Полководец - Владимир Карпов

Подводя итоги этого наступления, Верховный так сказал о командном составе наших войск:

«Генералы и офицеры Красной Армии мастерски сочетают массированные удары могучей техники с искусным и стремительным маневром».

Мне кажется, эти слова имеют прямое отношение и к генералу Петрову.

В ходе успешных операций на завершающих этапах войны некоторые военачальники, командующие фронтами, еще в 1944 году за умелое руководство боями были удостоены высокого звания Маршала Советского Союза. Почти все они носили геройские Звезды на груди.

Думается мне, что и генерал Петров к тому времени тоже вполне заслужил звания и маршала и Героя. Вспомним Одессу, Севастополь, остановку гитлеровцев на пути к бакинской нефти, предотвращение катастрофы под Туапсе, блестящую Новороссийскую операцию, прорыв «Голубой линии» и освобождение Тамани. А сколько раз им было проявлено личное мужество, о чем я здесь рассказал (а еще больше не рассказал!), взять хотя бы эпизод при освобождении Ужгорода. И вот, наконец, подряд десять салютов Родины и благодарственных приказов Верховного Главнокомандующего. Неужели всего этого недостаточно, чтобы отметить Петрова высоким званием и наградой?

Значит, были какие-то сдерживающие мотивы?

Да, к сожалению, были. С великой горечью за Ивана Ефимовича я приступаю к описанию очередной беды, постигшей его. Трудно и горько писать о ней. А как же больно было Петрову пережить все это?

Моравска-Остравская операция

После очередного успеха 4-го Украинского фронта, отмеченного 12 февраля салютом Родины в его честь. Военный совет фронта 13 февраля представил в Ставку план дальнейших боевых операций. Через три дня он был утвержден.

По этому плану предусматривалось сначала провести частную операцию для того, чтобы улучшить исходное положение, а потом осуществить большую, очень глубокую операцию на 450 километров, выйти на рубеж реки Влтавы и освободить столицу Чехословакии Прагу.

На первом этапе генерал Петров решил овладеть Моравска-Остравским промышленным районом. Главные усилия фронта он сосредоточивал на правом крыле, в полосе 38-й и 1-й гвардейской армии. Взятие Моравска-Остравы возлагалось при этом на 38-ю армию. 1-я гвардейская армия должна была ей содействовать, а 18-я армия активными наступательными действиями на левом фланге фронта отвлекать на себя силы противника и не позволять маневрировать ими.

За конец февраля и начало марта эта большая, серьезная операция была тщательно подготовлена.

Общая стратегическая обстановка, а также усилия соседних фронтов благоприятствовали действиям 4-го Украинского фронта. Красная Армия освободила большую часть Польши, вступила на территорию фашистской Германии и глубоко там продвинулась: после форсирования реки Одер до Берлина оставалось всего 60 километров. С запада в сторону Берлина продвигались части наших союзников – английские и американские войска.

Над Германией нависала катастрофа – не только военная, но и экономическая. Для обеспечения дальнейших боевых действий у Германии уже не было больше прежней могучей промышленности – только остатки ее. И одним из главных промышленных районов стал Моравска-Остравский. Там в это время действовали металлургические, химические, машиностроительные, нефтеперегонные, электрокабельные и многие другие предприятия и угольные шахты.

О том, какое значение получил ныне этот район, свидетельствует тот факт, что в Моравска-Остраву в начале марта приезжал Гитлер. Он держал речь перед командным составом, требовал любой ценой удержать этот район и грозил самыми строгими наказаниями в случае отступления отсюда.

До всего личного состава гитлеровских частей было доведено, что этот район представляет собой последнюю надежду рейха. Об этом свидетельствуют показания пленного 473-го пехотного полка 254-й пехотной дивизии:

«4 марта командир дивизии генерал-лейтенант Беккер посетил наш полк и обратился к нам с речью. Он сказал, что от Моравска-Остравской земли зависит теперь 80% военного производства. „Если вы отдадите Моравскую Остраву, – говорил он нам, – вы отдадите Германию“…»

Помимо мер идеологического воздействия и угроз гитлеровское командование строило свои расчеты по удержанию Моравска-Остравы на мощных укреплениях. Конечно, возводить такие укрепления в ходе боев было уже поздно, но случилось так, что Моравска-Остраву прикрывала с востока старая линия долговременных сооружений. Эта линия была создана в двадцатых – тридцатых годах под руководством французских инженеров, которые строили в свое время линию Мажино.

