Житие мое - Сыромятникова Ирина

Наученный горьким опытом, я предельно тщательно обдумал условия нового контракта (лучше поздно, чем никогда!). Там должно было быть все, и про сроки, и про транспорт, и про то, что место проведения ритуала не может находиться у Короля в заднице. Естественно, предполагалась достойная оплата, и проблемы с Квайфером они должны были урегулировать без меня (вдруг форд Роланда потребует компенсацию за прогул?). Но, когда из НЗАМИПС приехал чиновник с договором, оказалось, что все мои пожелания отражены в тексте наилучшим образом. Даже обидно стало. Надо было срочно придумать что-то еще.

— И лабораторию высшей защиты на двенадцать часов.

— ???

— Люблю, понимаешь, развлечься на досуге.

А развлекался я с големом и для ворожбы над такой опасной штукой сарай, защищенный парой Печатей, совершенно не подходил.

Драгоценная добыча до сих пор ждала своего часа в зачарованных банках. Никакой речи о том, чтобы воспроизвести непобедимую машину смерти и быть не могло — мастерство древних лежало за пределами моего понимания. Но оставалось еще добрые тридцать килограмм готовой псевдоплоти, успешно заныканные от Райка (остальное пришлось сдать в НЗАМИПС, хотя и не без скандала). С этим материалом я мог возиться до посинения.

Странная рассыпчатая субстанция ни на что известное мне не походила. Первым сюрпризом стало то, что мельчайшие базовые элементы конструкта были совершенно одинаковые (тут невольно вспомнишь песчаных гнид, только уровень сложности иной). Причем соединялись они в структуры, предельно отличающиеся по свойствам и функциям (от бритвенно-острых лезвий до тягучих, эластичных шнуров). И это, не говоря о том, что шедевральный агрегат умел поглощать проклятья и отыскивать жертву на расстоянии! При подробном изучении, в управляющих контурах голема обнаружились особые ритмы, чем-то схожие с некромантическими плетениями (конкретно — символами познания и логики), и я немедленно разродился теорией, которую окрестил «сублимацией рассудка».

Идея была в том, что любое сложное поведение можно разложить на ограниченное количество простых действий, а потом распихать их по отдельным песчинкам и комбинировать. Ну, разве я не гений? Чтобы создать собственного конструкта мне оставалось спланировать его поведение на манер пучка разветвляющихся корней и создать структуру, реагирующую надлежащим образом. От понимания объема необходимых для этого умственных усилий меня начинало мутить (ни один черный не пойдет на такое добровольно) и я сжульничал — вывел схему эмпирически, из наблюдений за живыми объектами (впрочем, не факт, что создатели голема поступили иначе).

В дело пошли самые ничтожные из сущих — Дом Удавленника наводнили восставшие тараканы, мухи и пауки. Сюрпризом стало то, что воскрешенные насекомые почти ничем не отличались от живых — они были слишком примитивны и не понимали, что умерли. Я даже опарышей от мертвых мух получил! Не знаю, занимался ли кто-нибудь из некромантов чем-то подобным.

Полак (не посвященный в особенности моих экспериментов) купил мухобойку и переложил все продукты в стеклянные бутыли. Бандит, затюканый агрессивными жуками, переселился на помост к Максу. Йохан, к счастью для себя, с головой ушел в проект и не присматривался, что хрустит у него под ногами. Четвертушка что-то такое заподозрил, потому что начал приставать ко мне:

— Том, поворожи! Зверье совсем одолело.

— Поворожу! — клялся я. — Вот, в конце месяца получу материал для недостающих печатей и — поворожу.

В посылке пришли два больших аквариума, в которые я и переселил всех многоногих зомби.

Некромантические плетения сильно влияют на разум заклинателя, поэтому результата у этой возни было два: во-первых, во мне открылась невиданная доселе скрупулезность (свойство, для черного мага скорее положительное) и, во-вторых, проклятье, превращающее вещество голема в банду десятисантиметровых муравьев, было практически готово. Осталось отработать нюансы управления и найти для ворожбы место, из которого твари в случае чего не разбегутся. С этой точки зрения подписанный договор был очень кстати, а особенно интересно было то, что ритуал предполагалось проводить в Финкауне (как выяснилось, именно там я появился на свет, хотя родиной по-прежнему считаю Краухард). Заодно и посмотрю на этот городишко!

Когда обновленный контракт был получен, я был к нему морально готов и полон энтузиазма. Провожали с музыкой — играл собранный заново граммофон. В конце концов, не всякий день находится черный, готовый пострадать за общественные интересы!

