История Греции - Соломон Яковлевич Лурье

и Персией, Алкивиад вскоре порвал со спартанцами,[268] сблизился с персидским сатрапом Тиссаферном и даже поселился у него. Алкивиад прекрасно понимал, что после заключения договора 412 г. между Спартой и Персией у афинян нет шансов на победу, так как им, ослабленным сицилийским поражением, не под силу бороться сразу с двумя такими врагами, как Спарта и Персия. Поэтому, с его точки зрения, сближение с Персией было единственным выходом для Афин, и в этом случае Алкивиаду представлялся удобный случай выступить в роли посредника и благодетеля. Свое требование уничтожить демократический строй он мотивировал тем, что якобы в этом случае Тиссаферн станет на сторону Афин; в действительности, это требование Алкивиада вызывалось тем соображением, что энергичное ведение отчаянной борьбы со Спартой, по мнению афинских умеренных кругов, было крайне затруднено при старых демократических формах, когда демагоги вмешивались в чисто военные дела. Это вмешательство мешало сохранению военной тайны и вследствие случайности голосования срывало единство линии военного командования, не говоря уже о том, что каждому стратегу, совершившему неудачный или непонятный народу шаг, угрожали вызов в Афины, смещение с должности и даже смертная казнь. Единоличная диктатура казалась им необходимой предпосылкой энергичной военной политики; недаром даже Еврипид, обычно симпатизировавший демократическому строку в 411 г. в своей трагедии «Андромаха» протестует против партийной борьбы и даже против правления «группы мудрецов» в минуты величайшей опасности для государства. Он требует передачи неограниченной власти одному лицу, «хотя бы и не очень высоких нравственных качеств», т. е. Алкивиаду.

К этому времени демократический строй фактически был уже в Афинах пустой формой. Внешне он, правда, еще сохранялся, но уже приблизительно в октябре 412 г. была выбрана комиссия десяти пробулов из людей преклонного возраста, исполняющих эту должность пожизненно. Эта коллегия с чрезвычайными полномочиями с самого начала нарушала нормальный законный демократический порядок и была ядром будущего олигархического правительства четырехсот. Она получила право принимать предварительные решения по всем текущим делам: самое слово «пробул» означает: «принимающий предварительное решение». К этим должностным лицам перешла, таким образом, важнейшая функция совета пятисот — пробулевма, предварительное рассмотрение вопросов и рекомендация тех или иных решений народному собранию, иными словами, — руководство политической жизнью страны. Из «Лисистраты» Аристофана, поставленной не позже марта 411 г., также видно, что уже в это время пробулы фактически были, в нарушение демократической конституции, неограниченными хозяевами Афин: у них ключ от государственной казны; они, а не стратеги, заняты подавлением представленной в комедии женской «забастовки» в Афинах; они, а не пританы, дают ордер на арест преступников.

Эта коллегия престарелых реакционеров, тупых и кичащихся своим происхождением, конечно, была плохим союзником для Алкивиада в его планах; не по пути ему было и вообще с лаконофильской аристократией, возглавлявшейся Фринихом, одним из стратегов флота на Самосе. Поэтому по его наущению заговорщики на Самосе послали в Афины Писандра, бывшего в это время вождем олигархии, ориентировавшейся на Персию, и других его единомышленников из самосского флота с целью противопоставить лаконофильской группировке новую, персофильскую олигархическую группировку.

В декабре 412 г. или в начале 411 г. Писандр с товарищами прибыли в Афины; «они настаивали на возвращении Алкивиада и некотором изменении демократических форм» (Фукидид, VIII, 53, 1); с другой стороны, в противоположность своим олигархическим противникам, они требовали союза с персидским царем и более энергичной войны со Спартой. Писандр пытался перетянуть на свою сторону часть сторонников олигархии, обойдя для этой цели все олигархические клубы. Ввиду безвыходности положения народное собрание стало на сторону этой группировки и приняло постановление: «Пусть Писандр и его товарищи отправятся в путь... и ведут переговоры с Тиссаферном и Алкивиадом на условиях, какие им самим покажутся наилучшими» (Фукидид, VIII, 54, 2). Это постановление фактически означало лишение пробулов руководства афинской внешней политикой и передачу неограниченной власти в этой области Алкивиаду. В то же время было выражено недоверие лаконофильской группировке: ее вождь Фриних, ведший тайные переговоры со Спартой, был смещен с должности стратега.

Однако переговоры с Тиссаферном ни к чему не привели: выяснилось, что Тиссаферну нет дела до того, какой строй будет в Афинах, а его требование — чтобы был официально отменен пункт Каллиева мира, по которому персидским военным кораблям запрещалось появляться в Эгейском море, — означало прекращение регулярного подвоза хлеба из Черного моря; на это требование афиняне пойти не могли.

Результаты, достигнутые посланцами Алкивиада в Афинах, пошли, таким образом, на пользу его лаконофильским противникам. Надеясь на помощь персидского царя и желая видеть во главе вооруженных сил Афин Алкивиада, афинские народные массы, скрепя сердце, согласились, как мы видели, на ограничение демократических свобод и диктатуру. Это положение вещей использовала лаконофильская реакционная группировка для захвата власти в свои руки; захватив ее, сторонники Спарты стали всячески бороться с Алкивиадом и преследовать его сторонников. Им, разумеется, не были по душе ни проекты переворота с крупными имущественными пертурбациями, ни политика решительной борьбы со Спартой, предлагаемая Алкивиадом: войну со Спартой они вели умышленно вяло, ища мира с ней во что бы то ни стало. С другой стороны, и Алкивиад не хотел и не мог терпеть рядом с собой коллегию из аристократов с большой амбицией и собственной программой. Поэтому в мае 411 г. Алкивиад переменил ориентацию и вступил на путь «демократии», т. е. хотя он фактически и стремился к единоличной власти, но хотел, чтобы формально она опиралась на вотум большинства афинян и была ответственна перед народом.

Когда афинские заговорщики на Самосе решили, наконец, перейти к открытым действиям, Алкивиад отказался действовать заодно с ними; тогда «заговорщики порешили между собой оставить Алкивиада в покое и потому, что он не желал примкнуть к ним, и потому, что они вообще не считали его подходящим для олигархии» (Фукидид, VIII, 63, 3). Теперь и та олигархическая группа, возглавляемая Писандром, на которую прежде опирался Алкивиад, соединилась со своими лаконофильскими соперниками. Они платили Алкивиаду за его измену их делу жгучей ненавистью; с другой стороны, и сам Алкивиад, убедившись в том, что афинские массы его поддерживают, выступил с программной речью перед афинским войском на Самосе для того, «чтобы афинские олигархи боялись его и тем скорее были распущены олигархические клубы» (Фукидид, VIII, 81, 2), — те самые клубы, на которые он незадолго до того опирался.

Олигархический переворот 411 г.

После неудачи переговоров с Персией оставалась еще одна надежда на быстрое прекращение тяжелых бед, постигших Афины, — мир со Спартой. Полагали, что если в Афинах станет у власти лаконофильская