Операция «Одиночество» - Дмитрий Воронин

Тело в падении развернулось — сказывалось умение действовать в состоянии невесомости. Руки метнулись к тормозной скобе и пальцы намертво впились в холодный металл. Рывок, отдавшийся болью в мышцах… и скоба с треском отлетела от стены — болты были выдраны «с мясом». Однако падение несколько замедлилось. Следующая скоба тоже не выдержала, однако позволила Рейкеру замереть в воздухе аж на десятую долю секунды, почти погасив скорость падения. Поэтому, пролетев еще один этаж, он уже с полной уверенностью в успехе ухватился за третью скобу, которая опасно затрещала, однако выдержала груз на то самое мгновение, которого полковнику оказалось достаточно для того, чтобы опираясь на металлическую перекладину выбросить свое тело в коридор. Скоба осталась у него в руках.

Рейкер прислонился к стене и рукавом мундира вытер выступивший на лбу пот. Затем взглянул на указатель у проема грависпуска и присвистнул — пятью этажами ниже шахта не имела выходов в коридоры. Да, не выскочи он на этой «остановке», дальнейший спуск получился бы очень быстрым. «Я, конечно, тороплюсь, но не до такой же степени — буркнул он про себя, одергивая мундир — Разгильдяи, надо будет по возвращению написать докладную и примерно наказать ублюдков».

Оставшиеся этажи он предпочел преодолеть по лестнице.

— Черт побери, Рами, что вы здесь делаете! — Рейкер оторопело смотрел на свою подругу, которая, затянутая в мундир вольнонаемной медсестры, появилась в дверях его каюты. Простой серый мундир без знаков отличия, только со значком в виде капли крови33делал ее еще красивее, выгодно подчеркивая ее восхитительные формы. Полковник невольно залюбовался красавицей, неясно, каким образом, оказавшейся у входа в его «покои» полтора на три метра.

— Я здесь работаю — доверительным тоном сообщила Рами. — С сегодняшнего дня и до конца рейса. Ты хочешь сказать, милый, что ты не рад?

Все подозрения Рейкера в отношении юной графини вспыхнули с новой силой. Совершенно немыслимо было получить назначение на готовый к отправке корабль, на котором — в этом он был уверен — все вакантные места были давным-давно заполнены. Не иначе, как Брасс приложил к этому руку.

— Я устроила папочке грандиозный скандал — докладывала очаровательная леди, с удовольствием наблюдая растерянность полковника — И практически шантажировала его, угрожая, что если он не утроит мне участие в этом вашем рейде, то я вообще уйду в армию, насовсем. Поскольку я окончила Императорский медицинский университет — с отличием, кстати — с этим вопросом у меня бы не было никаких сложностей. В конечном итоге папа сдался!

«Ага, сдался… — саркастически подумал Рейкер, живо вспомнив свои сегодняшние акробатические упражнения и сразу раздумав писать докладную на нерадивых техников — Вот так-таки взял граф Брасс, и сдался. У милейшего графа весьма оригинальные методы признавать себя побежденным. Что же бывает, когда выигрывает он?».

Впрочем, рассказывать Рами о своем приключении он не собирался. Несмотря на полную уверенность в истинных причинах «неисправности» шахты, он, тем не менее, не имел никаких доказательств, чтобы в открытую настраивать графиню против ее отца. Стоит забыть об этом приключении… и впредь очень внимательно смотреть себе под ноги. И, заодно, почаще оглядываться.

— Так ты не рад… — в голосе Рами послышался плеск слез, и Рейкер вернулся к действительности.

— Ну что ты, милая! Я… я не могу передать тебе свой восторг. Это же так замечательно, что мы летим вместе!

— Правда, замечательно? — сквозь слезы спросила Рами. — А сколько у нас времени до отлета?

— Еще час…

— Целый час? — глаза рекни мгновенно высохли — Серьезно, так много? Ну в таком случае ты вполне можешь мне доказать, что действительно очень рад меня видеть.

Сложно сказать, чем руководствовался тот умник, что придумывал мундиры для имперской армии, но им надо отдать должное — снимались они на удивление быстро…

Сергеев вошел в кабинет Алмейды. Тот поднял голову от разложенных по столу бумаг и расплылся в улыбке.

— Коля! Я тебя, вообще говоря, не ждал так рано. Ты же обещал сидеть в кабинете как минимум неделю…

— Я и сижу. Меня здесь нет, и вообще, я тебе кажусь. Что такое галлюцинация, знаешь? Это как раз про меня.