Что из себя представляли эти укрепления, хорошо видно из воспоминаний маршала К. С. Москаленко, который осматривал их уже после взятия:

«…когда мы… уже в конце апреля осматривали эти сооружения, то пришли к выводу: нам прорывать такую долговременную оборону довелось впервые. Добавлю: в дальнейшем, подробно знакомясь с боевыми действиями наших войск на других фронтах, я обнаружил, что в годы войны с фашистской Германией всего лишь на трех участках пришлось прорывать мощную долговременную оборону. Одним из них был Карельский перешеек, другим – граница Восточной Пруссии, третьим – Моравска-Остравский район, на пороге которого и стояла ранней весной 1945 года наша 38-я армия. Возможно, этот перечень неполон, но вряд ли можно его намного увеличить… Подходы к Моравска-Остраве с востока прикрывались тремя долговременными оборонительными полосами… Здесь были построены железобетонные доты различных типов: пулеметно-артиллерийские с 6–8 амбразурами и пулеметные с б, 2 и 1 амбразурами. Почти у всех было также по 2–3 пулеметных колпака, возвышавшихся над землей на 30–50 сантиметров. Полоса состояла из 4 линий укреплений…

Все эти сооружения были тщательно замаскированы, и на расстоянии их нельзя было отличить от множества расположенных вокруг холмов. Соединялись они ходами сообщения. В 75–100 метрах перед дотами были сооружены контрэскарпы с железобетонными опорными стенками. Их продолжением служили надолбы на бетонном фундаменте. Пространство между дотами и впереди контрэскарпов полностью простреливалось».

Генералу Петрову в годы войны не везло во многих отношениях: бои ему приходилось вести почти всегда в крайне трудных условиях – прибрежных, горных, заболоченных местностях, войск обычно не хватало, а вражеские части противостояли сильные. Так было и в завершающих сражениях: на других фронтах войска маневрировали на оперативных просторах, а перед фронтом Петрова – горы и линия долговременных сооружений, на многих участках противник сокрушен и подавлен, а перед 4-м Украинским упорно сопротивляется. Всюду идут ожесточенные бои. Нацистские агитаторы в сопровождении гестаповцев зачитывали в частях вот такой документ, несомненно составленный самим Шернером:

«Теперь дело идет о жизни и смерти. Бояться смерти нам нечего. Смерть предопределена человеку в час его рождения. Идите на фронт и деритесь. Если попадете в плен – вас расстреляют русские, если попробуете убежать в тыл – вас расстреляют свои, а если попробуете перебежать к русским – на родине будут уничтожены ваши семьи. Ну, а теперь вперед на врага…»

Напомню еще раз о том, что в тылах 4-го Украинского фронта действовали гитлеровские разведчики и группы бандеровцев, которые сотрудничали с фашистами и передавали им важную информацию.

Гитлеровскому командованию стало известно о подготовке наших частей к решительному наступлению на Моравска-Остраву. Позднее это подтвердили пленные. Вот несколько выписок из их показаний:

«О наступлении мы были предупреждены вчера, и поэтому ничего неожиданного в нем для нас не было».

Другое показание:

«Вчера вечером, когда я находился в 3-й роте, командиру роты было сообщено, что завтра утром, то есть 10 марта, ожидается генеральное наступление русских. Командиру роты было приказано в 4 часа ночи уйти на вторую линию обороны, оставив впереди только заслон из одного или двух отделений».

И еще:

«9 марта в 24.00 было получено сообщение, что русские утром 10 марта начинают наступление. Нам было приказано в 4.00 по немецкому времени очистить первую линию, оставив в ней одно отделение».

И вот пришло 10 марта, день, назначенный для наступления. Утром дул сильный ветер, небо было затянуто низкой облачностью, начался снегопад. Крутила метель. Видимость упала до минимума. Вести прицельный огонь артиллерией было почти невозможно. Принять участие в обеспечении наступления авиация не могла. В 6 часов 30 минут на наблюдательный пункт 38-й армии прибыл генерал армии Петров. Условия для боевых действий складывались настолько тяжелые, что у военачальников, подчиненных Петрову, возникла мысль просить об изменении срока наступления. Вот что пишет об этом К. С. Москаленко: