Безумная роща - Андрей Смирнов

Сказал Зерем:

– Ты говоришь так, будто бы, вникнув в прошлое Мъяонеля, перестал считать его своим врагом.

Сказал Келесайн:

– Я никогда не считал его врагом, ибо у меня вовсе нет врагов. Есть существа, от которых Сущее должно быть избавлено – и я один из немногих, кто вполне понимает и покорно несет это бремя. Изучая прошлое Мъяонеля, я пришел к мысли, что прежде – до того, как стать Лордом – он был не так уж плох. Как ван, он не был лучше или хуже любого другого живущего. Однако с тех пор как он обрел Силу, в нем поселилось Безумие, которое стало использовать оболочку прежнего Мъяонеля для своих целей. Поэтому может возникнуть иллюзия, что ничего не изменилось и Мъяонель остался таким же, каким был когда-то. Но это не так. Его истинный облик – отвратителен и более чем красноречиво свидетельствует о его истинной природе. Я борюсь с Безумием, которое правит Мъяонелем, а не с ним самим, но, к сожалению, их нельзя разделить, и уничтожить Безумие можно только с тем, в ком воплощено оно.

Сказал Зерем:

– Меня успокаивают твои слова, ибо я начал уж было опасаться, не переметнулся ли и ты в стан друзей этого проходимца. Вернемся, однако, к уязвимым местам. Ты сказал, что наш враг не разучился любить. Кого же он любит?

Сказал Келесайн:

– Колдунью из Башни Луча, чародейку Ролу. Однако эта любовь – не страсть. Он не слишком-то часто приходит к ней, и, хотя они и делят ложе, во многом они – более друзья, чем влюбленные.

Спросил Зерем:

– Есть ли у нее другие любовники?

Сказал Келесайн:

– Нет. Изредка она предается любви с демонами, ибо не считает это изменой. Мъяонелю, впрочем, нет до этого никакого дела, и, если бы она спала с другими мужчинами, или с женщинами, или с животными, полагаю, ему не было бы дела и до этого.

Сказал Зерем:

– Странная это любовь.

Сказал Келесайн:

– Она нечиста, как и вся его Сила.

Рассмеявшись, добавил Зерем:

– Либо же это – свидетельство о природе ванов, которая извращена изначально. Но, как бы там ни было, такая любовь нам не нужна. Есть ли другая?

Сказал Келесайн:

– И да и нет. Обретя Силу, Мъяонель потерял сердце, но впоследствии купил сердце у влюбленного юноши, Тайленара, обещав юноше отомстить за него. Это сердце страстно любило девушку по имени Айнелла, и зов его превозмог все – и волю Мъяонеля, и его безумие. Повинуясь этому зову, Мъяонель желал обладать Айнеллой, но она отказала ему и покончила с собой.

Сказал Зерем, потирая руки:

– Великолепно! Это именно то, что нам необходимо! Но почему Мъяонель не воскресил ее?

Сказал Келесайн:

– Я не знаю. Ибо не все поступки и уж тем более – мотивы поступков можно прочесть по пряже времен. Но как раз это решение легко объяснить. Мъяонель любил ее больше себя и ставил ее желания превыше своих собственных. Он бы не стал брать Айнеллу силой, или отнимать у нее воспоминания о Тайленаре. Воскреснув, она бы снова стала терзать себя, возможно – снова бы попыталась свести счеты с жизнью. Что же, ответь, могло быть лучше для нее, чем отдохновение в Стране Мертвых перед новой жизнью?

Хихикнув, сказал Зерем:

– И в самом деле!… Но вот что я скажу обо всем этом: нам следует немедленно найти душу Айнеллы, воскресить ее и использовать против Хозяина Рощи.

Поморщившись, сказал Келесайн:

– Мне бы не хотелось этого. Когда я проник в прошлое Мъяонеля и увидел этих двоих – Тайленара и Айнеллу – то передо мной будто бы на мгновение развернулся весь мир – такой, каким он должен быть. Я жалею их обоих, и юношу и девушку, и не желал бы в нашем деле использовать их.

Сказал Зерем:

– Право же, Келесайн, твоя мнимая святость иногда заставляет меня хохотать, а иногда – скрежетать зубами от бешенства. Подумай сам, что тебе легче сделать: обречь гибели весь Эссенлер, или «использовать» всего лишь одну девицу, которая, ручаюсь, и сама с превеликой радостью согласится способствовать нам против Мъяонеля, как только узнает, кто погубил ее возлюбленного?

И, приводя подобные аргументы, Творец Чудовищ в скором времени убедил Келесайна в том, что им надлежит поступить именно так, а не иначе. Да и Повелитель Молний не особенно-то спорил с ним, ибо и сам придерживался мнения, что допустить меньшее зло ради большего добра – не грех, но, скорее, необходимость.

Они приступили к поискам души Айнеллы, однако оказалось, что не так-то легко отыскать ее. Не обнаружили они Айнеллы ни в Стране Мертвых, ни среди живущих (полагая, что она могла вновь родиться в каком-нибудь другом облике), и лишь вновь использовав Зеркало Судьбы, смогли напасть на след ее.

А ведь не следует забывать, что время, когда умерла Айнелла, недалеко отстоит от времени, когда были изгнаны боги. В те дни во всем мироздании, в Сущем и иных Царствах гремели войны, о которых немногое знают люди и альвы. Ибо прежние вассалы богов – Обладающие Силой, разные могущественные духи, Великие Демоны, младшие боги и полубоги делили между собой различные сферы влияния, проводили новые границы в небесах и аду, сражались за право владеть потоками энергий, которые ранее контролировали одни лишь шестеро Истинных. Оттого в некоторых Царствах наступила совершеннейшая анархия – до тех пор, пока перераспределение не закончилось, и сильные не взяли своего, а слабые – не унизились перед сильными. Так, когда сгинул Бог Мертвых, многие из Владык Ада из областей, соседствовавших с Страной Мертвых, стали отрывать части от прежней вотчины смерти и присоединять их к своим владениям, или перенаправлять незримые реки энергий, по которым текли души в эти миры, в свои владения. Естественно, каждый из них при этом стремился захватить те земли и те энергии и те души, которые по сути своей хоть в какой-то степени согласовывались с его собственной Силой.

Поэтому-то и не удивились Зерем и Келесайн, наконец найдя Айнеллу – но не в Стране Мертвых, а в Преисподней, во владениях Гарасхэна, Повелителя Отчаяния. Смерть не отняла у Айнеллы память и не дала ей отдохновения – нет, в вечную пытку превратил Гарасхэн то состояние души Айнеллы, в котором она свела счеты с жизнью. Гарасхэн собирал души, подобные ей – самоубийц и иных людей, умерших в отчаянии – и, как драгоценными светильниками, украшал этими душами свой дворец и сады, и от энергии, которую излучали души, питал свою Силу.

Ни Зерем, ни Келесайн не стали и пытаться отнять у него эту душу. Ибо магия Царств различна, и если Келесайн, один из сильнейших Лордов Небес и Сущего, на своей земле смог бы без труда одолеть Гарасхэна, то в Аду иным было бы соотношение их сил. Зерем, знакомец многих Адских Князей, попытался было вступить с Гарасхэном в переговоры, чтобы обменять Айнеллу на кого-нибудь из живущих, но ничего не сумел добиться. Лишь при посредстве Галлара, короля джинов, удалось заполучить ее. О том же, как вырвался Галлар из темницы, созданной для него Гюрзой и Каскавеллой, и какова была сущность его тесной связи с Владыками Ада, будет рассказано в другой раз.