От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ) - Евгений Стригин

Сведя все воедино, можно сказать, что внешними признаками смуты являются следующие ее черты:

1. Отсутствие в обществе единого мировоззрения, всенародного согласия по важнейшим, принципиальным вопросам человеческого бытия и жизни страны;

2. Отсутствие законной власти, происхождение которой не было бы омрачено ни братоубийственной кровью, ни коварной узурпацией, ни ложным, искусственным правопреемством.

3

3. Отсутствие необходимого духовного содержания государственной формы, являющееся прямым следствием нарушения «симфонии властей» — светской и духовной.

4. Отсутствие действенных механизмов согласования естественных интересов различных социальных групп: сословных, политических, профессиональных.

5. Отсутствие здравого инстинкта самосохранения народа и государства, порождающее возможности для внешнего, постороннего вмешательства во внутреннюю жизнь страны.

6. Отсутствие прозрачного государственного единства и территориальной целостности державы, раздираемой внутренними противоречиями, недееспособностью центральной власти и агрессивными вожделениями соседей». («Наш современник», N 9, 1994, с.5).

Есть, разумеется, и другие взгляды на сущность смуты.

Еще в 1988 году Горбачев писал: «Мы располагаем прочным материальным фундаментом, большим опытом, духовным кругозором для того, чтобы целеустремленно и непрерывно совершенствовать наше общество, добиваться все более высокой отдачи — как количественной, так и качественной — от всей нашей деятельности». (Горбачев М.С., «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», М., Политиздат, 1988, с.5).

4

Бывший руководитель ПГУ КГБ СССР Леонид Шебаршин рассказывал: «В первые годы пребывания у власти Горбачев вызывал симпатии в Комитете государственной безопасности. Специфика работы заставляла сотрудников госбезопасности закрывать глаза на слабости лидеров — деловые, интеллектуальные, личные. Комитет работал на власть, и власть должна была выглядеть привлекательной. Здесь были и самообман, и иллюзии, и сознательное лицемерие. Тем не менее, Горбачев опирался на КГБ, а КГБ — на Горбачева». («Комсомольская правда», 31.07.92, с.3).

5

Об активном участии Аркадия Вольского в создании этой версии писал Вадим Печенев (Печенев В.А., «Горбачев: к вершинам власти», М., «Господин народ», 1991, с. 103–108).

О том, что Горбачев пользовался доверием и поддержкой Андропова сообщал Е.К.Лигачев, (Лигачев Е.К., «Загадка Горбачева», Новосибирск, «Интербук», 1992, с. 10, 15), Е.И. Чазов (Чазов Е.И., «Здоровье и власть. Воспоминание «кремлевского врача», М., «Новости», 1992, с.184), О.Д. Калугин (Калугин О.Д., «Прощай, Лубянка», М., «Олимп», 1995, с.261), В. Кеворков (Кеворков В., «Тайный канал», М., «Гея», 1997, с. 208–209), В.Т. Медведев (Медведев В.Т., «Человек за спиной», М., «Русслит»,1994, с.200) и многие другие. Некоторые из них, конечно, повторяли чужие мысли, но особых сомнений это положение не вызывало у многих.

Интересно, что бывший директор ЦРУ США У. Колби в конце 1992 года, когда поднимался вопрос об американских агентах влияния в СССР, счел нужным подчеркнуть: «Вообще-то все новое руководство России было создано Андроповым…

Он блестяще сформировал и новый класс советского руководства — ведь Михаил Горбачев был его протеже». («Новое время», N 51, 1992, с.36).

Впрочем, существовала и иная точка зрения. Например, бывший тогда членом Политбюро ЦК КПСС В.В. Гришин вспоминал: «Сейчас пишут о том, что якобы Андропов сориентировался на Горбачева, как на своего преемника на посту руководителя страны. В частности, об этом говорит и пишет А.И. Вольский, который был помощником Ю.В. Андропова. Должен сказать, что в узкий круг руководителей партии Андропов Горбачева не включал, никогда не упоминал его как возможного преемника на посту руководителя партии, ничем не выделял среди других членов Политбюро». (Гришин В.В., «От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генсеков и А.Н. Косыгина. Мемуары», М., «Аспол», 1996, с.66). Однако эта точка зрения не кажется слишком убедительной, хотя бы уже потому, что Гришин «пострадал» от Горбачева, а народную популярность Андропова «отдавать» обидчику Гришин вряд ли хотел. Да, и подавляющее большинство источников поддерживает иную точку зрения. Кстати, в словам Гришина уже косвенно чувствуется важность быть приемником Андропова.

