"Фантастика 2023-128". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Малицкий Сергей Вацлавович

Под громкий шум переглатывания воды в глубинах унитаза, выйдя облегченным из кабинки санузла, у раскрытого окна умывальни застал парочку небритых хомбре в веселеньких больничных пижамах, розовеньких таких, которые о чем-то увлеченно друг другу трындели, не забывая при этом вкусно курить.

Вдруг почувствовал, что у меня уши опухли от долгого отсутствия никотина в организме. Странно. То вообще не замечал ничего такого, а тут как плотину прорвало. Пришлось идти клянчить у мужиков чинарик. Жестами, естественно, потому как местные ранбольные ни английского, ни русского языков не знали. А я так совсем не разбирал их мовы.

Но ничего, поняли друг друга. Угостили они меня моей любимой новоземельной «Конкистой». Даже с фильтром. Беленьким таким, бумажным, как на французском «Житане». Не видел еще таких здесь.

От первой затяжки даже закружилась голова…

Не-е-е… Это я сюда удачно зашел.

Докторский гальюн, куда я поначалу намылился, по закону подлости оказался заперт на ключ. Впрочем, это не расходилось с моими ожиданиями. Это я так, из вредности туда ломился. А в общем, все понятно. Все сделано для того, чтобы такие, как я, в нем не шарились. Не писали мимо унитаза и не писали разную похабень на стенах.

Пришлось срочно все бросить и искать общественный гальюн, тот, что для больных.

Ворвался в искомый кабинет, найденный в конце коридора по запаху застарелого сигаретного дыма, уже на пределе давления в клапанах.

В помещении с крашенными масляной краской стенами и тривиально беленым потолком были в наличии умывальники из нержавейки и кабинки с унитазами, закрывающиеся легкими пластиковыми дверками, как в «Макдоналдсе». Все свободные, на мое счастье. И чистые, в смысле — мытые, так как стены ожидаемо оказались все в надписях и рисунках сортирного содержания, единого для всего мира стиля. Теперь уже двух миров.

Даже бумага туалетная тут была в наличии. Плохонькая, похожая на серый советский рулон, но все же это признак цивилизации, когда бумагу из сортира не тырят.

Вот и сейчас после облегчения кайфую с сигаретой. Только во вкус вошел, как меня обломала медсестра: нагло ввалившись в мужской туалет и выделив меня из группы курильщиков, погнала в кубрик, даже не дав докурить. Стерва такая. Видать, диктатура медсестер в лечебных учреждениях — общечеловеческая ценность во всех мирах, вне зависимости от политического строя.

В кубрике медсестра быстро перевела кровать в положение «сидя».

Заставила меня туда взгромоздиться и приказала ждать.

— Чего ждать? — не выдержал я этих торопливых непоняток.

— Просто ждать, — ответила мне сурово.

— Ждать так ждать, — сдался я.

Кто ее маму знает, возьмут и опять к кровати привяжут, а мне уже до смерти надоело изображать из себя Прометея.

Ждать пришлось недолго. В сопровождении доктора Балестерос в кубрик вошла весьма занимательная троица, напомнившая мне Никулина, Моргунова и Вицина из «Кавказской пленницы».

Доктор «Просто Мария» представила мне посетителей по очереди.

Высокий толстяк, которого я отождествил с Моргуновым, оказался городским алькальдом.[780] Звали его Эдуардо Рамос Месонера. Шестидесятилетний седой представительный старик, одетый в чесучовый костюм терракотового цвета, белую рубашку и полосатый галстук — и это в такую-то жару! На манжетах его рубашки отсверкивали золотом вычурные запонки. На указательном пальце левой руки пускал солнечные зайчики большой красный камень золотого перстня. А запястье правой оттягивали массивные золотые часы. Лицо его было полностью выбрито, из растительности остались лишь густые седые брови над желтыми глазами и короткий седой ежик на черепе. Вопреки жесткому взгляду лицо главы городской власти имело вид весьма добродушный и даже участливый. Просто Санчо Панса — переросток валуевских кондиций. Хотя если вспомнить классика, то Санчо Панса всю жизнь мечтал стать губернатором на острове. Этот — дорвался. И еще от него настолько сильно разило дорогим парфюмом, что даже медсестра морщилась украдкой.

