Если время в стенограмме верное, то корневая личность — идеалист, готовый ограничивать себя ради высоких идей и люто ненавидящий людское скотство.

- Внезапно… - начальники отделов переглянулись, - Вы уверены?

- Да… - кивнул Матренин дочитывая стенограмму, - Чуть дальше, он в прямо признается ей, что живет не первую жизнь. Что-то заставило его открыться. Я предполагаю, что Ливия затронула какие-то очень важные темы, вызвав столь нехарактерную для него откровенность.

- Абсолютно нехарактерную, - отрицательно покачал головой Бесфамильный, - Равно как и идеализм и самоограничение. Вы читали досье?

- Читал… Но смотрите, батенька, в чем дело… - Матренин закрепил снимок, - Видите её структуру?

- Посмертный распад?

- Да. Причем сильнейший. Я готов утверждать, что прежде чем стать тем, кого мы сейчас знаем, эта личность умерла и была мертва несколько сотен лет. Сколько точно — гадать не возьмусь, но порядки чисел именно такие.

- Но разве она не должна была за такой срок полностью распасться?

- Должна была. Так что, по всей видимости, были некие