Клан Пещерного Медведя - Джин Мари Ауэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как выросла дочь Изы! – подумал вождь, пристально посмотрев на Убу. – Совсем скоро она станет взрослой женщиной. Пора подыскивать для нее пару. Надо отдать ее не просто достойному охотнику, но тому, к кому она чувствует расположение. Для охотника тоже намного лучше, когда его женщина предана ему всей душой. Лишь у одного молодого мужчины в клане еще нет подруги – у Ворна. Оуна тоже подросла, но ее нельзя отдать Ворну, который доводится ей братом. Придется Оуне ждать, пока Борг станет мужчиной. Впрочем, не будет беды, если она произведет на свет ребенка прежде, чем соединится с Боргом. Кстати, этот парень старше, чем Оуна. Неплохо бы ему проявить побольше рвения, обучаясь охотничьим навыкам. Если он настолько взрослый, чтобы утолять свою надобность с женщинами, значит для него настало время принести первую добычу. Что до Ворна, он наверняка будет хорошим мужчиной для Убы. Друк хорошо воспитал его. И я замечаю – Ворн частенько вертится вокруг Убы. Всякому ясно: он к ней неравнодушен». Как и обычно, все мысли Брана были заняты кланом, судьбами и интересами людей, за которых он ощущал ответственность.
Отвар девясила уже остыл. Эйла разбудила задремавшую Изу и заставила ее выпить снадобье. «Похоже, на этот раз Эйле не удастся вытащить Изу, – пришло на ум Брану, когда он посмотрел на изможденную старую женщину. – Почему только она так быстро одряхлела? – недоумевал вождь. – Из нас троих она самая младшая, а выглядит старше Креба». Ему припомнилось, как давным-давно Иза вылечила его сломанную руку. Тогда ей исполнилось примерно столько же лет, сколько Эйле, когда она спасла Брака. Но Иза в ту пору уже достигла зрелости и жила со своим мужчиной. «Да, с тех пор рука почти не доставляла мне неприятностей, – с благодарностью подумал Бран. – Вот только в последнее время иногда ноет. Я ведь тоже старею. Недалек тот день, когда я не смогу выйти на охоту. И тогда вождем станет Бруд.
Готов ли он к этому? Спору нет, на Великом Сходбище он хорошо показал себя. Я хотел даже объявить его вождем прямо там, на празднестве, перед всем кланом. Он доблестный, смелый охотник. Все говорили, что мне повезло с преемником. Мне и в самом деле повезло. Я так боялся, что Урсус изберет Бруда, чтобы вместе с ним уйти в мир духов. Конечно, это большая честь, и все же я рад, что честь эта миновала сына моей женщины. Горн тоже был отважным и сильным охотником. Его уход – большая потеря для клана Норга. Мы гордимся теми, кого избирает Урсус, и все же горюем по ним. Сын моей женщины не удостоился великих почестей, зато он остался с нами. Бруд не ведает страха. Пожалуй, он чересчур безрассуден. Молодому охотнику безрассудство пристало, но вождю необходимо здравомыслие. Он должен заботиться о благоденствии всего клана. Должен решать, как устроить охоту так, чтобы она принесла удачу, и при этом избегать напрасного риска. Наверное, мне стоит время от времени поручать Бруду возглавить охотничий отряд. Пусть приучится все хладнокровно обдумывать, пусть перестанет кичиться своей смелостью. Самообладание и ответственность – вот главные доблести вождя.
Почему, стоит только Бруду увидеть Эйлу, он становится вспыльчивым и вздорным? Разве он не понимает, что унижает себя, опускаясь до стычек с женщиной? На вид Эйла не особенно привлекательна, но все же она женщина, и к тому же смелая и решительная женщина. Хотелось бы мне знать, возьмут ли ее в клане родственников Зуга. Я так к ней привык, что, если она покинет нас, мне будет ее не хватать. Такая целительница, как Эйла, принесет пользу любому клану. Я позабочусь о том, чтобы ее приняли достойно. Сейчас, когда Иза больна, Эйла забыла обо всем, даже о своем сыне, ребенке, за которым готова была последовать в иной мир. Чтобы спасти раненого, она решилась приблизиться к пещерному медведю. Не многие способны на такое. Эйла не уступает Бруду в бесстрашии. И с годами она научилась владеть собой. Раньше она часто срывалась, однако на Великом Сходбище держалась безупречно. Она заслужила все похвалы, которыми ее осыпали».
– Бран, – слабым голосом окликнула Иза, приподнимаясь на подстилке. Она по-прежнему чувствовала себя старшей женщиной очага и беспокоилась о том, чтобы как следует принять почетного гостя. – Уба, приготовь вождю чаю, – распорядилась она. – Эйла, подай Брану подстилку. Эта женщина сожалеет, что не может сама услужить вождю.
– Оставь, Иза. Я пришел не для чая. Просто мне захотелось тебя увидеть, – сказал Бран, усаживаясь рядом с больной.
– Давно ты здесь? – спросила Иза.
– Нет. Эйла была занята. Мне не хотелось тревожить ни ее, ни тебя. На Великом Сходбище все сожалели, что тебя нет с нами.
– Сходбище прошло удачно?
– Наш клан опять признан лучшим. Охотники победили почти во всех состязаниях, Бруда первым избрали для участия в Медвежьем ритуале. Эйла тоже хорошо показала себя. Она заслужила множество похвал.
– От похвал мало проку. Когда человека слишком хвалят, это может рассердить духов. Лучшая награда для Эйлы – знать, что она хорошо показала себя и принесла честь своему клану.
– Да, Иза, Эйла принесла нам честь. Ее признали целительницей, женщиной клана. Твоя дочь не посрамила тебя.
– Ты прав, Эйла – моя дочь, как и Уба. Духи были милостивы ко мне, они подарили мне двух дочерей, и обе пошли по моим стопам. Обучать Убу начала я сама, закончить предстоит Эйле.
– Нет-нет! – перебила ее Эйла. – У тебя будет время передать Убе все, что ты знаешь сама. Теперь есть кому поднять тебя на ноги. Вот увидишь, скоро ты будешь здорова, – с пылом убеждала она. – Скоро ты сама примешься обучать Убу.
– Эйла, девочка, духи зовут меня, и мне придется уйти вместе с ними. Они были так добры, что выполнили мое последнее желание и позволили перед смертью увидеть всех вас. Не годится заставлять их ждать.
Бульон и целебные отвары подкрепили больную. Блестящие от жара глаза, пламенеющие на щеках багровые пятна придавали ей обманчиво оживленный, помолодевший вид. От лица ее словно исходило сияние, но то был не свет жизни. Брану уже случалось видеть нечто подобное. Он догадывался: это дух просвечивает сквозь истончившуюся оболочку и, значит, вскоре
