«Жажду бури…». Воспоминания, дневник. Том 1 - Василий Васильевич Водовозов

вероятно, мог бы провести и пожелание полной свободы печати, но я сам не захотел этого; парламентарная обстановка учит людей умеренности и компромиссам, и, главное, я все время сознавал полную практическую бесполезность процедуры. Все наши пожелания будут положены под сукно. Единственный практический результат, что в присутствии 25 человек, из которых несколько крестьян, было громко говорено о свободе слова и цензуре, а это было сделано… Для меня же заседание было очень интересно и приятно. Совсем не то присутствовать в публике, что присутствовать действующим лицом; я чувствовал себя в своей тарелке, видел, что со мной считаются, и это, конечно, поднимало душевные силы».

В другом послании жене, от 18 ноября, Водовозов извещал ее: «Пишу проекты государственных преобразований. Окончил проект реформы дела народного образования, где провел полную свободу преподавания; никаких предварительных разрешений, ни для открытия частных школ, ни для публичных лекций, больше не нужно. В качестве практического государственного реформатора я пока, однако, не решился совсем отменить цензуру (известно, впрочем, что все либералы, делаясь государственными деятелями, начинают снисходительно смотреть на цензуру и отлагают введение свободы слова как несвоевременное; со мной, очевидно, повторилась старая история), а только отменил предварительную цензуру для провинциальных газет. Сию минуту окончил проект почтового дела; на этот раз — совершенно самостоятельно, без материалов заседаний комитета. Я провел новые почтовые тракты, ввел новую систему почтовых контор, понизил почтовую таксу, но главное, уничтожил перлюстрацию писем в политических целях. Согласись, что это недурно. Буду изменять характер земского представительства, но, увы, тут наталкиваюсь на противодействие земцев (я хочу ввести всеобщее голосование, а они только возвращение к порядку 1864 г. и некоторое понижение имущественного ценза). Но об этом поспорим, хотя, несомненно, останусь в меньшинстве» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 228. ОО. 1900. Д. 996. Л. 7–9).

551

С 15 июля 1894 г. В. В. Водовозов, согласно донесению начальника Минского губернского жандармского управления, жил в имении Блонь, в 3 верстах от станции Марьина Горка Либаво-Роменской железной дороги, «у помещика Бонч-Осмоловского» (Там же. Оп. 91. 3 д-во. 1893. Д. 140. Л. 150).

552

8 сентября 1894 г. В. В. Водовозов обратился к директору Департамента полиции Н. И. Петрову: «Честь имею покорнейше просить ваше превосходительство разрешить мне пребывание в С.-Петербурге сроком на один месяц, необходимое мне, во-первых, для того, чтобы посоветоваться с врачами, во-вторых, для устройства своих дел, в-третьих, для работы в Императорской Публичной библиотеке». Посетив 17 сентября директора департамента, Е. Н. Водовозова добилась разрешения для сына и невестки «временно приехать в Петербург на один месяц с 25 сентября» (Там же. Л. 151–152).

553

«Хоч гiрше, та iнше» (укр.) — «Хоть хуже, но другое» (украинская пословица).

554

Фразеологическое выражение, обозначающее мнимую тайну; Полишинель (фр. Polichinelle) — комический персонаж комедии дель арте.

555

Александр III скончался 20 октября 1894 г. в Ливадии.

556

Из Петербурга 27 октября 1894 г. Водовозов и его жена уехали в имение Блонь, причем, как доносила охранка, за время пребывания супругов в столице негласным наблюдением были выяснены «сношения их с титулярным советником Александром Кауфманом и студентами университета Мордухом Пивоваровым и Николаем Рерихом». Но 26 ноября, за два месяца до окончания ограничительного срока, истекавшего 30 января 1895 г., Водовозов обратился к министру внутренних дел за разрешением «въезда в столицу уже теперь», ибо, пояснял он, «с одной стороны, мне необходимо, ради моих научно-литературных работ, заняться в Императорской Публичной библиотеке, а с другой — малярия, которой я заразился, принуждает меня покинуть болотистую Минскую губернию, где я живу, и посоветоваться с врачами». 26 января — очередное прошение о разрешении приезда в столицу «на 6-недельный срок, начиная с 20 февраля, для работы в Императорской Публичной библиотеке, а также чтобы посоветоваться с врачами». Но на прошении пометка от 4 февраля: «Всякий приезд Водовозова в Петербург всегда знаменуется его участием в сходках или сборищах противоправительственного характера. Полагал бы безусловно отказать». Хотя проживание в столице и Петербургской губернии воспрещалось ему «бессрочно» как бывшему поднадзорному «впредь до особого распоряжения Министерства внутренних дел», Водовозов получил дозволение на пребывание в Петербурге с 4 марта сроком на 1 месяц, продленный затем еще на две недели, с учреждением за ним «особо секретного наблюдения» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 91. 3 д-во. 1893. Д. 140. Л. 157–158, 159–160, 162–167).

557

В справке Департамента полиции говорилось, что, поскольку еще в 1879 г. С. А. Бердяев обратил на себя внимание «сношениями с лицами неблагонадежными в политическом отношении, неуместными суждениями о действиях правительства, а также получением и распространением брошюр преступного содержания», его собирались подвергнуть административной высылке, не состоявшейся вследствие «указаний на не вполне нормальное состояние умственных способностей Бердяева». Из Вюрцбурга, где он учился в университете, Бердяев посылал в Киев «сочинения революционного содержания (стихотворения и письма Драгоманова)», а вернувшись на родину, в 1884 г. был привлечен к административному дознанию по делу о беспорядках во время празднования 50-летнего юбилея университета Св. Владимира. Подчиненный гласному надзору полиции на один год, он жил в Варшаве и Курске, но «во внимание к крайне болезненному состоянию Сергея Бердяева, грозившему даже потерей рассудка, ему разрешено было жительство у отца в Киеве». Поступив там на службу по почтово-телеграфному ведомству, он продолжил ее в Главном управлении почт и телеграфов, но в 1890 г. вышел в отставку, после чего занимался исключительно литературной деятельностью. Уже в декабре 1896 г. начальник Киевского губернского жандармского управления отмечал, что «хотя Бердяев и представляет из себя редкую по развитию умственных способностей личность, но страдает сильным нервным расстройством, граничащим с психической ненормальностью», а в феврале 1900 г. из беседы с ним вынес впечатление, что Бердяев «или ненормален, или по крайней мере психопат» (Там же. Оп. 87. 3 д-во. 1889. Д. 1156. Л. 1а–1 г).

558

Имеется в виду А. М. Бердяев.

559

Западный край — бывшие территории Речи Посполитой, включенные в состав Российской империи в 1772–1807 гг. и составлявшие девять ее губерний: Виленскую, Ковенскую, Гродненскую, Минскую, Могилевскую, Витебскую, Киевскую, Волынскую, Подольскую.

560

Ср.: «Мой брат был человек нервнобольной в тяжелой форме. Многие находили, что у него были ненормальности. <…> Брат был человеком, готовым отдать последнее. Деньги не могли у него удержаться и