Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Иванов

Вскоре побывал у нас и начальник штаба 24-й армии генерал-майор Н. В. Корнеев. Он передал мне привет от своего командарма Д. Т. Козлова и сказал, что Дмитрий Тимофеевич очень жалел, что не смог отлучиться из войск сам, но при первой же возможности будет рад повидаться со мной и поговорить за кружкой молока. При этом Николай Васильевич хитровато посмотрел на меня и подмигнул: "Знаем мы, дескать, это молочко крепостью 40 градусов, а то и больше". Ему было невдомек, что я и впрямь ничего, кроме воды и молока, не пью. Я, естественно, в свою очередь попросил передать, что всегда буду рад повидаться со своим первым боевым командиром.

Начальника штаба 24-й, конечно, прежде всего интересовали особенности полосы предстоящих действий армии. Я, как мог, подробно удовлетворил эту его понятную пытливость. Затем мы согласовали порядок смены наших войск соединениями армии Д. Т. Козлова. В заключение лаконичной беседы Николай Васильевич попросил дать указание командирам сменяемых частей, чтобы они и их подчиненные перед уходом ввели прибывающих для смены, в большинстве своем необстрелянных, воинов в курс дела, сказали бы им напутственное слово.

- А то ведь как бывает зачастую? - посетовал Корнеев.- Сменяемых словно ветром выдувает из траншей, и они мгновенно исчезают, не сказав даже доброго слова тем, кто их меняет. Я ответил, что постараемся учесть эту дельную мысль.

Из бесед с представителями соседних армий выяснилась боеспособность их объединений. В 66-ю, бывшую 8-ю резервную, вошли шесть стрелковых дивизий (49, 99, 120, 229, 231 и 316-я), четыре танковые бригады (10, 69, 148 и 246-я), а также артиллерийские и инженерные части. К началу боевых действий армия не полностью закончила сосредоточение. Личный состав стрелковых дивизий, как уже говорилось, представляли призывники старших возрастов. Оснащена и вооружена была армия недостаточно. Но все же дивизии были в какой-то мере сколочены еще при нахождении в 8-й резервной армии. Более сложно обстояло дело в 24-й армии. Она формировалась на основе 9-й резервной армии, в которую входили девять стрелковых дивизий. Они довольно напряженно готовились и сколачивались под руководством армейского командования, но к началу сентября в назначенный район Фролова в двухстах километрах от линии фронта прибыть еще не успели. Там выгрузились лишь управление армии и части армейского подчинения, поэтому Д. Т. Козлову и его штабу были подчинены другие соединения, прибывшие несколько раньше. Это - 173, 207, 221, 292, 308-я стрелковые дивизии и 214-я танковая бригада. Они совершали двухсоткилометровый марш и вышли под Котлубань и Самофаловку только к середине дня 5 сентября.

Вернувшийся на КП Кирилл Семенович привез отрадную весть о том, что в наступлении будет участвовать и 4-я танковая армия.

На 5 сентября все мы, включая заместителя Верховного, возлагали определенные надежды на выполнение поставленных Ставкой задач. В 6 часов открыла огонь артиллерия нашей армии, но соседи молчали - даже поистине нечеловеческие усилия не позволили им к этому часу быть готовыми к активным действиям. Достаточно сказать, что находившаяся в более благоприятных условиях 66-я армия начала наступление лишь в 9 часов утра. 4-я же танковая и 24-я армии включились в сражение в 15 часов. Причем часть войск Д. Т. Козлова пошла в атаку с ходу после 50-километрового марша. День был ясный, вражеская авиация свирепствовала, сделав в светлое время не менее 600 боевых вылетов. Прицельно били артиллерия и зарытые в землю танки противника. И вот в таких-то условиях наши воины, взаимодействуя с немногочисленными танками, все же прорвались к переднему краю гитлеровцев и завязали кровопролитные ближние бои.

Чтобы читатель мог более отчетливо представить себе накал схваток в этот и последующие дни, я позволю себе привести данные о действиях 41-й гвардейской стрелковой дивизии, которая при энергичной поддержке 7-го танкового корпуса наступала на главном направлении, нацеливаясь на совхоз "Опытное поле".

В бой были введены все ее части и подразделения, включая учебный батальон. Когда воины дивизии, прикрываясь броней танков Ротмистрова, двинулись в атаку, враг открыл ураганный огонь, в воздухе опять появились его самолеты. Вскоре противник предпринял контратаку крупными силами танков и мотопехоты.

Завязался ожесточенный встречный бой. Батарейцы дивизии и поддерживавшего ее 1184-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка открыли по танкам огонь. Наши стрелковые подразделения залегли, огнем отражая фашистскую контратаку.

Командир дивизии гвардии полковник Н. П. Иванов доложил на КП армии о критической ситуации, складывавшейся на участке соединения. Гвардии полковник Цикало распорядился выдвинуть батарею гвардейских минометов М-13 для удара по противнику. "Катюши" дали залп и сразу же ушли в тыл. Яркий всплеск огня накрыл вражеские танки и пехоту. Загорелось одновременно несколько машин. Контратака гитлеровцев была сорвана. Наши танки и стрелковые подразделения воспользовались замешательством противника и ворвались на его позицию. Во многих местах вспыхивали яростные рукопашные схватки, бой не утихал до ночи.

Следующий день, 6 сентября, оказался особенно трудным. Дивизия изготовилась к наступлению, но в это время вражеская артиллерия снова повсеместно открыла сильный огонь. Он усугублялся ударами с воздуха. Вскоре из совхоза "Опытное поле" пошли в контратаку фашистские танки и пехота. Это не было неожиданностью для Н. П. Иванова. Он имел сведения о том, что гитлеровцы совершили маневр силами, поэтому готовил свои части и подразделения к отражению удара. 124-й и 126-й гвардейские стрелковые полки успешно отбили контратаку, но в 122-м сложилась крайне опасная обстановка: в его стрелковых подразделениях насчитывалось всего около 300 человек{203}. Стоит ли говорить, что противник на этом участке имел подавляющее превосходство.

Командир полка гвардии подполковник А. Г. Мильский спешно перешел на наблюдательный пункт командира 2-го батальона, находившегося в центре, откуда было удобнее управлять боем. Против полка шло около десятка немецких танков и штурмовых орудий. Мильский вызвал огонь артиллерии. По бронецелям начали бить прямой наводкой противотанковые орудия 89-го отдельного гвардейского артполка гвардии полковника А. П. Французова. Загорелось несколько машин, фашисты не выдержали и отошли. Однако вскоре контратака повторилась при большем количестве танков. По ним ударили все противотанковые средства дивизии и 7-го гвардейского танкового корпуса. Запылало еще несколько машин.

Не преминула нарастить огонь и вражеская артиллерия. На участке 3-го батальона немецкие автоматчики вплотную приблизились к нашей позиции. Комиссар батальона гвардии старший политрук П. И. Падерин поднял воинов в атаку. В жаркой рукопашной схватке они отразили натиск противника, уничтожив много гитлеровских солдат и офицеров. Потери 3-го батальона были тоже значительны, в бою пал смертью героя П. И. Падерин.