Райк, каким-то волшебством узнавший о мероприятии, приперся на банкет без приглашения и нажрался так, что вынужден был заночевать. Это был не самый плохой вариант: если верить Печатям, кто-то еще намыливался присоединиться к проводам, но, почувствовав присутствие начальника, отвалил (банда «чистильщиков», веселящихся за чужой счет, была мне в доме нафиг не нужна).

Четвертушка круто рисковал, прикалываясь над моральными качествами боевых магов (главное — не запутаться, кто из присутствующих знает о моих похождениях в Арангене, а кто — нет). Полак сдержанно негодовал об отсутствии гражданских свобод (официально меня вызывали на положенные выпускникам кафедры армейские сборы), и только Йохан сидел в уголке, печально разглядывая кружку с морсом. В принципе, меланхолия — нормальное состояние для белого, главное, чтобы он про дело не забывал. Как там у него движется мой эпохальный проект? Работы, призванные обеспечить мое счастливое будущее, нельзя пускать на самотек — хотя официально использование рудных бактерий считалось бесперспективным (возись — не хочу), всегда оставался риск, что какой-нибудь паразит успеет первым.

— Ну, как наши успехи?

— Нормально, — кивнул он, но свойственная белым честность заставила добавить, — медленно только. Раньше я не работал с позвоночными, некоторые вопросы приходится решать с нуля.

— А конкретней? Я ведь к цивилизации возвращаюсь, вдруг там купить что-то надо, или в литературе порыться.

Он нахмурился, очевидно, пытаясь сформулировать свои проблемы простым, доступным языком.

— В системе обнаружился естественный барьер, — сообщил он, — Присутствие хищника позволяет отобрать лучшие экземпляры производителей, но не дает им размножаться. Вывести рыбу, которая не пожирала бы молодь, у меня пока не получается. Приходится каждый раз извлекать кассеты, отделять бурильщиков и разводить их в отдельном садке.

У меня возникло ощущение, что такой глупой рыбы, которая будет колотиться башкой об камни, когда рядом плавает мягкое и съедобное, не удастся создать даже при помощи белой магии. А это серьезная неприятность! Начнем с того, что извлекать из аквариума кассеты с рудой — задача не для слабонервных (я для этих целей смонтировал траверсу — они весят два с лишним центнера каждая), а от предположений, как это делать в промышленном масштабе, у меня просто мозги сносило.

— Слышь, а может нам еще один аквариум купить? Будем выгребать время от времени рыбу из основного и сажать туда.

Хотя ворошить сачком в воняющей кислотой емкости, отлавливая шустрых мальков — тоже удовольствие ниже среднего.

Если бы мне начали давать советы, как делать мою работу, я бы облаял нахала не вникая, по делу он говорит или нет, а вот на лице Йохана отразилась напряженная умственная работа. Знать бы, что его так пробрало. У него что, сачка нету? Да нет, есть, я точно видел. Потом — бац! Взгляд в бесконечность — наш природник снова выпал из реальности. Ладно, он сам виноват, я ему в Финкауне книжек по аквариумистике надыбать мог, а теперь пусть разбирается, как знает. Он Магистр или нет? Этот белый просто зашугал меня своими проблемами!

Утром нашлось применение успевшему переварить дармовые харчи Райку — мне нужна была помощь, чтобы доставить на станцию багаж и пса-зомби. «Чистильщик» согласился с энтузиазмом. Даже подозрительно. Учитывая, что черного безумно трудно подрядить на бескорыстный труд, следовало признать — какую-то выгоду он получить рассчитывал. Чую — без меня мой дом заселят, придется потом нахлебников с боем выгонять!

Чем ближе было время отъезда, тем больше находилось поводов для того, чтобы остаться. Я, внезапно, понял, что до смерти не хочу никуда ехать, хотя и Финкаун и Кейптауэр были мне интересны. Наверное, опытный Чарак в такой ситуации просто смылся бы, никому ничего не объясняя, а мной овладело типичное черномагическое упрямство. Я привык, что новые дела удаются мне легко, и желал чувствовать эту легкость, наплевав на объективные причины и смутные предчувствия. Первая ночь в пути прошла почти без сна, а потом мутная волна беспокойства отступила, оставив после себя только недоумение.

По-видимому, духи предков, пытавшиеся предупредить меня о грядущих неприятностях, от души плюнули на строптивого потомка и умыли руки. Мне была предоставлена возможность разгребать будущие проблемы самому.