Долина кукол - Жаклин Сьюзан

– Родов до середины января я не жду. Конечно, я не хочу на Рождество оставаться без тебя, но я стараюсь быть объективной…

– Скажи, что мне делать, Энн, – произнес он тем же странным тоном.

– Решай сам, – ответила она. – Я пойму, что бы ты ни решил.

– Нет, ты решай. Ты ведь решила все остальное. Скажи мне, сколько будет весить наш ребенок? Я знаю, что это будет девочка, потому что ты так решила. Есть ли вообще что-нибудь, над чем ты не властна?

– Лайон, о чем ты?

– О тебе. И об агентстве «Беллами, Беллоуз и Берк». Боже, да я наверняка стал посмешищем для всего города. Меня купила Энн Уэллс. Я думаю, это всем известно – кроме меня. Я только что узнал. Мне сказала Нили.

– Нили? Она-то откуда знает? – Энн испугалась. Такого выражения лица у Лайона она еще не видела.

– Я знаю, что это предполагалось держать в секрете. Генри объяснил. Но вскоре все равно все бы выяснилось. Все еженедельные чеки, которые я посылал Генри, он переводил на твое имя. Они все всплыли бы в налоговой декларации.

– Но как Нили узнала?

– Ей сказал Генри. Похоже, она отправилась к нему и рассказала, как обстоят дела, надеясь, что он уговорит тебя разрешить мне поехать c ней. И вот тогда-то Генри все и выдал. Он сказал, что уверен, что ты захочешь, чтобы я поехал, так лучше для дела, потому что в дело вложены твои деньги. Нили, конечно, не утерпела, тут же помчалась в контору и рассказала мне все. Разумеется, Джордж изобразил полное изумление. Но ведь все всё знали c самого начала, не так ли?

– Лайон, никто не знал. Генри не должен был ничего говорить Нили. Я в свое время сама собиралась тебе все сказать. Я сделала это только из любви к тебе, чтобы удержать тебя от возвращения в Англию.

– И тебе это удалось. Ты можешь купить все что угодно! Ты у Кевина Гилмора этому выучилась? Все имеет свою цену – остается только узнать сумму.

– Но мои деньги – это твои деньги. – Она старалась подавить в себе страх. – Я поступила так только потому, что люблю тебя. Я хотела выйти за тебя замуж и родить от тебя ребенка – разве непонятно?

– Нет. Зато мне очень понятно, как Джордж стоял c ухмылкой и говорил: «Ничего, Лайон, мы в одинаковом положении: настоящие хозяйки фирмы – наши жены». Только я не Джордж Беллоуз. И, Богом клянусь, теперь для меня дело будет превыше всего. В него вложены твои деньги, и я верну их тебе – все, до последнего цента. Но есть вещи и поважнее денег – моя гордость и самоуважение. И есть только один способ вернуть себе это – удвоить твою чертову инвестицию.

– Лайон! – Она обхватила его руками, но он оставался неподвижным и как бы бесчувственным. – Я это сделала из любви. Понимаешь?

– Я понимаю только одно: агентство «Беллами, Беллоуз и Берк» станет крупнейшим агентством в городе… в мире! Ты мне его купила, девочка моя, и деньги эти не пропадут даром. Вот увидишь. И первое, что я сделаю, – закажу билеты в гостинице и отвезу нашу звезду-хавронью в Лос-Анджелес. К черту Рождество – полный вперед!

1963 год

Дженнифер Берк появилась на свет в первый день нового года. Она родилась, опередив график на две недели, и устроила Энн и врачу веселенький Новый год. Для появления на свет ей потребовалось пятнадцать часов, но, когда она, красная и орущая благим матом, наконец появилась, Энн не увидела ни морщин, ни искаженных черт лица новорожденной – она увидела только чудо и красоту маленькой жизни, порожденной ею, и вся ее сила волной вернулась к ней от великолепия всего случившегося.

Когда Лайон уехал, она почувствовала себя одинокой. И хотя он каждый день звонил из Калифорнии, Энн, выслушивая его небрежные нежности, ощущала между ними преграду, словно замкнутые стальные ворота. Но когда появился ребенок, ворота эти открылись. Когда она вышла из тумана анестезии, он позвонил, и она сказала, почти оправдываясь:

– Это девочка.

Лайон от души рассмеялся:

– Я очень рад. Староват я, чтобы учиться играть в футбол c сыном. Мне куда веселей будет обучать дочку-подростка танцам.

Пока она была в роддоме, он звонил ей два-три раза в день. Триумф Нили в Лос-Анджелесе побил все рекорды, и она была совсем готова повторить успех и в Сан-Франциско. Энн сильно против? Это ведь означает, что его, Лайона, не будет еще три недели.

– Конечно же нет, – моментально ответила она.

Ей меньше всего хотелось случайно возобновить спор о фирме или о работе Нили. Только не теперь, когда все снова великолепно.

– Дженнифер Берк к твоему приезду успеет состариться, но я постараюсь сохранить для тебя воспоминания о ее детстве, – сказала она, слегка поддразнивая Лайона.

– Джордж сказал, что сфотографирует ее, – сказал Лайон. – Пришли мне фотокарточки, как только они просохнут.

– Я только что отправила одну – которую сделали прямо в роддоме. Она там похожа на маленького старого гнома. Но конечно же, она будет настоящей красавицей, Лайон. У нее темные волосики – хоть их и не так много.

Лайон прилетел в Нью-Йорк в конце месяца. Маленькая Дженнифер весила девять фунтов, и все ее морщинки исчезли. Она вся была бело-розовая, и Лайон был от нее в восторге. Внимательно глядя в крошечное личико, он нежно улыбнулся.

– Ужасно боюсь, что она похожа на меня, – сказал он и насупился. – Энн, тебе следовало бы быть более сосредоточенной. Я хотел получить копию c тебя.

– Я вполне сосредоточилась, и это сработало. Я хотела, чтобы она выглядела в точности как ты.

Он примчался прямо из аэропорта взглянуть на нее и на малышку. Теперь ему пора было на службу.

– Мы отпразднуем появление наследницы сегодня за ужином, – пообещал он.

Вечером мисс Казинс, нянька ребенка, помогла Энн затянуться в корсет. Это было неудобно, но после стольких месяцев, когда она была похожа на мешок, ей так хотелось, чтобы Лайон снова увидел ее стройной и элегантной. Неплохо, решила она, изучая свою фигуру в зеркале. Ее вес уже вернулся в норму, только вот талия была еще не та, но c корсетом все выглядело отлично. В конце концов, прошел всего месяц. Но, слава богу, наконец-то она сможет лечь в постель c Лайоном. А ждать пришлось так долго – c ее седьмого месяца. Бедный Лайон. Врач предупредил ее, что поначалу может быть