Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс

124

Это классическое обвинение можно встретить в: Howard, The Death of Common Sense. Цитата взята из: Howard, The Collapse of the Common Good (2001).

125

Нечто подобное появилось в экономике в 1970-х годах, когда распространилось представление, будто рабочая сила страны, взятая в целом, состоит в пожизненном договоре с наличными работодателями. Работодатели каждого отдельного сообщества считались теми, кто страхует своих сотрудников на случай неблагоприятных экономических условий, грозящих сокращением штатов, тогда как местные банки должны были, следуя этой логике, страховать работодателей, когда те нуждались в кредитах. Эти новые направления в теории привели к мысли, будто именно феодальная экономика с ее пожизненным наймом и «персонифицированным банковским обслуживанием» являлась в конечном счете экономическим оптимумом, а не экономика laissez-faire с ее тяготами — холодным душем и жидкой кашей.

126

То, что высокие цены на акции обычно ведут к высокой инвестиционной активности, а потому и к высокой занятости, поскольку они стимулируют инвестиции или же отражают импульс к инвестированию внутри компаний, показано в работе: Phelps, «Behind This Structural Boom» (1999).

127

Самый ранний анализ этого эпизода приводится в монографии 1988 года Жан-Поля Фитусси и Эдмунда Фелпса «Спад в Европе»: Jean-Paul Fitoussi and Edmund Phelps, The Slump in Europe.

128

Экспертное обсуждение этого вопроса и полезные данные можно найти в книге: Vito Tanzi, Government versus Markets.

129

Phelps, «The Importance of Inclusion and the Power of Job Subsidies to Increase It» (2000/2, p. 86). См. также рис. 1 в этом докладе. В статье говорится также, что «в первой половине 1990-х годов Франция и Германия снова сократили сегмент низкой заработной платы и снова столкнулись с ростом безработицы в области низкоквалифицированного труда» (см. рис. 2). В статье были предложены аргументы в пользу такого подхода к увеличению низкой заработной платы, который позволял бы сохранить занятость, а именно для системы субсидирования низкой заработной платы, позволяющей работодателям сохранять рабочие места для работников с низкой зарплатой. Выступая с этим докладом на Секретариате ОЭСР в Париже, я вызвал настоящую бурю. Участники аплодировали предложению, за исключением делегации США, которая усмотрела в нем опасность для налогового зачета за заработанный доход, который первоначально разрабатывался для того, чтобы подтолкнуть матерей с низким доходом к большей материальной независимости.

130

Как ни удивительно, никаких статистических исследований не было до статьи Дариуса Пали и Эдмунда Фелпса, представленной в 1996 году на конференции на вилле Мондрагоне в римском университете «Тор Вергата». Материалы конференции были изданы в 2005 году: Paganetto and Phelps, Finance, Research, Education and Growth.

131

Tanzi, Government versus Markets.

132

По этим данным см.: OECD, Goingfor Growth: 2007 (проект под руководством

Жан-Филиппа Коти). Можно заподозрить, что эти индексы препятствий инновациям и ведению бизнеса стремятся в целом измерить неизмеримое. Однако индексы составляются из вполне конкретных и измеримых вещей, таких как количество дней, за которые можно получить лицензию на строительство склада (от 80 дней в США и Канаде до 170 дней во Франции и Германии и 284 дней в Италии). Также можно спросить, имеют ли вообще какое-либо значение все эти различия между экономиками. Однако инвестиции страны в информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) оказываются достаточно тесно связанными с индексом регулирования товарного рынка данной страны. Было также показано, что уровни безработицы разных стран в определенной мере привязаны к индексам законодательства в защиту занятости.

133

Данные см. в: Layard and Nickell, Handbook of Labor Economics.

134

Эта последовательность, которую можно назвать индексом социальной инфраструктуры, составляется на основе рис. II в работе: Hall and Jones, «Why Do Some Countries Produce So Much More Output per Worker Than Others?»

135

Ранние образцы политической философии, поднимающей вопросы государственного

сектора, рассматриваются в работе: Andrzej Rapaczynski,

Nature and Politics.

136

См.: OECD Economic Outlook, Annex table 24, Capital income shares in the business sector, p. 214.

137

Еще один момент: каковы бы ни были уровни производительности стран континентальной Европы и англосаксонских стран в расчете на час отработанного времени, первые были бы снижены по отношению к англосаксонским уровням, если бы все они были измерены через так называемую многофакторную производительность (или совокупную производительность факторов производства), поскольку в континентальных экономиках отношение продукта к труду повышается за счет инвестирования большего капитала, с которым может работать рабочая сила, чем в англосаксонских экономиках. Можно показать, что за этот дополнительный продукт континентальным странам Европы приходится платить снижением уровня потребления, необходимым для выплаты процентов за использование дополнительного капитала.

138

Эти данные ОЭСР приводятся в: Phelps, «The Importance of Inclusion» (2000/2); см.: fig. 3a, «Trends in Wage Rate Dispersion, 1997». Для оценки здесь используется соотношение 50: 10, то есть отношение среднего значения уровней заработной платы работников 10 процентиля к среднему уровню заработной платы 50 процентиля. Также он известен как коэффициент D1/D5.

139

Эта теория рассматривает культуру в качестве медленно действующей причинной силы, которая в конечном счете способна вызвать резкое изменение институтов, подобно тому, как сдвиг тектонических плит в итоге провоцирует землетрясение. См.: Roland, «Understanding Institutional Change» (2004). (В этой работе культура представляется еще одним институтом, хотя и медленно развивающимся. В нашей книге культура отделена от институтов.) Наша гипотеза допускает, что новые

140

идеи могут двигать институты и, вероятно, саму культуру. Вещи могут меняться, даже если культура сама по себе никогда не поменяется.

141

Один испанский экономист, с которым мы разговорились в Лондоне в 1993 году, заметил, что в начале 1920-х годов по ВВП на душу населения Испания занимала восьмое место в западном дивизионе, отставая от Америки, Германии, Франции, Бельгии, Голландии, Британии и Италии. После всего того, что ей пришлось пережить, после испанской гражданской войны, правления Франко и десятилетий после него, Испания снова занимает восьмое место.