Наблюдатель - Даниил Широков

— Ты плохой лжец, Фолл. Я уже говорил тебе?

Первый герой посмотрел на дракона без улыбки. Сухим взглядом серых глаз, выражавших только одно — жажду крови.

— Я знаю тебя лучше тех, кто считает тебя своим другом, товарищем и спасителем, — Скай чуть вздрогнул, но от своих намерений не отступил. — Было бы странно, если бы ты совсем ничего не знал. Ты был в курсе с самого начала. Про то, какой у Арта дракон. Про то, что с ним происходит. Был в курсе, но не рассказал ему. Встаёт очевидный вопрос: почему?

— Не лезь в это, Скай, — тихо протянул Фолл. — Всё, что тебе надо понимать — я спасу этот мир. Любой ценой.

— Если бы ты умирал раньше меня, я бы рассказывал тебе всё, что выведал в оставшееся время, — вздохнул хранитель Ливиграда.

Да, они были связаны кровью, но финальное сражение с катастрофой неизбежно оборачивалось смертью Ская. Фолл оставался, чтобы попытаться закончить дело, и каждый раз проигрывал. Какие бы силы он не собирал, он всё равно погибал от рук жнеца. Из-за разницы во времени смерти воспоминания возвращались к нему куда позже, чем к Скаю, но и знал он, соответственно, больше. Дракон доверял ему — но не до такой степени, чтобы спустить Фоллу наглую ложь. Первый герой, очевидно, имел свой план, которого придерживался всё это время. Начиная от своей гибели, очевидно, приготовленной заранее, и заканчивая Артом, которого готовил к схватке с катастрофой. Безусловно, в этот раз парень становился сильнее в разы быстрее, но этого всё ещё было недостаточно.

Скай был крайне недоволен тем, что Фолл солгал ему ранее — о том, когда ему вернулись воспоминания. Было ли это сделано для того, чтобы дракон не стал подозревать первого героя в чём-то, что тот не хотел рассказывать, или же по другой причине — Скаю было плевать.

— Сколько ещё тайн ты хранишь? И почему ты отказываешься поделиться ими, если наша цель одинакова? Я могу понять умалчивание перед парнишкой — он, по твоим словам, будет козырем в финальном сражении, но…

— Я сделаю то, что должен, — произнёс Фолл, заставив Ская отступить на шаг. Пусть у первого героя практически не было сил — его взгляд, полный ярости, заставлял напрячься даже дракона. — Прекрати думать об этом и просто жди.

— Если ты знал о драконе, то и он знает о тебе, — поднял взгляд в небеса Скай. — Тебя… И твои планы. Не думаешь, что он попытается их предотвратить? Скажем, используя Арта, как сегодня?

— Ха-а… — выдохнул первый герой, становясь всё более и более прозрачным. Время истекало. — Скажу тебе так: этот дракон заперт в собственной иллюзии… Иллюзии того, что для победы не нужно ничем жертвовать. Он ошибается. Все… Ошибаются. Цена выше, чем кажется. Чужие жизни? Чьи-то покалеченные судьбы? Разрушение Крэйна? Пха-ха-ха! — он сплюнул, поднимаясь. — Вот кое-что, к чему не готовы ни дракон, ни Арт. Победа — всего лишь цель. Для её достижения требуется выбрать — чем пожертвовать… Да только никто из них не захочет этот выбор сделать. Поэтому за них его сделаю я.

— Всё решаешь сам. Как всегда… — тихо вздохнул хранитель парящего города, выражая своим вздохом понимание и в то же время — осуждение. — Выбор, говоришь. Цена за победу. Что ж, это… Да, это то, что я могу тебе доверить.

— Благодарю за понимание, — саркастично улыбнулся Фолл, практически полностью исчезая. — Увидимся, Скай.

Дракон опустил взгляд, медленно кивая пустоте.

— Увидимся, первый герой.

Фолл не был идеальным человеком. Доверять только себе, забыть дружбу и товарищество… Было ли для него хоть что-то в этом мире действительно важным? Наверно, что-то всё-таки было. Иначе почему он так стремился защитить Крэйн? За столько петель он испробовал всё, что мог — даже вырезал оставшихся драконов, чтобы получить дополнительную мощь. Скай умирал у него на руках, и каждый раз в лице первого героя что-то менялось. Сперва он плакал, не сдерживая себя, затем просто сжимал могучую шею дракона в объятьях, а спустя какое-то время и вовсе перестал обращать внимание. Лишь кивал, махая рукой, словно говоря: "Увидимся в следующий раз". Но… Так было не всегда. Фолл, которого знал Скай, не был одержимым чем-то настолько, чтобы лгать и действовать в одиночку там, где это не требовалось.

Он построил Сад. Изменил Крэйн настолько, что Скай не мог не признать, что с прибытием Фолла здесь стало по-настоящему лучше. Он был тем, кто вызволил эльфов из клетки их собственной гордости, гномов — их жадности, людей — их беспечности, орков — их неграмотности. Сделать это, будучи равнодушным к тому, что творишь собственными руками, невозможно. Поэтому Скай знал, что изначально Фолл был другим. И даже сейчас он был уверен, что за этой коркой равнодушия и лжи сейчас скрывался всё тот же Фолл, который умирал за Крэйн из раза в раз.

Да, он не был идеальным человеком… Но он совершенно точно был идеальным героем.

Эти слова… О том, что Арт поменял его. Что-то в них было. Возможно, этот парень и впрямь особенный… Если даже сердце Фолла дрогнуло от его искренности. Однако, Ская не покидало гнетущее ощущение того, что Фолл сожалел о чём-то большем, чем то, что Арту пришлось пройти через все тяготы и невзгоды. Впрочем, дракон отпустил эти мысли, посчитав, что сейчас глупо делать какие-либо выводы. В последний раз вздохнув, он испарился с горы, оставив бушующие далеко внизу волны в одиночестве. Они играли свою песнь — плавную, певучую, полную печали и горя.

Последнюю балладу бездны.

В одном Скай был уверен — в том, что время придёт за всеми. Оставалось надеяться, что Фолл к этому готов.

Вернёмся, пожалуй, к разбитому впопыхах лагерю. К просторной палатке, где лежали на койках раненные и парализованные. В воздухе стоял сладкий аромат зелий и жгучий запах крепкого алкоголя — им обрабатывали раны алхимики, потому что магов-целителей на всех не хватало. Чародеи занимались только теми, кто находился в тяжёлом состоянии, всё остальное было сброшено на полевых работников, умевших зашивать разорванную плоть. В правом углу, положив голову на согнутую в локте руку, лежал на койке Арт. Лори удалилась в соседнюю палатку, чтобы продолжить лечение других воинов, Эсмеральда, обняв парня напоследок, ушла в неопределённом направлении.

Ей нужно было выдохнуть, чтобы придти в себя. Что ж, это же требовалось и Арту — особенно после разговора с Анко. Без сомнения, в этом мире было лишь