Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

— Все кончено,— тихо сказал Валентайн.

Он поднял руки и вытянул их вперед в знаке лучистой звезды и закричал:

— Да здравствует Коронованный! Да здравствует лорд Хиссун!

Трое из пяти главных министров Понтифика были уже в совещательной комнате, когда вошел Хорнкаст. В центре, как обычно, сидел гайрог Шинаам, министр военных дел, его раздвоенный язык нервно дергался, как будто он думал, что смертный приговор собираются вынести не древнему существу, которому он так долго служил, а ему самому. Рядом с ним было пустое место врача Сепультрова, и справа от него — Дилифон, высохший и немощный маленький человечек, сидевший съежившись в своем, похожем на трон, кресле и ухватившись за его ручки, но в его глазах сверились огоньки, которые Хорнкаст не видел уже много лет. По другую сторону комнаты сидела толковательница снов Наррамира, излучая темную болезненность и страх, скрывавшиеся под маской нелепо роскошной красоты, вызванной колдовством. "Сколько времени,— подумал Хорнкаст,— каждый из этих троих ждал этого дня? И что принесли они в своих душах, когда он наконец наступил?"

— Где Сепультров? — задал вопрос Хорнкаст.

— У Понтифика,— ответил Дилифон.— Его вызвали в тронный зал час назад Понтифик снова начал говорить, как нам сказали.

— Странно, что меня не предупредили,— сказал Хорнкаст.

— Мы знали, что Вы получаете сообщение от Коронованного,— сказал Шинаам.— Мы подумали, что лучше вас не беспокоить.

— Этот день, тот самый день, не так ли? — спросила Наррамира, напряженно наклонившись вперед, снова и снова касаясь пальцами своих густых блестящих черных волос.

Хорнкаст кивнул.

— Это тот день.

— В это трудно поверить,— сказал Дилифон.— Фарс тянулся так долго, что казалось, он никогда не кончится!

— Он заканчивается сегодня,— сказал Хорнкаст.— Вот здесь указ, довольно отточенные формулировки.

Шинаам с тонким режущим смешком сказал:

— Я хотел бы знать, какого рода формулировки используются в приговоре правящего Понтифика к смерти. Этот документ, я полагаю, будут изучать будущие поколения.

— Указ никого не приговаривает к смерти,— сказал Хорнкаст.— В нем нет никаких инструкций. Это всего лишь декларация о горе Коронованного лорда Валентайна по случаю смерти его отца и отца всех нас — великого Понтифика Тивераса.

— О, он хитрее, чем я думал! — сказал Дилифон.— Его руки остаются чистыми!

— Они всегда чистые,— сказала Наррамира.— Скажите мне, Хорнкаст, кто будет новым Коронованным?

— Хиссун, сын Элзиномы, выбран.

— Молодой принц из Лабиринта?

— Тот самый.

— Поразительно! Тогда будет и новая Леди?

— Элзинома,— сказал Хорнкаст.

— Это переворот! — закричал Шинаам.— Валентайн перевернул Гору Замка одним ударом! Кто может в это поверить? Лорд Хиссун! Может такое быть? Как принцы Горы допускают это?

— Думаю, у них было мало выбора,— ответил Хорнкаст.— Но давайте не будем интересоваться принцами Горы, Нам нужно выполнять свои задачи в этот наш последний день власти.

— И благодарим Бога, что он последний,— сказал Дилифон.

Гайрог посмотрел на него.

— Вы говорите за себя одного!

— Возможно, да. Но я говорю также за Понтифика Тивераса.

— Который в этот день, кажется, говорит сам за себя, а? — сказал Хорнкаст.

Он всмотрелся в документ в своей руке.

— Здесь есть несколько любопытных вопросов, на которые я должен обратить ваше внимание. Например, мои помощники пока не смогли составить описание точного порядка объявления о смерти Понтифика и восхождении нового. Утекло так много времени с тех пор, как такое событие происходило.

— Вполне вероятно, что уже никого нет в живых, кто имел бы опыт в таких вещах,— сказал Дилифон,— кроме самого Понтифика Тивераса.

— Я сомневаюсь, что он поможет нам в этом вопросе,— заметил Хорнкаст.— Сейчас разыскиваем в архивах подробности объявления о смерти Осиера и восхождении Тивераса, но если мы ничего не сможем найти, мы должны будем придумать свою церемонию.

Наррамира, закрыв глаза, сказала низким отдаленным голосом:

— Вы забываете. Есть один человек, который присутствовал на дне восхождения Тивераса.

Хорнкаст посмотрел на нее в изумлении. Она была старая — это знали все, но никто не знал, сколько же ей лет. Она была императорской толковательницей снов так давно, сколько любой из них мог помнить. Но если она действительно выжила со времен царствования Тивераса как Коронованного, то она была старше, чем он мог представить, и он почувствовал, как дрожь прошла у него по спине, он, который считал, что давно вышел из возраста, когда что-нибудь еще может удивить.

— Так вы помните это? — спросил он.

— Я вижу это сквозь туман. Сначала об этом было объявлено во Дворце Колонн. Потом во Дворце Державы, а потом на Площади Масок, и после этого провозгласили в Зале Ветров и Дворце Пирамид. Когда новый Понтифик прибывает в Лабиринт, он должен войти через Устье Лезвий и спуститься вниз пешком. Это я помню: Тиверас, шагающий с неудержимой решительностью сквозь огромные толпы, которые кричали его имя, а он шел так быстро, что никто не мог угнаться за ним, он не остановился, пока не прошел весь Лабиринт до самого последнего уровня. Я думаю, способен ли Понтифик Валентайн проявись столько энергии?

— Это второй любопытный вопрос,— сказал Хорнкаст — Понтифик Валентайн не планирует немедленно переехать жить в Лабиринт.

— Что? — вырвалось у Дилифона.

— Сейчас он на Острове с бывшей Леди, с новым Коронованным и новой Леди. Понтифик сообщает мне, что дальше намерен ехать в Зимроель, чтобы установить контроль над мятежными провинциями. Он думает, что этот процесс будет длительным, настаивает, чтобы я отложил празднование его восхождения.

— И насколько? — спросил Шинаам.

— Неизвестно, — сказал Хорнкаст. — Кто знает, сколько будет продолжаться этот кризис? А пока он продолжаемся, он будет оставаться в наземном мире.

— В таком случае,— сказала Наррамира,— мы можем ожидать, что кризис будет продолжаться, пока Валентайн жив.

Хорнкаст взглянул в ее сторону и улыбнулся.

— Вы понимаете его хорошо. Он не любит Лабиринт и, думаю, найдет любой повод, чтобы не жить в нем.

Дилифон медленно покачал головой.

— Но как это может быть? Понтифик должен жить в Лабиринте! Это традиция! Никогда, за последние десять тысяч лет, Понтифик не жил в наземном мире!

— Также никогда не был Валентайн Понтификом,— сказал Хорнкаст. — Я думаю, что грядет еще много перемен в годы его царствования, если мир выживет в этой войне, которую ведут против него формодеи. Но я говорю, что меня мало волнует, будет ли он жить в Лабиринте, в Сувраеле или на Горе Замка. Мое время закончилось, как и ваше, добрый Дилифон, и ваше, Шинаам, и, возможно, даже ваше, миледи Наррамира. Те преобразования, которые могут произойти, мало интересуют меня.