Интерес вызывает следующее обстоятельство. Андропов был убежденный сторонником усиления страны и коммунизма (во всяком случае, это никто не оспаривает). Горбачев, в конечном итоге, привел к крушению коммунизм (это также не оспоримо) и страны (здесь еще некоторые спорят). Возникает естественный вопрос: как же мог всемогущий и мудрый Андропов подготавливать себе такого приемника?

Впрочем, твердокаменным коммунистам следует учесть, что до прихода к вершине власти человек может быть один, а после — совсем другой. Вот, например, что писал о рядовом члене Политбюро ЦК КПСС Горбачеве бывший первый секретарь московского горкома ЦК КПСС В.В. Гришин: «На заседаниях он, как правило, отмалчивался поддакивал Генеральному секретарю ЦК КПСС, со всеми предложениями соглашался. Я никогда не слышал из его уст каких-либо новаторских предложений, несогласия по какому-либо вопросу… Складывалось впечатление, что он ни с кем не хотел портить отношения». (Гришин В.В., «От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генсеков и А.Н. Косыгина. Мемуары», М., «Аспол», 1996, с.69). Не правда ли, совсем не похоже на Горбачева образца после 1985 года.

6

«Обаяние его личности, — писал Л.В. Шебаршин об Андропове, — в моем кругу оперативных работников разведки среднего и рядового эшелона было велико. Он был дальновиден, практичен и остроумен, говорил просто и по делу». (Л.В. Шебаршин, «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с. 298). Таких свидетельств можно привести достаточно много.

Вероятно, еще одним косвенным подтверждением народного уважения к Андропову служат упорно появляющиеся слухи о том, что его отравили (см., например, «Аргументы и факты», N 25, 1999, с.15). Не хочется просто так смириться, что народная надежда умер как обычный смертный, а не от козней врагов. Мифологизация — довольно характерное явление для многих популярных личностей.

В книге, изданной в 1999 году, писали: «При ответе на вопрос: «Как вы оцениваете деятельность правителей и политических лидеров страны от Николай Второго и Керенского до Черненко и Ельцина?» — наибольшее число положительных оценок неизменно получает в последние пять лет Андропов». (Медведев Р.А., «Неизвестный Андропов», М., Ростов-на-Дону, 1999, с.18).

7

Разные, очень разные люди, с теплотой отзывались об Ю.В. Андропове. «…В личном плане это был человек почти безупречный», — писал Г. Арбатов (Арбатов Г.А., «Затянувшееся выздоровление (1953–1985 гг.). Свидетельство современника», М., «Международные отношения», 1991, с.300).

Писали о андроповском аскетизме по натуре и образу жизни. (Кеворков В., «Тайный канал», М., «Гея», 1997, с.129). Заметим, что народ российский любит аскетизм своих правителей.

«Что бы ни говорили теперь об Андропове, я испытываю к нему только глубокое уважение», — писал бывший охранник высокопоставленных деятелей (затем и Ельцина) Александр Коржаков (Коржаков А.В., «Борис Ельцин: от рассвета до заката», М., «Интербук», 1997, с.45).

Известная актриса Людмила Чурсина (невестка Ю.В. Андропова) сказала уже в 1995 году: «…Юрий Владимирович был настоящим патриотом, меньше всего думал о себе». («Российская газета», 27.05.95, с.31). И таких высказываний совершенно разных людей можно привести не мало.

Правда, со стороны патриотической оппозиции коммунистическому режиму Андропова называли изощренным царедворцем. Особо не нравилось в тех кругах, что он якобы ориентировал КГБ на то, что главным врагом является «русский национализм». С этой точки зрения в середине 90-х годов возникал вопрос: «Да каких же пор русские патриоты, нынешние коммунисты будут привлекать к себе в союзники весьма одиозных персонажей нашей многострадальной истории, основываясь на старых догмах, утративших всякую жизненную силу?». («Наш современник», N 6, 1996, с.215). И через пять лет тот же журнал написал: «Русское» еще больше стало запретным, когда властью в стране окончательно завладел русофоб Андропов. «Шовинисты», «националисты», «патриархальщики» — так называли тех, кто мыслил по-русски. («Наш современник», N 12, 2001, с.198).

Удивительно, как могут некоторые даже не совсем ограниченные люди говорить: «Вот, при Андропове был порядок». Хорош порядок — против России…». Но такая оценка бытовала только среди сравнительно небольшого круга патриотически-настроенной интеллигенции. Большинство так не думало.

Кстати, среди высказываний Ю.В. Андропова можно найти и выделение особой подрывной роли воинствующих сионистских организаций (например, Андропов Ю.В., «Избранные речи и статьи», М., Политиздат, 1983, с.165). Так что цитат набрать можно самых разных. Но вернемся к теме о малоизвестных моментах.