Ересь Хоруса: Омнибус. Том 3 - Дэн Абнетт

Среди стрельбы болтеров, пинков и скрежета смертоносных кинжалов, пытающихся пробраться внутрь бронированного саркофага доспеха катафрактия, сержант на мгновение находит покой, миг на размышления.

Что посеешь, то и пожнешь, — признается Уркус самому себе. Именно этому меня всегда учили. Заброшенный злак сгниет в той же самой земле, что и злак, за которым долго ухаживали — совсем как золотые сыновья Уризена. Оставленный без присмотра враг — самый опасный противник.

Я потерпел неудачу как сын Калта или как космодесантник Императора. Когда я и мой Легион несли свою галактическую стражу, враги расправились с моими братьями, разорили планету Империума и вырезали народ моего мира. Я недостоин…

Уркуса одолевает искушение расслабиться, стать одним целым с тем избиением, которое учиняют над его заслуживающим этого телом и доспехом Ультрадесанта. Но ему не свойственно сдаваться — только не сыну трудяг, работавших на солнце. Не Ультрадесантнику, наделенному даром идти дальше, чем позволяют силы и чем выдерживает разум.

Нет.

Никогда.

Сержант приказывает себе встать. Оторвать от пола не только свое измотанное тело, но также и вес чудовищного доспеха вместе с грудой бронированных врагов, под которой он погребен. Вонзающееся острие силового клинка, проворачивающееся между пластин — ничто. Кулак Несущего слово, бьющий в бок смятого шлема — ничто. Кинжал, перепиливающий уплотнения на горле — ничто.

Орестриан Уркус поднимается.

Несущие Слово соскальзывают с его разбитого доспеха. Некоторые пытаются удержаться, другие выставляют ему навстречу зияющие тьмой дула болтеров. Уркус отдает команду на зарядку своих молниевых когтей до яростной мощности, и на покрытый воронками от болтов пол дождем стекает паутина энергетических дуг.

Он заставляет скрипящий доспех катафрактия развернуться, разбрасывая при этом Несущих Слово, которые вцепляются, колют и стреляют ему в спину. Один из них падает, влетев в атакующего врага, а двое оставшихся принимают на себя выстрелы болтеров, направленных на поворачивающегося сержанта. Несущие Слово падают, новые лезут наверх, чтобы задавить Уркуса, и он бросается на стены узкого туннеля. Вгоняя свое мускулистое тело и побитую броню в грубый камень, Уркус крушит Несущих Слово, превращая тех в изуродованные трупы. Сержант обрушивает себя на врагов и стены с такой силой, что чувствует, как отказывают сервоприводы, расходятся слои керамита и ломаются кости.

Он давит увенчанный плюмажем шлем сержанта предателей между скалой и наплечником. Вминает лицевой щиток штурмовика Несущих Слово своим бронированным локтем. Жестко вбивает собственную спину в разрушенный угол туннеля, переламывая хребет вражескому воину, который пытается перерезать ему горло.

Несмотря на расправу, которую Уркус учиняет над противниками, его все еще окружают полчища безумцев в багряной броне. Они не знают покоя. В него бьют болтеры. Цепные мечи грозят рассечь шлем надвое.

Свирепо стряхивая изменников, Уркус пробивается обратно по проходу. От его тяжелых шагов сотрясаются стены, а на окровавленную землю сыпется дождь каменной пыли. Его цель — конкретный Несущий Слово, боевой брат, который держится обособленно от остальных. Легионер с тяжелым оружием, завершивший существование Максимона Скамандра.

Уркус бросается на Несущего Слово. Легионер загрузил заряд, но не внес поправок. Он целится, как может, и запускает ракету до того, как бегущий Ультрадесантник сможет подобраться слишком близко.

Уркус врезается в стену туннеля массой своего доспеха. Ракета уносится прочь по проходу, разодрав керамит на наплечнике сержанта, а затем с грохотом бьет в толпу Несущих Слово позади. Она взрывается, и Уркуса отшвыривает на противоположную стену.

Закованные в броню трупы и куски тел бьются о стены и потолок, и далее беспорядочно со стуком падают на пол. В миазмах кровавой пыли, спотыкаясь, бредут Несущие Слово, потерявшие руки, лица и волю к жизни.

Уркус не дает себе упасть и кидается прямо на боевого брата с тяжелым орудием. Несущий Слово до сих пор не может поверить, что наделал. Сперва он пытается перезарядить пусковую установку, но яростно вышагивающий Уркус все ближе, и космодесантник бросает тяжелое оружие и тянется к болт-пистолету. Уркус дает ему сделать всего два выстрела наобум. Два заряда с искрами отскакивают от грозного доспеха сержанта, не нанеся вреда.

