Ельцин. Кремль. История болезни - Александр Хинштейн

Остальное, как любил говорить комментатор Маслаченко, вы видели сами…

Когда информация о счетах президентской семьи утекла в газеты, Борис Николаевич рвал и метал. Кремль, разумеется, с ходу принялся отрицать все и вся. Самый оригинальный контраргумент привел экс-премьер Черномырдин:

«Наш президент денег уже лет пять или десять в глаза-то не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги».

Можно подумать, будто на швейцарских счетах лежали рубли…

Вообще, последний год ельцинского правления выдался необычайно урожайным на шумные дворцовые скандалы.

Сначала на Каймановых островах обнаружились оффшорные счета президентского зятя Леонида Дьяченко. Он давно уже переквалифицировался из конструкторов в бизнесмены, и его фирма «Белка Трейдинг Корпорейшн», по странному стечению обстоятельств, оказалась крупнейшим трейдером «Сибнефти»; той самой «Сибнефти», которую указом Ельцина за копейки продали когда-то Березовскому с Абрамовичем.

(Американские власти подозревали Дьяченко в уклонении от уплаты налогов – на счетах его лежало 2,7 миллиона долларов – даже вызывали на допрос; но никуда крон-принц, понятно, не поехал, и дело благополучно заглохло.)

Потом то в одной, то в другой стране начали всплывать следы «семейной» недвижимости.

Так, в окрестностях Ниццы, на мысе Антиб, загадочный богатей, пожелавший остаться неизвестным, – прямо мистер Оун из «Десяти негритят» – приобрел за 55 миллионов франков (это примерно – 11 миллионов долларов) старинный замок «Шато ла Гароп» с участком в 10 гектаров. Причем бывшие владельцы замка в интервью английскому журналу «Кантри лайф» честно признались, что таинственный «мистер Оун» – не кто иной, как российский президент. Их сильнее всего тревожило, сможет ли его челядь «достойным образом ухаживать за старыми оливковыми деревьями». А французский журнал «Экспресс» поместил фотоснимки «Шато ла Гароп» с пояснением, что сие теперь – собственность мадам Татьяны Дьяченко.

В немецких Альпах, в курортном городке Гармиш-Партенкирхен, журналисты разыскали не менее скромный домишко – замок Ляйтеншлессель, также купленный на подставное лицо. Жители городка с удовольствием поведали, что фрау Татьяна Дьяченко с недавних пор стала их соседкой, регулярно наведывается сюда с друзьями, а в почтовом ящике у ворот замка репортеры с удивлением обнаружили торчащий конверт, адресованный некой Татьяне Ельциной.

На фоне этих старинных дворцов – даже как-то неудобно упоминать о том, что и в Подмосковье, в элитном поселке Николина Гора на Рублевке, столь же таинственные незнакомцы построили кирпичный особняк площадью свыше 800 кв. метров. По рассказам соседей, которых удалось разговорить журналистам, контролировать работы много раз приезжала гражданка Дьяченко, а сам этот дом упорно зовется в народе «дьяченковским»…

Все вышеперечисленные факты ельцинская администрация предпочла не комментировать: ни да, ни нет.

Лишь выйдя уже в отставку, первый президент соизволил начертать в мемуарах:

«Многих, наверное, интересует: что там с нашими сверхдоходами? Иными словами – богатый ли я человек? Честно говоря, не знаю… Смотря по каким меркам судить. Давайте посмотрим, что у меня есть, чего у меня нет.

Итак, я живу на государственной даче. Владею (совместно с женой) недвижимым имуществом, а именно дачей в Одинцовском районе Московской области. Площадь дачи – 452 квадратных метра. Площадь участка – четыре гектара.

Есть у меня и машина марки “БМВ”, купленная в 1995 году.

Есть квартира в Москве, на Осенней улице. Есть холодильники на даче и холодильник дома. Есть несколько телевизоров.

Мебель (диваны, кресла, пуфики, шкафы – и так далее). Кое-какая одежда.

Украшения жены и дочерей. Теннисные ракетки. Весы напольные. Ружья охотничьи. Книги. Музыкальный центр. Диктофон.

Теперь немного о том, чего у меня нет совсем.

Ценных бумаг, акций, векселей – нет.

Недвижимости за рубежом (вилл, замков, дворцов, ранчо, ферм, фазенд и асиенд) – нет.

Счетов в зарубежных банках – нет.

Отдельных драгоценных камней – нет.

Золотых рудников, нефтяных скважин, алмазных копей, земельных участков за рубежом – нет.

Яхт, самолетов, вертолетов и прочего – нет.

Моя жена, мои дочери, Лена и Таня, не открывали банковских счетов ни в швейцарских, ни в английских, ни в каких-либо еще зарубежных банках, у них нет замков и вилл, земельных участков за границей, нет акций зарубежных компаний, заводов или шахт. Нет и никогда не было».

Когда я прочитал эти взволнованные строки, сердце мое исполнилось такой жалостью, что я было едва не заплакал, а вместе со мной плакали и русские денежки в швейцарских и прочих банках. Бедная (в полном смысле слова) Дьяченко – тонкая, ранимая, романтичная…

Таня и травка

(рассказ для сентиментальных девочек от 6 до 106 лет, рекомендованный для чтения в воскресных школах)

«Таня на каждой даче упорно сажала газон. Видимо, ей хотелось украсить наше казенное жилище. (…)

Как-то я спросил: “Ты зачем его сажаешь? Мы же все равно отсюда уедем”. Она говорит: “Ну и что? Пусть растет”.

…Пусть растет».

(Б. Ельцин, «Президентский марафон», с. 183)

Иногда я очень жалею, что человечество до сих пор не придумало машины времени.

Взять бы Ельцина сегодняшнего, с его холодильниками, пуфиками и напольными весами, и отправить в прошлое: даже совсем в недавнее. Год эдак в 1993-й, когда в России громыхнул первый крупномасштабный коррупционный скандал.

Кто не помнит – был такой подозрительный коммерсант Борис Бирштейн (отчества не знаю; чем черт не шутит – может, и Абрамович). И был юный, но очень способный авантюрист Дмитрий Якубовский, чуть не ставший полпредом всех российских спецслужб и правоохранительных органов в правительстве.

А еще были свежеиспеченные министры и генералы, которые коммерческого опыта пока не имели, конвертировать в деньги свой административный ресурс еще не научились, но страстно желали красивой жизни. В чем означенные господа им охотно и помогали.

Потом Якубовского с Бирштейном выперли из страны, но Якубовский – не будь дураком – увез с собой горы компромата: он еще с юности привык вести четкую бухгалтерию – кому, за что и сколько. Тут-то и оказалось, что на содержании у юного авантюриста находились лучшие люди России.

Часть его бывших друзей со страху тут же кинулись в стан оппозиции: министр безопасности Баранников, первый зам.министра МВД Дунаев, генпрокурор Степанков окажутся в октябре 1993 года в красном Белом доме; лишь у первого вице-премьера Шумейко хватило ума не делать резких движений, за что и был он потом вознагражден креслом спикера Совета Федерации.