Идущие в ночь - Владимир Васильев

Одно только плохо: на хорингов почти не действовала магия. Они сами, казалось, были магией и все ухищрения Седракса не приводили ни к чему. Оставалось уповать только на железо, которое – увы! – благосклоннее относилось к даэну Ассангу и его спутникам, чем к Одиннадцати.

К троим хорингам быстро присоединились еще двое – плащеносцев больше не осталось. Раненый Халимор полз по камню к месту схватки, словно ему не все равно было, где умереть. Впрочем, чувствовал Седракс, Халимор не собирался умирать прямо сейчас. Он цеплялся за жизнь. И не столько из любви к жизни, сколько от желания помочь уцелевшим собратьям.

Но магов было больше, и хотя почти все они были легко ранены, их по-прежнему оставалось Одиннадцать. А хоринги были измотаны тяжелой схваткой с плащеносцами.

Двое северян наседали на Синда. Коренастый мечник – на Ульфенора. Аншан и Рунси – на Лаэлли и хоринга со шрамом на щеке. Старым, давно заросшим шрамом. Из правого крыла с мечом оставался только маг-анхайр, бьющийся с последним хорингом.

Седракс сосредоточился. И прошептал заклинание Разящего взмаха.

Ульфенор, хоринг со шрамом, и Синд одновременно вскрикнули. Синд, не совладавший сразу с двумя рунными клинками северян, остекленелым взглядом поглядел на Трон. Из груди его торчал один из северных мечей.

– Ха! – злорадно отметил Седракс. – Еще один!

В тот же миг хоринг Лаэлли достал Рунси, и добил бы его, если бы не Аншан. Изогнутый хадасский меч отвел смерть на несколько дюймов в сторону, и клинок Лаэлли ткнулся в неподатливый камень с тихим отчетливым звоном. Рунси, зажимая располосованный бок, отступил. На его место бросился один из северян.

Крылья смялись, не сохраняя более боевого построения, Седракс поморщился, но решил, что проще все оставить как есть, чем пытаться навести порядок.

Время истекало. Мадхет и анхайр, склонившись над невидимым Ассангом на последней ступени пирамиды, отчаянно тормошили тело птицы. Но даэн, крылатый оборотень Черного солнца, не шевелился. Только сердце птицы все еще стучало, отмеряя мгновения Полночи.

– Саэд ва той У-Наринна! – прошептал Ульфенор, споткнувшись, и упал на камень. Коренастый, связав меч предводителя хорингов хитрым вывертом, вонзил Ульфенору в грудь короткий варварский нож-зубастик.

– Ульфенор! – в отчаянии крикнул хоринг со шрамом на щеке, и в тот же миг Аншан кончиком меча вскрыл ему горло. Лаэлли пытался заслонить собрата клинком, но ему помешали. Ненависть затопила душу хоринга. А Седракс, почувствовав, что Старший на миг потерял контроль над собой, ударил его Касанием пустоты.

Лаэлли безмолвно упал на спину. Смертоносный клинок Аншана просвистел над его лицом, но не задел хоринга. Впрочем, это было уже неважно. Аншан повернулся к Трону, и злорадная улыбка заиграла на его тонких губах.

Северяне и коренастый прижали последнего из еще сражающихся хорингов к дольмену и хладнокровно изрубили в куски.

Седракс злорадно захохотал. Все. Они сокрушили всех соперников. Почти всех. И их по-прежнему оставалось Одиннадцать. Никто из его отряда не был мертв, хотя почти все были ранены.

Но раны на Троне не в счет. К тому же, стоит дойти до Трона, как всякие раны тут же перестанут волновать победителя, ибо победитель властен над многим, не только над ранами.

– Наверх! – крикнул Седракс. – Все наверх! Быстро!

Маги, прекратили добивать хорингов и повернулись к Трону, но успели сделать только самые первые шаги.

Ранений Халимор приподнялся из последних сил, нашарил рядом с собой окровавленный нож и без замаха метнул в одного из врагов. В идущего последним темноволосого, как хоринг, мага с северным рунным мечом.

Моран как раз поднял голову. И увидел бросок. Халимор был далеко, дальше, чем может толково метнуть нож – даже стоя! – умелый воин. И тем не менее нож, словно окровавленная молния, рассек ночь и вонзился прямо в шею магу. Темноволосый дернулся, чувствуя, как цепенеет позвоночник, последним усилием воли призвал на помощь всю свою магическую силу, и умер, так и не успев понять, что магия не поможет.

Седракс, еще не веря, глядел на труп темноволосого – на крушение всех надежд победить и занять Трон.

– Кйан! – позвал он, словно мертвый мог откликнуться.

Кйан не откликнулся. Не мог.

А Халимор, искривив губы в торжествующей гримасе-улыбке, без чувств рухнул на камни. Он был счастлив. Потому что хоринги тоже не любят напрасных жертв. А последний его бросок сделал все предыдущие жертвы не напрасными.

– Тьма-а-а-а-а-а!!!! – в отчаянии закричал Седракс, воздев руки к небу. Он заглушил даже песнь демонов Ночи. – Я убью вас всех! Ассанг! Оборотни паршивые! Я убью вас! Пусть я не могу теперь победить! Но и вам не победить тоже, слышите! Вперед, отродье! На Трон!

Маги, на миг застывшие, снова шагнули к ступеням. Все, кроме седоволосого с разбитой скулой. Этот вдруг опустил меч, зло плюнул под ноги и решительно пошел прочь от Трона.

– В чем дело, Шагрибба? – окликнул его Седракс.

– Я ухожу, – не оборачиваясь, бросил тот. – Нам уже не выиграть. А драться впустую я не люблю, ты же знаешь. Зритель верней уцелеет.

Седракс скрипнул зубами и ничего не ответил.

Вслед за Шагриббой к дольменам направился маг-анхайр. Угрюмо. Ссутулившись. Его Седракс даже не окликнул.

Коренастый маг-мечник секунду поколебался, но потом все же шагнул к Трону. Кажется, он намеревался схлестнуться с Мораном, словно его сильно занимал вопрос – кто же из них лучше?

Моран, наблюдавший за магами сверху, взялся за Опережающего. Похоже, его тоже занимал этот вопрос.

– Тури! – сказал он, легко – и откуда брались силы? – спрыгивая на ступень ниже. – Займись чародеем. Я займусь этими…

Тури неразборчиво огрызнулась через плечо. В том смысле, что и так занимается именно чародеем. А толку-то?

Опережающий ликовал в руке Морана. Битва! Снова битва!

Анхайр сшибся с коренастым, и некоторое время они обменивались быстрыми коварными ударами. Отдышавшийся Моран, казалось, забыл о ранах и сражался с неистовством слепой стихии. Его чувства и навыки обострились. Он радостно чувствовал, насколько он, оборотень, быстрее человека. И точнее.

Коренастый, получив несколько царапин острием меча, отступил. Не иначе, он тоже подумал, что зритель вернее уцелеет, чем сражающийся. И он ушел в сторону, к Шагриббе и магу-анхайру, отстраненно прислонившимся к дольменам третьего круга.

За Седраксом из десятки избранных магов теперь следовали только шестеро. Впереди всех – Аншан, Рунси и северянин Твевара.

Моран встретил их на очередной ступени. Быстрота реакции анхайра спасла его по меньшей мере трижды, прежде чем Рунси лишился головы, а Аншан и Твевара поняли, что просто с наскока Морана не взять.