Персонаж, похожий на Вицина, — Мануэль Гутьеррес Мельядо, исправлял должность городского коррехидора[781] и был полной противоположностью алькальду. Небольшого роста худой жгучий брюнет-живчик с маленькими черными глазками. С длинными волосами, забранными на затылке в косу, и щегольской эспаньолкой он смахивал бы скорее на мафиози, если бы не пренебрегал статусными для бандитов украшениями. Одет местный глава полиции был весьма легкомысленно: канареечного цвета расстегнутая рубашка-поло и хлопковые голубые шорты чуть ниже колена. На волосатых ногах — веревочные сандалии на босу ногу. На впалом животе — черная сумка-«кенгуру».

Третьего посетителя, Никулина, по моей классификации, доктор Балестерос представила как генерал-капитана[782] «милисианос рэкете казадорес»[783] Паулино-Эрменхильдо Теодуло Баамонде. Генерал был одет по полной военной форме. Холщовый френч поверх майки, подпоясанный широким ремнем, большая револьверная кобура на нем почти под левым локтем, бриджи — все цвета хаки, и коричневые ботинки с аккуратными обмотками (эти обмотки меня озадачили и чуть не рассмешили — вовремя спохватился, что смех в данной ситуации неуместен). На рукавах его френча чуть выше обшлагов были вышиты желтой нитью скрещенные шпаги, и вокруг них пирамидой располагались три четырехугольные звезды сантиметрового размера. Жгучий брюнет лет тридцати пяти, высок, в меру сухощав, гладко выбрит, щеки вертикально прорезали две глубокие морщины от густых усов, и неожиданно на контрасте — серые глаза. Левая рука была затянута в перчатку и не гнулась (потом просветили, что это у него протез). В правой руке он одновременно держал стек и широкополую шляпу, одно из полей которой прикреплено к тулье желто-красной кокардой.

Весьма представительная делегация. Для полного комплекта местной высшей власти не хватало только президента кортесов[784] города Виго. И это все ко мне?

Как оказалось — таки да. И не просто так ко мне, но ко мне с извинениями.

Однако алькальд, или по привычному для нас названию — мэр, начал свою речь не с извинений, а с той радости, которую он испытывает оттого, что печальный инцидент на границе обошелся без невозвратных потерь. Похвалил спасательные службы за оперативность. И только потом выразил свои извинения и сожаления о том, что такой инцидент имел место быть вообще на территории их анклава. Высказал пожелание мне и Наташе быстрее выздоравливать, особо отметив, что лечение наше будет в его городе бесплатным согласно решению властей (тонкий намек на себя любимого, чтобы мы не забыли, кого надо благодарить). И на собственно лечение, и на медикаменты, и на госпитальный уход, и конечно же на питание (отель «все включено», черт бы его побрал с такой кухней и анимацией).

— Ну, а в высокой квалификации наших врачей вы уже убедились, — улыбнулся алькальд, заканчивая официальную часть. — Про принятые меры по инциденту вам подробно расскажут наши силовики. — Небрежный взмах рукой на других двоих. — Вопросы, какие-либо пожелания у вас ко мне есть?

— Есть, — сказал я. — У меня вместе с одеждой отобрали сигареты. А от отсутствия табака уже уши пухнут.

— Да, непорядок, — согласилась со мной власть, доставая из кармана золотой портсигар.

Алькальд вытряхнул из него полтора десятка сигарет — все, что там было, и положил их на тумбочку.

— Вы какой табак предпочитаете? — поинтересовался сеньор Эдуардо у меня.

— «Конкисту», — охотно отозвался я на этот вопрос.

— Нашу «Конкисту»? — удивился алькальд.

— Да. Я к ней еще в Порто-Франко пристрастился.

— Хорошо. Будет вам «Конкиста», — заверил он меня. — И если других вопросов к городским властям у вас нет, то позвольте мне откланяться. Увы, дела.