Зарождение добровольческой армии - Сергей Волков

Станица Аксайская прикрывалась с запада Партизанским отрядом имени генерала Корнилова и другими мелкими отрядами с орудием, обслуживаемым юнкерами 1–й батареи.

Последние решения

Ростов оставляется Добровольческой армией. Об этом не объявлялось открыто, но для всех это было ясно. Ясно было и то, что армия уходила, в сущности, в полную неизвестность, как в смысле цели, так и направления. То, что она уходила в степи, так как иного пути не было, говорило о предстоящих трудностях и лишениях. Зима в степях, с ее морозами и внезапными оттепелями и, как следствие, непролазной грязью, только усугубляла трудности и лишения.

Не было и сомнений, что враг не оставит армию в покое и будет ее преследовать. Будут бои, будут большие переходы от одного населенного пункта до другого, с кратковременными в них остановками. Каковы должны быть физические силы бойцов, чтобы преодолеть все это? Какова должна быть вера в вождя, чтобы следовать за ним? Каковы должны быть моральные силы, чтобы не пасть духом?

В армии к тому времени были многие сотни больных, раненых, прикованных к постели бойцов. Для них поход, даже на повозках, мучителен. Как быть с ними? Оставить их армия не могла, а если кого и не могла взять с собой, то должна их устроить так, чтобы им не грозила насильственная смерть от врага. Это провести удалось: среди жителей Ростова и Нахичевани нашлись человеколюбивые и милосердные люди, которые с риском решили укрыть у себя раненых и больных и заботиться об их здоровье. В возможной тайне это и было сделано с теми, кто пожелал оставаться. Остальных в числе около 200 человек армия брала с собой.

В армии было не менее пятой части ее состава — юной молодежи. Можно было думать и надеяться, верить и быть уверенным, что у бойцов зрелого возраста найдутся силы выдержать поход, но нельзя было быть уверенным относительно молодежи. Генерал Корнилов решил освободить ее от службы, предложив каждому юноше самому сделать выбор: идти с армией или оставаться, причем объявил, что решение оставаться не только не будет сочтено за измену, но даже не будет поставлено в упрек.

Это решение генерала Корнилова в частях должны были объявить их начальники. С тяжелым сердцем, с тревогой выполнили они это решение.

В Студенческом батальоне…

В нем молодежь — не кадеты, не юнкера, а просто учащаяся молодежь, случайно взявшая винтовку в руки. Генерал Боровский беспокоится за судьбу своей части: быть ей или не быть! Он знает настроение молодежи, но беспокоится за судьбу ее в походе.

Приказание: батальону построиться!

К строю подошел генерал Боровский и коротко, отрывисто сказал своим «детям»:

— Предоставленной мне властью освобождаю вас от данного вами слова. Вы свой долг уже выполнили, охраняя Ставку и город. Кто из вас хочет остаться в батальоне, оставайтесь. Но… раньше, чем окончательно решить, вспомните еще раз о ваших семьях… Мы уходим в тяжелый путь. Так решили наши вожди. Придется пробиваться по степям и горам… Нести жертвы… Быть может, на время мы уйдем далеко от ваших родных мест… Подумайте!

Тяжелая минута внутренней борьбы чувств…

— Кто решил остаться дома, выйдете из строя!

Вышли единицы. (Вечером почти все вернулись в батальон.)

— Направо сомкнись!

Чувство любви к Родине, пламенное желание ее освобождения, стремление быть «в рядах российской рати», «всенародного ополчения»… «как 300 лет назад» в сердцах молодежи победили все остальные чувства.

Не пройти мимо, не отмахнуться от этого примера многим и многим более крепким физически, более зрелым по возрасту, более опытным в жизни… забывшим историю своей Родины и решившим спасать свои жизни в мимикрии под обывателя и, как кроты, — забираться в норы.

Одиночки ушли и из других частей.

Тяжелое, давящее душевное состояние среди 200 человек молодежи Студенческого батальона моментально прошло. Зашумели помещения бодрыми голосами, приготовлениями к походу. На короткие минуты замолкли юноши, когда писали своим родным о своем решении — вторым по счету за полтора месяца. Первое: «Я поступаю в Студенческий батальон» и второе: «Я иду с Добровольческой армией».

Оставил в Ростове письмо и генерал Алексеев. В нем он писал: «Мы уходим в степи. Можем вернуться, если на то будет милость Божия. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хотя одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы…»

Это — смысл того, что предпринимала Добровольческая армия. Вот — идея, которая только и могла быть для армии в тот трагический момент.

Об исходе армии должна была знать вся Россия. С этой целью в Ростове было оставлено несколько офицеров с задачей пробраться в Москву, Петроград и другие города и там сообщить об этом.

Ночь. В Лазаретном городке главные силы армии, непосредственно прикрываемые 3–м офицерским батальоном. В Ростове группа с генералом Марковым. Время приближается к 21 часу. Еще немного и — в поход!

Е. Булюбаш [263]

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О ПЕРВОМ КУБАНСКОМ ПОХОДЕ [264]

Первый Кубанский поход является вторым этапом боевых действий Добровольческой армии и тесно связан с ее первым периодом формирования.

Для полного ознакомления и понимания 1–го Кубанского похода необходимо знать, как вообще создавалась Добровольческая армия и что она переживала в первом периоде своего бытия.

В этом году исполнится 45 лет со времени начала похода. До сих пор очень многие о нем или не знают, или имеют смутное представление.

В своих воспоминаниях я умышленно не буду касаться ее боевых действий ни в ее первый период — от 2 ноября 1917 года до 9 февраля 1918 года, — ни второго периода — от 9 февраля до 30 апреля 1918 года. Заинтересованный читатель найдет изложение боевых действий Доброармии за эти периоды в воспоминаниях других авторов.

Я только скажу одно: действия Доброармии этого времени были легендарными. Кубанский поход называют часто Ледяным и легендарным. Первое определение я считаю далеко неверным: «Ледяным» он был 3—4 дня, в остальное время погода стояла почти весенняя, более или менее теплая.

Второе название «Легендарный» дано походу по всей справедливости и без всякого преувеличения. Но это не значит, что вся армия состояла из легендарных бойцов, — нет, но все ее чины от большого до малого творили во время похода «легендарные дела». Если бы добровольцы не творили этих дел — то от Доброармии осталось бы пустое место.

Крохотная армия по количеству бойцов при выступлении в поход равна была пехотному полку в конце Первой мировой войны. Выйдя в поход, эта маленькая армия находилась в полном окружении врагом, превышавшим ее во много раз количеством своих бойцов. Армия не была обеспечена ни боевыми припасами, ни санитарными средствами, ни продовольствием, — вообще ничем. Она была вынуждена добывать все это ценою крови своих бойцов у жестокого врага, богатого всякого рода снабжением, — такая армия была богата только своим духом.