Уркус погружает молниевый коготь на правой руке в грудь Несущего Слово. Предатель рычит от боли и ошеломления. Словно кулачный боец, Уркус отводит правую и выбрасывает левую, выдирая потрескивающие клинки перчатки из пробитой груди Несущего Слово и вгоняя внутрь другой комплект пронзающих когтей. Когда Уркус выдирает из разламывающегося нагрудника второй коготь, изменник уже практически мертв. Снова пустив в ход правую, Уркус вбивает жгучие клинки молниевого когтя прямо в шлем Несущего Слово. Шлем и череп расколоты, и Уркус видит на окровавленном лице предателя выражение шока и изумления. Вытащив коготь, он позволяет убитому воину упасть.

Уркус стоит среди тел своих павших братьев. Братьев-легионеров в благородных синих доспехах и облаченных в багряное братьев, которые отступились от своего воинского кредо. Туннель забит мертвецами. Требуется несколько мгновений, чтобы осознать, что он вообще не должен быть в состоянии дышать. Туннель должно было затопить. Трупы в броне должны были, лязгая, двигаться вместе с течением, застыв от потопа при сливе резервуара с гиперохладителем. Сержант отчетливо слышал грохот пневматических запоров, когда капитан открыл их из командного узла, однако единственная жидкость, которая омыла Уркуса — кровь врагов.

— Уркус командованию, — передает он по воксу.

— Сержант, вы получили прямой приказ отходить к командной башне, — произносит Эфон. Уркус слышит скрытую за упреком тревогу. Вокс-канал внезапно тонет в перестуке вражеских выстрелов. Башню явно взяли в осаду.

— У моей колонны задержка, — отвечает ему Уркус.

— Какая задержка?

— Неопределенная, — говорит Уркус. Он слышит дальше по коридору эхо бряцанья брони, за которым следуют приказы, резко отдаваемые на колхидском. — Их станет еще больше, если мы не откроем запоры резервуара.

— Консоли узла сообщают о проблеме с третьим затвором, — произносит Эфон.

— Наверное, его заклинило, или он приржавел, — отзывается Уркус. — Предоставьте его мне.

— Отставить, сержант, — командует капитан. — Мы будем удерживать врага здесь.

— Вы не видите тех подкреплений, которые идут отсюда, — настаивает Уркус, глядя, как на стенах у поворота туннеля удлиняются тени вызванных Несущих Слово.

— Мы будем держаться, сколько потребуется, — говорит Эфон.

— Вы говорите, как легионер Четвертого или Седьмого, — отвечает Уркус. — Это не наш путь. Не путь Жиллимана. Мы сохраняем традицию победы. Как капитан и Ультрадесантник вы должны стремиться к этому и только этому. Это ваш долг перед нашим народом. Перед нашим миром. А теперь отдайте приказ. Приказ, который, как вам известно, должен быть отдан, если сынам Жиллимана суждено увидеть победу сегодня.

Уркус ждет. Ждет, в то время как Несущие Слово движутся про прилегающим туннелям, а кровь ведет их отыскать Ультрадесантников и расправиться с ними. Ждет, когда друг и командующий офицер прикажет ему умереть.

— Приказ отдан, — произносит Эфон. Его голос неспешно шипит на фоне бушующей стрельбы. — Подуровень пять, секция пять. Открой замок. Отправь наших врагов в глубины ледяного ада.

— Принято, капитан, — мрачно говорит сержант. — Уркус отбой.

Уркус движется к повороту. Он слышит массовое движение — стук бронированных сапог и звук взводимого оружия. По бокам от Ультрадесантника потрескивают и шипят его собственные когти. Он ждет, когда поток вызванных Несущих Слово направится к их офицерам и командному узлу.

Сержант двигается медленно. Выбирать не приходится — туннель усыпан телами. По соседним проходам идут живые: жуткая вера, приготовленное оружие, шумящие доспехи. Терминаторская броня самого Уркуса — развалина, потрепанные и опаленные солнцем обломки выщербленного в бою керамита с искрящими кабелями. Комплект доспехов — созданная Легионом реликвия. Уркус унаследовал их от своего сержанта Улискона Перфидия. Перфидий прославил броню множеством побед, а Уркус немало к ним добавил. Это воинственный предмет, бесстрашный и упорный, как и боевой брат, чье громадное тело он защищает.

Уркус пытается пройти по лабиринту коридоров комплекса незамеченным. Впрочем, это невозможно. Со своей поступью, от которой растрескивается камень, с протестующей гидравликой, шипением и искрами от кабелей и пучков доспех катафрактия — ходячее оповещение о себе самом. Уркус благодарит примарха за далекий гром осады. Без этого Несущие Слово услышали бы его приближение за целую лигу.