Ладога - Ольга Григорьева

А Медведь, Бегун? Где же они? Я оглянулась на лежащего в снегу Лиса. Поземка уже пробежала по его ярким волосам, окрасила их белизной. Медведь, тихо постанывая, сидел над братом, пытался стереть с его запрокинутого лица белую пыль, заглядывал в широко распахнутые глаза… Не в силах подняться, я поползла к нему. Не время сейчас горевать… Мертвому не поможешь, а живые еще нуждались в Медвежьей силе. Хотя какая сила устоит против Бессмертия? Даже меткие удары Чужака оставляли на теле Ядуна лишь блеклые бескровные полосы. Зато на бедре волха уже выступила кровь, да и Олег время от времени перекидывал меч из одной уставшей руки в другую.

Я достигла Медведя, замерла, не решаясь его потревожить… Он дрожал мелко, будто в лихорадке, плакал по-щенячьи – одними вздохами, бережно укачивая на руках голову брата.

– Оставь его. – Я робко прикоснулась к нему. – Смерть идет за ним, но если ты не поможешь живым…

– Он умер! – Медведь повернулся ко мне. Ждала я слез, отчаяния, может, боли жгучей, а узрела на круглом лице детское, наивное недоумение. Охотник словно не мог поверить в то, что видел и о чем говорил. – Он умер…

Позади что-то ухнуло, пронзительно вскрикнул Олег… Нельзя было медлить! Нельзя!

– Все умрут, пока ты тут стонешь по-бабьи! Бейся же! Отомсти за брата!

Я грубо отпихнула Медведя. Он не удержал Лиса, и тот безжизненно ткнулся щекой в снег. Медведь опрокинулся на бок, шалыми глазами устремился на Ядуна. Могучее тело болотника взметнулось, выпрямляясь. Топор будто сам выскочил у него из-за пояса. Воздух жалобно засвистел, рассеченный острым лезвием.

Ядун проскользнул под меч Олега, ушел от Эрикова ножа, отразил рукой удар Чужакова посоха и присел, пропуская над головой летящий топор. Жаль – нет у мстящего оружия глаз, не видело оно врага лютого! Топор свистнул мимо Ядуна, упал в дорожную грязь за его спиной.

– Ха! – Ядун подхватил его одним рывком и, почти не задержав в руке, метнул в широкую грудь Медведя.

Я! Я виновата в этой крови!

Я завыла, поползла к оседающему Медведю, силясь свершить невозможное – вымолить прощение у мертвеца. Выпученные карие глаза глядели на меня холодно и удивленно, будто спрашивали: «Чего винишься? Знать, судьба моя такова…»

Никто не мог убить Медведя! Он был таким большим, таким сильным! А Ядун сумел! Он непобедим! Вон как стоит против троих – не шевелясь, будто выжидая чего-то… И страха нет в черных глазах, только твердая решимость… Он убьет, убьет их всех! И волха тоже… Зачем?! Зачем они пошли за мной?!

Я застыла над телом охотника, закусив губу и размазывая по щекам уже не останавливающиеся безнадежные слезы…

Эрик кинулся на жреца с ножом, но волх заступил ему путь:

– Не лезь. Это мой враг!

Ядун расхохотался, широко повел рукой:

– А эти? Они – тоже твои враги? О ком он говорил? Кто – враги?

Тихо скрипнул снег под чужой ногой, упала на лицо серая тень, прошелестела мимо невесомая одежда… Они!

Слуги Ядуна выскальзывали из сердцевины Семикрестка, молчаливо шли к своему хозяину. У каждого в руке меч, у каждого за поясом пара ножей, у каждого в груди каменное сердце…

– Темные! – закричала я отчаянно. – Темные! Чужак, как стоял к Ядуну лицом, так и остался, а Эрик с Олегом, будто сговорившись, развернулись к Темным, плотно сомкнулись спинами…

– Так-то. – Чужак усмехнулся Ядуну в лицо. – Я же не один шел, знал – пригодятся мне умелые вой!

Тот зарычал, узкое лицо исказила гримаса. Жрецы надвигались, сжимались вокруг воев кольцом. Сколько же их? Семеро? Нет, всего шесть. Но Эрик и Олег – вдвоем… Только вдвоем…

Один из Темных прошел совсем близко от меня – даже дыхание его услышала, а как не заметил… Почему не тронул, не убил?

Внезапная догадка подняла меня с колен. Дрожащие от возбуждения руки нашарили на поясе Медведя широкий нож… Взяла бы меч, но тяжел он был для меня…

– Куда, дура-баба?! – рыкнул Олег, чудом углядев мое движение.

Как объяснить ему, что меня Темные не тронут? Ведь я предназначена их богу! Хотя – зачем объяснять? Нельзя медлить, а там – все станет ясно без слов…

Темный, почуяв шорох за спиной, обернулся, зашипел на меня, словно рассерженная кошка. Пустые, выжженные тьмой глаза уставились в душу, обдали холодом. Я зажмурилась, изо всех сил ударила в это склоненное лицо. Нож ткнулся во что-то податливо-мягкое, застрял там… Темный взвыл. Мои руки потянуло вниз – еле удержала… А глаза открыть так и не решалась, пока не почуяла, что освободился нож от странно мягкой плоти. Только тогда глянула под ноги.

Конечно, с закрытыми глазами не повоюешь, но этот удар оказался точным. Нож угодил в шею Темного. Из зияющей раны медленно вытекала какая-то мутная жидкость, таяла вместе с телом жреца. Я убила его! Убила!

Радужные блики полыхали в глазах, или это воздух над нами переливался и звенел? Нет, не воздух… Звенели, переговариваясь на своем языке, воинские мечи. Что могли рассказывать они? Только крови просить… Еще крови, еще… Крови Эрика, крови Олега, крови волха… У волха свой путь… Кто сказал так? Голбечник? Мой потешный маленький дружок! Первый и единственный дружок в этой земле!

Темные будто не желали меня замечать. Бились с Олегом да Эриком, повернувшись ко мне спинами. Глаза я теперь закрывать не стала – выбрала место понадежнее и ударила. Наседавший на Эрика Темный хрюкнул, упал, потек сизой дымкой… Вот и Олегов рухнул, захлебываясь заменявшей ему кровь отвратительной жижей…

Олег хмуро усмехнулся мне. В спокойных серых глазах мелькнуло одобрение и тут же пропало. Пожалуй, был он не менее страшен, чем Ядун… Убивал без злобы, без ненависти… Просто делал работу. Необходимую и очень важную работу! Так пахарь старательно тащит по полю ель-суковатку и выворачивает из земли крепко засевшие камни…

Осел с перерезанным горлом еще один Темный – противник Эрика. Я ухнула радостно и обомлела, боясь глазам поверить. «Нет!» – хотелось закричать, протестуя, да голос не слушался, клокотал в горле, не вырываясь наружу…

Эрик медленно гнулся к земле, зеленые глаза наливались холодной пустотой, рассеченное плечо багровело открытой раной…

– Эрик! – кликнул за меня Олег, метнулся на убийцу мужа. Темный и увернуться не успел – завалился с дырой в груди прямо на тело Эрика и стаял, освобождая того.

– Берегись! – Олег изловчился, отбросил от меня мечом странную вспышку, миновавшую его и волха. Та упала в снег, зашипела… Последний Темный заметил открытую спину волха, обхватил ее руками. Чужак встряхнулся, словно промокший пес, силясь скинуть тушу жреца. Ядун расхохотался. Маленький кинжал, такой же, что убил Лиса, будто ожив, соскочил с его ладони, метнулся к шее Чужака.