Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

К их огромному изумлению, араб опустил руку в карман с внутренней стороны дверцы машины и достал оттуда планшет с бланками.

– Мне дали ука… я зарегистрирую ваш план полета прямо здесь и дам вам разрешение на прямой перелет до Бахрейна, и вы сможете вылететь немедленно. Вы можете заплатить мне положенные портовые сборы, и я также поставлю вам штампы в паспорта. В аэропорт вам лететь необязательно.

– Что?

– Я оформлю ваш план полета прямо сейчас, и вы сможете лететь прямо отсюда. Пожалуйста, заполните форму. – Он протянул планшет Мак-Айверу. Бланк был подлинный. – Как только закончите, поставьте подпись и принесите мне. Кружившие в машине мухи донимали его, и он замахал рукой, прогоняя их. Потом взял микрофон своей рации, подчеркнуто подождал, пока Мак-Айвер и Петтикин не отойдут от машины, и начал что-то негромко в него говорить.

Едва веря в происходящее, они вернулись к заправщику и прислонились к нему спинами.

– Господи, Мак, ты думаешь, им все известно и они просто отпускают нас с миром?

– Даже не знаю, что думать. Не теряй времени, Чарли. – Мак-Айвер сунул ему планшет и сказал более раздраженно, чем намеревался: – Просто оформи план полета, пока он не передумал: до Эль-Шаргаза. Если окажется, что нам придется сделать аварийную посадку на Джеллете, это наши проблемы. Ради всего святого, берись за дело, чтобы мы были в воздухе как можно быстрее.

– Понял. Сейчас сделаю.

Дженни спросила:

– Ты ведь сам не полетишь, Дункан, правда?

– Нет, полетит Чарли.

Петтикин подумал секунду, потом достал ключ и деньги.

– Это ключ от моей комнаты, Дженни. Ты не заберешь мои вещи? Там ничего особо важного нет. Оплати счет и возьми билет на следующий рейс. Хьюз – это представитель «Импириал Эйр» – договорится, чтобы тебя посадили вне очереди.

– А как быть с твоим паспортом и летным удостоверением? – спросила она.

– Их я всегда ношу с собой, смертельно боюсь потерять. И стодолларовую купюру. Никогда не знаешь, когда понадобится какой-нибудь бакшиш.

– Считай, что все сделано. – Она опустила темные очки со лба на нос, улыбнулась мужу. – А ты что будешь делать, Дункан?

Мак-Айвер глубоко вздохнул.

– Мне придется лететь дальше, Джен. Здесь я не рискну оставаться – да и сомневаюсь, что мне это позволят. Они отчаянно не хотят раскачивать никаких лодок и ждут не дождутся, когда нас и след простынет. Это же очевидно, не так ли – кто когда-нибудь слышал, чтобы все формальности и разрешения оформлялись на пляже? Мы ставим их в чертовски неловкое положение и являемся угрозой государству, тут и думать нечего. Святая правда! Делай так, как говорит Чарли, Джен. Мы заправимся на Джеллете. Поменяем там регистрационные номера и будем уповать на лучшее. У тебя трафареты с собой, Чарли?

– Краски, кисти – все хозяйство, – ответил Петтикин, не прекращая строчить в бланке. – Как быть с Вазари?

– Он – член экипажа, пока кто-то не начнет задавать вопросы. Запиши его как радиста. Это так и есть. Если к нему не прицепятся в Бахрейне, то обязательно прицепятся в Эль-Шаргазе. Может, Энди что-нибудь для него придумает.

– Хорошо. Член экипажа. Тогда готово.

– Замечательно. Джен, до Джеллета отсюда добраться легко, до Бахрейна тоже и до Эль-Шаргаза. Погода хорошая, ночь будет лунной, поэтому прогулка в самый раз. Ты будешь там раньше, как раз успеешь нас встретить.

– Если вы полетите прямо сейчас, вам понадобится еда и вода, – заметила она. – Это можно купить здесь. Я все принесу, Чарли. Пошли, Дункан, тебе нужно выпить.

– Нальешь мне в Эль-Шаргазе, Джен.

– Налью. Но одну порцию прямо сейчас. Вертолет ты не ведешь, она тебе нужна, да и мне тоже. – Она подошла к офицеру иммиграционной службы и получила разрешение купить бутербродов и сделать один телефонный звонок.

– Буду через секунду, Чарли. – Мак-Айвер прошел за ней в холл отеля и направился прямиком в туалет. Там его сильно вырвало. Ему понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Когда он снова появился в холле, она вешала телефонную трубку.

– Бутерброды будут с минуты на минуту, виски тебе принесли, и я заказала разговор с Энди. – Она проводила его до их столика на роскошной террасе бара.

Три бокала ледяной «Перрье» с долькой лимона и двойная порция чистого виски, безо льда, именно так, как он любил. Он осушил первый бокал минеральной воды одним махом.

– Господи, как мне это было нужно… – Он смотрел на виски, но не притрагивался к нему. Задумчиво он потягивал «Перрье» из второго бокала, наблюдая за ней. Выпив половину, он произнес: – Джен, думаю, я был бы рад, если бы ты полетела со мной.

Она была поражена. Потом сказала:

– Спасибо, Дункан. Мне бы очень хотелось. Да-да, очень хотелось бы.

Морщины на его лице сложились в улыбку.

– Ты бы так и так полетела. Разве нет?

Она чуть заметно пожала плечами. Ее взгляд упал на виски.

– Ты не поведешь вертолет, Дункан. Виски пойдет тебе на пользу. Успокоит желудок.

– Так ты заметила, а?

– Только то, что ты очень устал. Таким уставшим я тебя еще никогда не видела, но ты чудесно справился, ты справился просто потрясающе, и тебе следует отдохнуть. Ты… ты принимал таблетки и всю эту ерунду?

– О да, хотя они скоро кончатся. Никаких проблем, но пару раз я чувствовал себя чертовски хреново. – Заметив ее внезапную тревогу, он добавил: – Сейчас я в порядке, Джен. В порядке.

Она знала, что теперь ей не нужно донимать его дальнейшими расспросами. Ее только что пригласили с собой, и она могла немного расслабиться. С того момента, как он приземлился, она наблюдала за ним очень внимательно и со все возрастающим беспокойством. Вместе с бутербродами она заказала несколько таблеток аспирина, в сумочке у нее лежал «Веганин» с кодеином и секретный набор лекарств для экстренных случаев, который ей передал доктор Натт.

– Что ты чувствовал, когда снова сел в кресло пилота? Честно.

– От Тегерана до Ковисса было великолепно, дальше – не так хорошо. Последний перелет – и вовсе неважно. – При мысли о том, что на него охотились перехватчики, и он так много раз был на волосок от гибели, рот снова наполнился горечью. Не думай об этом, приказал он себе, это осталось позади. «Шамал» почти завершен, Эрикки и Азадэ в безопасности, но вот что там с Дюбуа и Фаулером, что, черт побери, с ними стряслось? И Том? Черт, я готов своими руками придушить Тома, вот ведь бедолага.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Дункан?

– О да, я в порядке. Просто устал – парочка недель та еще выдалась.

– А что с Томом? Что ты скажешь Энди?

– Я как раз думал о нем. Мне придется все сказать Энди.

– Эта палка может переломать «Шамалу» все колеса, не так ли?