Слуга Дракона - Дэвид Дрейк

– Ставлю на тебя, Тиглет! – крикнул матрос с борделя.

Он подбросил на ладони суковатую дубинку. – Мои монеты и вот это!

– Ты что, ненормальный, Тиглет? – возмутился Бантрус. – Прибереги свой пыл для принца Микона!

Тиглет ткнул указательным пальцем юношу в грудь.

– Вот ты как запел, мальчишка! Обзываешь людей сумасшедшими только потому, что они не верят, будто ты – Бог. Так вот теперь послушай меня! Я собираюсь стать вождем нашего движения. А если ты не согласен, то можешь вызвать меня на бой. Тебе ясно, сопляк?

– Лично я не отношу себя к Богам, мастер Тиглет, – заявил Далар. Он снова перелетел через упакованный груз и с удивительной точностью приземлился на верхушку сосуда в пять бушелей, в котором хранились более мелкие и тонкие гончарные изделия. – Еще меньше я испытываю желание встать во главе вашей героической шайки. Но я готов сразиться, если уж вам так приспичило.

Тиглет смотрел на Далара с недоумением, а тот стоял, растопырив свои короткие руки, поигрывая пирамидками на блестящей цепочке.

– Тебя это не касается, пижон! – с раздражением воскликнул чернобородый. Похоже, он не очень понимал, что делать дальше.

Шарина переводила взгляд с одного на другого. «О да, – думала она, мне хорошо знаком такой тип людей». Повернувшись к Тиглету, она громко заявила:

– А я думаю иначе… поскольку Далар мой телохранитель. И я прекрасно представляю, какое место в своем новом порядке мастер Тиглет отведет мне, если он победит.

– Имеешь на это право, крошка! – самодовольно заявил тот. Похоже, замечание Шарины подтолкнуло его к решению, которое только зрело в душе.

– Хозяин, эти вертящиеся штучки… – нерешительно предупредил матрос из его команды.

Тиглет широко развел руки ладонями вверх.

– Конечно, я принимаю твой вызов, птичка, – заявил он. Затем добавил, ткнув пальцем в сторону собственного баркаса: – Чур, с голыми руками… и на моем «Роге Изобилия». Навес помешает солнцу светить нам в глаза.

А заодно навес помешает совершать Далару его великолепные вертикальные прыжки. Выражение лица Шарины не изменилось, но глаза быстро обежали предполагаемую арену боя, подмечая все особенности. Она-то рассчитывала, что схватка состоится на берегу…

– В противном случае, – добавил Тиглет с довольной улыбкой человека, приступившего к нарезанию дичи за столом, – ты можешь сразиться с нами всеми. Верно говорю, парни?

«Парни» – члены его команды и те, что толкались на судне-борделе – выразили свое одобрение: кто оскалился, кто зарычал, в зависимости от темперамента и настроения. Все они держали в руках дубинки или предметы, с успехом их заменяющие. Пьюльский нож, скрывавшийся под плащом Шарины, сам просился в руки, жаждал выпрыгнуть на свободу.

Нет, пока еще рано.

– Я принимаю твои условия, – спокойно произнес Далар.

Втянув блестящие пирамидки в ладонь, он смотал туда же цепочку и затем, не оглядываясь, бросил кольцо Шарине.

Та поймала оружие левой рукой, лишь цепочка звякнула. Оценив вес красноватой бронзы, удивилась: девушка ожидала, что та легче.

– Вике, Твенус, Талла! – с отчаянием крикнул Джем братьям. – Мы не можем этого допустить!

– Джем, ты достаточно наворотил дел сегодня и вчера ночью, – ответил старший из братьев. – Подозреваю, даже больше, чем надо. Так что заткнись и стой радом с нами!

Далар, в свою очередь, указал на членов команды Тиглета, толпившихся за его спиной:

– Надеюсь, эти не будут вмешиваться? Только вы и я на палубе «Рога Изобилия»?

– Ну да, давайте, парни, валите на борт «Любезной Богини», – беспечно махнул рукой Тиглет. Затем смерил тяжелым взглядом Джема с братьями. – И вы тоже держитесь подальше от моего корабля, ясно? А если этот маменькин сынок попытается вмешаться…

И он снова развернулся в сторону Бантруса. Юноша едва успел отскочить от указующего перста чернобородого.

– … то я не поленюсь и его обработать. Одновременно. Правда, потом будет проблема: кого из этих двух героев пустить на подливку к обеду? Верно говорю, парни?

Шарина пробралась на нос «Попутного Ветра». Джем отправился на корму, как и требовали братья, в результате Бантрус остался один посредине судна. Он вроде бы хотел присоединиться к девушке, но та одарила его таким взглядом, что бедняга примерз к палубе – еще более несчастный, чем прежде.

Галдя и зубоскаля, команда Тиглета собралась на бору борделя. Диккон успел еще прихватить бурдюк с вином из низкого кубрика на корме.

Сам Тиглет прыгнул на палубу своего корабля и принялся разминать мышцы. По меркам Лодок, он был крупным мужчиной, а уж слабаком бы его никто не назвал.

– Ну что, птичка, идешь? – прокричал он.

Далар был по меньшей мере вдвое легче его. Он перелетел на ограждение «Рога Изобилия» и теперь стоял, покачиваясь на месте, как пересмешник на жердочке. Его короткие руки покачивались подобно рычагам весов. Тиглет с ревом обрушил правый кулак в брюшную область Далара, одновременно левой защищая лицо от его стального клюва.

Увы, недолет. Птица клюнула его в кулак, силой своего удара подбросив аж к навесу. Кровь окропила парусину.

Далар спрыгнул с поручней и, запрокинув голову вверх, издал торжествующий клич, напоминавший звук флейты. Ничего подобного Шарине не приходилось прежде слышать. На когтях птицы виднелась кровь.

Скорчившись, Тиглет подался назад и присел. Он ощупывал правый кулак левой рукой, проверяя, не сломаны ли кости. Опытный боец и отнюдь не трус, он не впервой получал ранение в драке. С пальцев капала кровь, но, возможно, травма была не столь страшной, как выглядела.

– Ну все, гад, теперь-то я сожру тебя с потрохами! – заорал мужчина и поднырнул вперед, растопыренными пальцами защищая лицо.

Далар лягнул его своей когтистой лапой, длина которой превышала длину рук противника. Удар пришелся прямо в лоб и обладал такой силой, что Тиглет перекувырнулся в воздухе и рухнул на палубу. Борода задралась черным веником, а из глубокого пореза на лбу хлынула кровь.

Стоя со сложенными на груди руками, Далар снова протрубил победу. Он настолько был уверен в координации своих движений, что, отражая удар Тиглета, даже не потрудился расправить руки.

Затем птица прошлась мелкими шажками и высоко подпрыгнула в воздух. Эта наглядная демонстрация превосходства выглядела еще оскорбительнее, чем его торжествующие крики. Публика на палубе «Попутного Ветра» ликовала, в то время как над соседним судном повисла мрачная тишина. Диккон в ярости скрутил свой бурдюк, будто горло врага. Он даже не замечал, что винные капли забрызгали его тунику.

Опершись на руки, Тиглет с трудом поднял голову. Кровь со лба заливала ему глаза, борода запеклась в сбившийся ком.