Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли

Бедная, глупая, упрямая девочка. Все твои замыслы и великие планы обернулись ничем. Твердое правление – диктатурой, переросшей в тиранию. Стабильность – застоем. Способность легко разгадывать уловки политических противников и чиновников-жуликов – непомерной гордыней и ложным чувством собственного превосходства. И там, где щедрой рукой ты сеяла добро, взрастали во множестве цветы зла.

Разве могла ты предположить, что твой старый добрый хитрец Рон Гаяр в молодости был прощелыгой и циником? Жизнь сильно его обтесала, исправив врожденные недостатки характера. Дав мудрость, способность смеяться над собой и сочувствовать другим. Ты подарила ему тайну Ренессанса. Нет, не так. Ты указала дорогу, на которой гениальный Рон сам разгадал эту тайну.

Ренессанс! Великое достижение, граничащее с чудом. Ты подарила его дорогим тебе людям.

К скрюченной болезнями, умирающей старухе Левкиппе Картиг вернулись здоровье, силы и… молодость. Но математический гений семнадцатилетней Левки навсегда остался в далеком прошлом, когда Левки на самом деле было семнадцать. Хотя и нынешняя Юнис Орт – светлая голова. Но и только.

Невесть где сгинула Ригли – Реджина Айни; тело зрелой женщины обрело юные формы, но психика оказалась искалечена.

Сам решившийся на опасный в преклонном возрасте опыт, Рон остался (к твоей радости) жив. Став таким же здоровым молодым циником и негодяем, каким был задолго до встречи с тобой. И молодчик этот оказался к тебе совершенно равнодушен! Нет-нет, никаких грубостей, Айвен Астер всегда держался с тобой подчеркнуто уважительно. Но отчего-то от общения с ним тебя пробирала дрожь.

Пенелопа Картиг, с которой тебя долгие годы связывали отношения любви-ненависти – единственная твоя удача. После Ренессанса она одна нисколько не изменилась. И (неожиданно!) восстановила память о прежней жизни. Чем вынудила тебя бежать от нее, потому что вспомнила не только добро, но и зло, которое ты творила. Когда был захвачен «Парящий орел», Пини грубо отказала тебе во встрече с Леонидом. Сказала, что будет работать с ним сама. Виновна ли она в том, что потом с Леонидом сталось? Он так и не смог вспомнить тебя. И он – больше не пси.

Пламя одной из свечей в похожем на высокую фарфоровую кружку подсвечнике, почти невидимое в свете воскресшего дня, затрепетав, гаснет. Следом потухает вторая свеча и третья…

Анита очнулась нескоро. Побаливала голова. В комнате было хоть глаз выколи. Вот это – настоящая ночь. Но в памяти… горит заря… прямо по курсу «Громовержца». Скоро родится день. День твоего последнего боя. Файд дает команду лево руля и восходящее солнце провожает корабль, входящий в Чертово горло. Твоя победа близка…

Вздрогнув, Анита проснулась окончательно. «Спокойно!» – сказала себе. «Не бойся. Это – не твои воспоминания, а Наоми. Времен, когда она еще не стала Хайд». Решила проверить, на месте ли волшебная заколка. Протянула руку к голове… Звякнула цепь наручников. Тьфу! Совсем забыла. Дурацкая шутка. Пошарила в кармане и не нашла ключа.

Тихо позвала:

– Ная!..

Она сонно отозвалась:

– Cho, mama…

И тоже проснулась. Анита ощутила в темноте ее пальцы… и ключ от наручников в своей ладони. Расковались и пошли, ощупью, искать света. Глаза Аниты скоро привыкли к темноте и она увидела силуэт Наоми напротив окна.

– Ная…

– Что, Анни?..

– Я помню твою жизнь… Даже то, как звали тебя в детстве…

– А я твою. Это – как тень, как сон, как отраженье в старом зеркале?

– Да.

– Ничего. Пройдет.

– Но… что с нами?

– Также, как и твоя дочь… ты, Анита – латентная пси! Наши сознания соприкоснулись на короткое время. Частично пересеклись. С тобой бывало такое: попадаешь в незнакомое место, где никогда не бывала и… узнаешь его. Дело в том, что ты неосознанно читаешь мысли давно живущих там людей.

– Да. Это бывает практически со всеми.

– Все люди – немного пси.

– И мы с тобой…

– Мы – дополняющие друг друга натуры. Можем практиковать полный ментальный контакт (очень редкая и опасная штука!), без риска свихнуться или заработать шизофрению. Если в момент ментального слияния ты… вдруг умрешь, то… останешься жить во мне. Такое вот… суммирование душ… Нужно только не прерывать контакт до смерти партнера. И его смерть не должна быть болезненной, иначе второй получит тяжелый шок. Или умрет.

