Прозрачные Драконы - Шон Макмуллен

— И, полагаю, этим и объясняется тайна, почему, при всей расточительности принца, финансовые дела в Альберине шли так хорошо, — сказала Уэнсомер, поворачиваясь к Парчену.

— Ну да, но перед сном я обычно пью бокал шерри, — добавил Парчен.

Уэнсомер дрожащим пальцем показала на мешок.

— И я должна выйти замуж за это? — спросила она. — Тогда первая брачная ночь оставляет желать лучшего.

— О нет, вы просто выходите за него замуж, а потом мы относим его в башню и поджигаем. Затем объявим, что он умер, защищая вас от дракона — то есть Вильбара.

— Он должен хорошо гореть, — сказала Флез.

— Я могу устроить свадьбу, — предложила Жустива.

— Но почему? — спросила Уэнсомер.

— Этот образ становится уже трудно поддерживать, — объяснил Селфорд. — Люди говорят, что на принца оказывают слишком сильное влияние его певец, счетовод и служанка. Другие хотят видеть его, так сказать, вживую.

— Мы можем объявить, что развлечение со скармливанием деликатесов свиньям было всего лишь шутливой предсвадебной церемонией, чем-то вроде холостяцкой пирушки, — предложил Парчен. — Если бы вы смогли заменить принца, все наши проблемы решились бы.

— При условии, что мне дадут клубники в шоколаде, — заявила Уэнсомер. — Очень хорошо. Не тяните.

Парчен взял одну из рук принца и поднес ее к трону. Затем протянул ее Уэнсомер. Жустива прокашлялась.

— Уэнсомер Каллиентор, вы согласны выйти замуж за принца Альберина? — спросила она.

— Да, — ответила Уэнсомер, положив палец на мумифицированную руку.

— Принц Далзори, вы согласны взять в жены Уэнсомер?

— Да, — сказали хором Селфорд, Парчен и Флез.

— Тогда объявляю брак заключенным.

Парчен и Селфорд поспешили выйти из тронного зала с мешком. За ними последовала Флез с кувшином масла для ламп.

— И если вы увидите гвардейца Теннонера, велите ему явиться сюда, — крикнула Уэнсомер после того, как допила остатки вина из терракотового графина. — Принцесса Уэнсомер, — пробормотала она. — Звучит так, словно я худая, болезненная девственница, которая не может пить даже слабый чай без того, чтобы не упасть в обморок. Ты знаешь, насколько я презираю королей, титулы и весь тот мусор, который съедает наши налоги? Это не слишком абсурдно?

— Абсурдно не более, чем то, что случайно выжившая бывшая проститутка стала старейшиной уцелевших в Скалтикаре Метрологов, — сказала Жустива, оформлявшая документы о заключении брака на одном из пиршественных столов.

Через двойные двери в зал вошел большой черный кот и неторопливо направился к трону по богато украшенному ковру. Он тут же привлек внимание Уэнсомер, поскольку как и любой другой кот, шел неторопливо, словно прогуливаясь. Кот остановился у самой низкой ступеньки тронного возвышения и сел, уставившись на Уэнсомер.

— Я думал, вы сказали, что в заклинании Наблюдателя не было никаких шуток, — произнес голос Уоллеса.

Пустой кувшин для вина выпал из рук Уэнсомер и разбился об пол.

— Скажите мне, что это не Уоллес, — прошептала Жустива.

Уэнсомер встала, снова спустилась к пиршественным столам, взяла кувшин и блюдце, затем подошла к трону и села на самую низкую ступеньку, возле кота. Налив немного на блюдце, она выпила большую часть того, что оставалось в кувшине.

— Снова. Думаю, я могу… справиться, — сказала Уэнсомер. — Очень хорошо, Уоллес, что ты сделал?

— Я просто последовал инструкциям — именно так, как вы велели.

— «Именно так» — это как именно?

— Я сказал: «Я хочу то, что изменит Уоллеса, то, чего хочет Уэнсомер, то, что восстановит Уоллеса».

Уэнсомер поставила кувшин на место, положила локти на колени, а подбородок на руку, затем посмотрела на Уоллеса.

— Это были три варианта, дурачок, не одна-единственная инструкция, — произнесла она медленно и отчетливо. — Первое… оставит тебя с Уилли. Второе… дает тебе… функциональный орган для развлечений и твое… ну… до недавнего времени крепкое и мускулистое тело. Третье… ты становишься Уоллесом… тем, которым ты был до того, как тебе дали Уилли… певроначал… ну, превона… в смысле, первоначально. Там написано… жирные, покрытые мозолями ноги, обожженные пальцы… не помню остальное. Все вместе… изменило тебя, восстановило тебя, дало мне… то, что я хотела.

— Вы хотели кота? — воскликнул Уоллес.

— Мой любимый дорогой котик умер… несколько месяцев назад, — всхлипнула Уэнсомер. — Пуссингтон, о Пуссингтон… я так скучаю по тебе!

Слезы покатились по щекам Уэнсомер.

— Он умер от склероза печени, — сказала Жустива, смотря в свои бумаги. — Пять тысяч людей пригласили на поминки. Каждому следовало быть полностью облаченным в черную одежду и привести с собой кота.

Уэнсомер начала сморкаться, не убирая локтей с коленей. Уоллес покачал головой, сел и начал лакать вино с блюдца.

Когда Эндри спускался с все еще теплых ступеней башенной лестницы, он почувствовал запах, похожий на запах горящей кожи и одежды. Он подошел к основанию башни и увидел Селфорда, Парчена и Флез, сидящих в бывшей тюрьме Уэнсомер вокруг того, что казалось грудой тлеющего мусора.

— Замечательная ночь, — неловко произнес Селфорд.

— Напоминает мне о днях в лагерях Ассоциации Молодых Воинов, — сказал Парчен.

— Тебя ждут в тронном зале, — сообщила Флез.

Эндри направился во двор, перешагнул через тело Вильбара и очутится в тронном зале. Там он увидел Жустиву, убирающую какие-то бумаги и свитки, и Уэнсомер, спящую на ступеньках. Большой черный кот посмотрел на него и отрыгнул.

— Прошу перенести принцессу Уэнсомер на своих плечах в королевскую спальню, — сказала Жустива.

— Принцессу Уэнсомер? — воскликнул Эндри. — Уже?

— Да. Принц женился на Уэнсомер, затем дракон убил его.

— Принц мертв?

— Да. Да здравствует принцесса.

Мадам Ивендель стояла на пирсе возле корабля и смотрела на Лавенци, уперев руки в бедра. Перед тем, как ответить, она наклонилась и проверила дыхание академика, но та не была пьяна.

— Итак, дом Уэнсомер разрушен, но сама Уэнсомер теперь принцесса Альберина? — сказала мадам Ивендель, не веря своим ушам.

— Все это случилось прошлой ночью, пока мы были в море, — объяснила академик-альбинос.

— Итак, мы предприняли столь утомительное путешествие по морю, и обнаружили, что прибыть в Альберин — почти такая же катастрофа, как остаться в Диомеде.

— Но она твоя дочь, она не причинит нам вреда.

— Может, и нет, но Уэнсомер любит исполнять танец живота, а также она чересчур снисходительна, ленива, обожает почести и зачастую страдает от похмелья. Лавенци, Академия мадам Ивендель скоро станет Тайной Академией мадам Ивендель.