— Какая, черт дери, приятная галлюцинация. И что сей призрак хочет от меня? Похоронить твои кости на святой земле? Или привидение желает просто облегчить душу?

— Привидению срочно нужна помощь — вздохнул Сергеев. — Я только что получил сообщение с «Решительного». Ну, помнишь, это тот эсминец, который вы, амиго, выделили для связи с Рейкером.

— Ну, помню. В чем дело?

— У них барахлит гейген. Требует заводского ремонта. Просят замену.

Алмейда нахмурился. Некоторое время он напряженно о чем-то думал, затем включил компьютер и его пальцы забегали по клавишам. Прочитав полученные данные, он нахмурился еще больше, потребовал от машины дополнительных сведений. В ожидании он молча барабанил пальцами по столу.

— Что-то случилось? — вежливо прервал затянувшуюся паузу Сергеев.

— Ах, извини, задумался… Видишь ли, дело в том, что я не могу сейчас выделить ни одного корабля. Все расписано, и изменять планы в последний момент не желательно. Однако есть одна мысль… вот сейчас как раз жду подтверждения.

— Пояснишь?

— Сколько времени займет ремонт гейгена? — вопросом на вопрос ответил Алмейда.

— Ну-у… Трое суток. Может, четверо.

— Долго. А можно быстрее?

— Я же не техник. Спроси у спецов, им виднее.

Алмейда вызвал на связь инженерный отсек «Элеоноры». На экране появилось пухлое усатое лицо пожилого мужчины.

— Макс, сколько времени занимает ремонт гейгена на стандартном эсминце?

— Если по стандартному графику, то восемьдесят часов — отчеканил офицер. То, что он служил на авианосце, не значило, что он забыл изучаемые в Академии нормативы.

— А если надо быстро?

— По ускоренному графику в три смены — пятьдесят два часа.

— Можно быстрее?

Офицер задумался, потом неуверенно сказал:

— В принципе, можно часов за шесть. Не ремонтировать эффекторы и генератор, а просто заменить их на исправные. И еще два часа на балансировку узлов. В общем, восемь часов работы. Но перед этим, понятно, требуется время на проверку работоспособности заменяемых деталей.

— Отлично, конец связи.

Алмейда выключил видеофон и повернулся к компьютеру. На него уже поступили какие-то данные, которые заставили контр-адмирала довольно улыбнуться.

— Что ж, Коля, могу тебе помочь. В том районе находится… а вернее, будет находиться завтра «Викинг». Он может подменить твоего «Решительного» не более чем на сутки. За эти сутки эсминец должен кровь из носу привести себя в порядок и снова заступить на вахту, у «Викинга» сейчас другие задачи. Доволен, призрак?

— А то! — Сергеев просиял — Ладно, спасибо, Франсиско. Я побежал, отправлю им сообщение, да еще надо с доком связаться, пусть подготовят все к замене неисправных блоков. Ты с «Викингом» сам свяжешься?

— Конечно. Ладно, до встречи…

Пора уносить ноги

Крейсер погибал долго и мучительно — не из склонности Снегова к садизму, хотя картины, которых он насмотрелся в начале войны вполне могли развить эту черту характера даже в святом. Напротив, у него не раз появлялось желание закончить все одним махом, однако каждый раз он это желание подавлял. На то было несколько причин, но главная из них та, что ему до смерти не хотелось сейчас возвращаться на Землю за боеприпасами — рейд, по сути, только начался, и самое интересное было еще впереди. А это, собственно, означало, что надо беречь торпеды. Вот он их и берег, кромсая обреченный имперский ТАКР залпами мезонного орудия.

Они находились на задании всего трое суток — срок ничтожный для рейдера, основной задачей которого был поиск и уничтожение одиноких боевых судов Рекна. И тем не менее им повезло — во всяком случае и Снегов, и вся его команда, включая универ-пилотов, считали тот факт, что уже в третьей контрольной точке они напоролись на одинокий имперский крейсер, не просто удачей, а просто божественным даром.

Собственно, командир имперского корабля тоже так считал, по крайней мере в первый момент. Несколько удивившись тому, что эсминец (сенсоры идентифицировали рванувшийся в атаку кораблик совершенно однозначно) всего лишь при поддержке трех тяжелых истребителей осмеливается нападать на ТАКР, он, даже не считая нужным подымать истребители, приказал ударить прямо в лоб наглецу из своего главного калибра — мезонной пушки. Вообще говоря, капитана можно было простить — он совершил всего две ошибки, да и те — от недостаточной осведомленности. Хотя никто в имперском флоте не был осведомлен достаточно, чтобы узнать в атакующем эсминце новейший корвет Патруля «Викинг».