– Понятно… Вон оно как: испокон веку ходят истории про одержимых. А ты объяснила: «ментальное слияние». Наверно, далеко не всегда удачное. А чтобы тебе не было больно, это как? Вкатить мне хорошую дозу морфия и не спеша удавить телефонным проводом?

– Вроде того. Шучу. Я предпочитаю увидеть тебя прошедшей Ренессанс.

Анита надолго замолчала.

ГИН – Гаяровский институт в Норденке. Загадочное медицинское учреждение, славящееся всегда верными диагнозами. Источник его финансирования – Фонд перспективных исследований. Состав правления Фонда держится в тайне. Филиалы Фонда и дочерние предприятия, скорее всего – существуют. Но никому неизвестны. Впрочем… Школа в Норденке для одаренных детей. И ее директор – Юнис Орт – она же Урсула Тон – она же Левкиппа Картиг. Если потянуть за это звено, Анита размотает всю цепочку. Понятно, куда делись остатки баснословного состояния Хозяйки, и почему сейчас Наоми бедна, как церковная мышь.

Хвала Ренессансу! Или проклятье? Юнис – чудесное имя! Символ неугасимой молодости. Какая разница, что она – не Левки Картиг больше?

«Я забуду прежнюю жизнь. И Наоми тоже забуду. Проснусь в первый день моей новой жизни… Ная поздоровается со мной. А я ее не узнаю…»

– Хорошо… – сказала Анита. – Через десять лет. Если буду жива еще.

– И если я.

Их руки соединились в теплом, крепком пожатии. Анита хрипло рассмеялась.

– Ничего этого не случится. Мы забыли. Про Скайтаун и новтеран! Крупные города – обречены. Норденк тоже. В первую очередь он. Мобили Скайтауна крутятся около «Парящего орла», который десять лет, как болтается на воде в гавани Норденка. Жители бегут из города, кто на своих двоих, кто на стиксах, если те соглашаются помочь. Вскоре настанет черед остальных людских поселений. Нашим детям и внукам – жить в пещерах.

Наоми подавленно молчала и первой заговорила Анита.

– Ты умеешь видеть грядущее. Иногда. Скажи, что видишь сейчас? Есть ли надежда? Новтеране упорно хотят лишить нас даже намеков на нее. Они начали разрушать храмы Девы Марии! Церкви попросту рассыпаются грудами бревен и кирпичей. Везде, где над нашими головами проплывает Скайтаун. Треск, клубы пыли, не оседающей вниз; прихожане в ужасе видят, как стены разламываются, освобождаясь от вековой тяжести собственного веса; как со скрипом распрямляются, лишившись нагрузки, потолочные балки; и в широкие трещины заглядывает солнце. Здание не падает до тех пор, пока люди, как ошпаренные тараканы, не выбегут прочь. А бежать, в состоянии почти невесомости, ой как нелегко! Сердце бешено колотится от иллюзорного чувства непрерывного падения. Голова кружится, ноги скользят, желудок подпрыгивает к горлу. Ничто так не способствует утрате веры, как зрелище священника, обильно блюющего на святые дары…

– Аграв-луч. Лишающий веса всё, чего коснется. Даже придающий силе тяжести слабый отрицательный вектор …

– У нас есть надежда?! Что ты видишь?

– Ничего… Сияние. Такое, что больно смотреть. В две вещи только верю. Хочу верить.

– Во что?

– Что простишь меня за моих соплеменников. И что власть их – не навсегда.

Комнату залил мягкий свет, исходящий от аппарата видео на столике в углу. Заставка на экране показывала Скайтаун в полете над необычайно красивой местностью. В голубом небе висела бледная арка – кольцо Новтеры можно видеть и днем.

Анита вздрогнула.

– Черт! Опять влезли!.. На испуг берут. Вот вам чудо, дикари. Видео работает без тока!

– Чепуха. Наводки от рэт-поля.

– А цвет на черно-белом мониторе откуда?

– Ниоткуда. Всё – оттенки серого. Точки на экране мерцают с такой частотой, что цвет возникает в твоем мозгу.

– С тобой хорошо. Умеешь запросто объяснить любое чудо. А что еще за… поле?

– Энергосеть. Невод. То, что мы видим вокруг Скайтауна каждую ночь. Да и днем тоже. Оно уже простерлось над всей планетой. Половина планеты всегда освещена солнцем и накачка ричи идет непрерывно.

– Ричи?..

– Аккумуляторы. Очень-очень емкие. Лет через сто и у нас будут…

Наоми осеклась, поняв, что опять выдала желаемое за действительное. А действительностью был ровный, хорошо модулированный голос.

«…Стереть следы ложных взглядов, мешавших принять жизнь такой, какова она есть. На самом деле, мы – не атеисты. Мы не отрицаем веру и дадим ее вам. Верьте в Новтеру и будьте счастливы. А ложные храмы пали и ничто их не защитило…»