Все радости — завтра - Бертрис Смолл

— Баллихинесси слишком мал, там и для своих-то крестьян земли едва хватает, не говоря уж о буркских беженцах. И что стало дальше с дядей?

— Он, разумеется, отправился к О'Малли, так как за его голову, как преступника, повинного в уничтожении имущества короны, было объявлено большое вознаграждение.

— Братья защитят его, Адам, но все это тяжело для такого старика. Ему ведь семьдесят один год!

— Ты хочешь, чтобы я перевез его во Францию?

— Он не поедет, Адам, на нем лежит долг епископа перед коннотскими прихожанами, особенно теперь.

Он видел по ее глазам, как огорчили новости его жену, и ему не хотелось волновать ее дальше, но делать было нечего.

— И еще королева забрала себе Ланди, Скай.

— Адам! — в ужасе воскликнула Скай. — Ох, как жаль! Все это из-за меня, дорогой!

— Скай, не буду тебе врать — я люблю Ланди, даже эту полуразвалившуюся башню, оставшуюся от замка. Мне будет не хватать моих апартаментов наверху, комнаты, где мы впервые встретились, впервые любили друг друга. Но если бы у меня была еще тысяча таких имений, я и их бы отдал за то, чтобы ты стала моей женой. Кроме того, королева получила только голый остров — все свое состояние я перевел в парижские банки. Так что если не удастся переубедить Елизавету, то я просто куплю здесь поместье и мы в нем поселимся.

Линмут она не тронула, как и владения Смолла, которые когда-нибудь перейдут Виллоу. Так что затронуты оказались только дети Бурка, а учитывая ситуацию в Ирландии, я думаю, все равно бы они лишились этой земли рано или поздно. Жаль, конечно, но сделать ничего нельзя.

— А О'Малли, Адам? Иннисфана, мои братья, Анна, две дочери Джеффри?

— Они все в безопасности. Надеюсь, ты не будешь на меня в обиде, но я распорядился, чтобы Робби отделил твои шесть судов от флота О'Малли, так как твои братья объединились со смертельным врагом королевы, твоей родственницей Грэйс О'Малли. Я стремился застраховать твое имущество.

Она кивнула:

— Мои братья — просто безрассудные ослы, они в конце концов пустят по ветру все имущество О'Малли и оставят наших людей в нищете. Но тут уж ничем не поможешь — они взрослые мужчины и ко мне прислушиваться не станут. Для них главное — ореол славы защитников Ирландии против англичан, они не понимают, какие бедствия навлекают на всех нас. — Она горестно вздохнула и попросила:

— Пошли за дочерьми Джеффри, Гвинет и Джоан, и пусть к ним присоединится моя мачеха Анна.

— Не думаю, что Анна О'Малли расстанется с сыновьями, Скай.

— Скорее всего, но все равно предложи ей. Это все, что я могу сделать ради памяти отца.

— Со временем, Скай, королева изменит свое решение. Я в этом не сомневаюсь.

— Нет, — сказала Скай, — не уверена, Адам. Ты помнишь ту историю с тайным браком леди Катрин Грей с Эдвардом Сеймуром, графом Хартфордским? Они тоже поженились по католическому обряду, как и мы, но, когда потребовалось доказательство этого, никаких следов не нашли. Обоих их сыновей признали незаконнорожденными!

— Но Катрин Грей могла претендовать на престол Тюдоров, Скай, королева просто защищалась.

— Нет, Адам, Елизавета Тюдор хочет полностью контролировать свой двор, и она не способна к любви. Как-то она мне сказала — конечно, она откажется от своих слов, вздумай я повторить это публично, — что никогда не выйдет замуж, потому что не будет тогда ни королевой, ни самостоятельной женщиной, а станет просто собственностью мужчины. Она этого боится, хотя тайно мечтает об этом. Поэтому она окружила себя такими же блестящими и интеллигентными женщинами, как сама, и если кто-нибудь из них влюбляется, то она мстит безжалостно. Она признает, что они просто отдают должное своей природе, но Елизавета Тюдор никогда не позволит чувствам возобладать в ней. Она останется девственницей и умрет, как королева-девственница.

— А что же тогда станет с Англией? — поинтересовался он.

— У Марии Стюарт есть сын, — ответила Скай, — малыш Джеймс, вот он-то когда-нибудь и будет править Англией.

Хотя Адам не стал возражать жене, все-таки внутренне он надеялся, что однажды королева простит их и они смогут вернуться в Англию. Ему нравилась Франция, но все же он был англичанином. И кроме того, он не стал говорить Скай, что надеется кое-что сделать, чтобы переубедить Елизавету.

Близняшки Гвинет и Джоан прибыли из Ирландии в середине апреля, так как задержались по дороге в Корнуолле на свадьбе своей старшей сестры Сузанны с лордом Тревеньяком. Пятнадцатилетняя Сузанна отправила мачехе составленное по всем юридическим правилам письмо, в котором сообщала, что теперь, будучи замужней женщиной, она может сама позаботиться о своих сестрах. Однако близняшкам удалось удрать из поместья своей сестры-протестантки, когда они узнали, что их хотят выдать замуж за братьев ее мужа.

— Видели бы вы их, — хихикала Джоан, — такие прыщавые молодчики с потными руками, которые они всегда норовили запустить нам под юбки, когда никто не видел. Но уж при взрослых — они такие набожные!

Гвинет добавила, смеясь:

— Разумеется, Сузанна была шокирована, когда мы ей сказали, что хотим заключить помолвки с вашими сыновьями, мы ведь любим Эвана и Мурроу. Когда мы сможем обвенчаться с ними?

— Вам всего четырнадцать, — ответила Скай, — поговорим об этом, когда вам исполнится шестнадцать. Этим летом вы останетесь с нами в Аршамбо, а осенью, надеюсь, мне удастся достать вам места фрейлин при дворе молодой французской королевы. Как вам нравится эта мысль: провести несколько месяцев при дворе?

Ответ был написан на сияющих мордашках девочек.

— Жаль, что Анна не приехала с вами, — заметила Скай.

— Она не оставит своих мальчиков, — сказала Джоан, — хоть бы они и разрушили дом О'Малли, — Вот поэтому-то я и послала за вами, — объяснила Скай. — Мне бы не хотелось, чтобы вас схватили при этом.

Джоан и Гвинет быстро вписались в семейный распорядок де Савилей, объединившись с их сводной сестрой Виллоу и ее подружками в играх и занятиях.

29 апреля у Скай начались роды.

— Что-то рановато, — заметила Габи. — Но видно, что ребенок уже большой и готов родиться. Иногда природа ошибается.

— Вовсе нет, — заметила Эйбхлин О'Малли, приехавшая со своими племянницами из Ирландии, чтобы помочь очередным родам своей сестры.

Салон в апартаментах Скай и Адама превратили в родильную, и все дамы замка стремились помочь Скай, что, по мнению Эйбхлин, вовсе не было необходимым. Хотя у Скай это был восьмой ребенок, легких родов не ожидалось. Схватки следовали одна за другой. В перерывах Скай нервно ходила по комнате, чувствуя, как по спине под рубашкой течет пот.

— Может, это ложные схватки? — говорила она Эйбхлин. — Все это не похоже на прежние роды.