Большой психологический словарь - В. Зинченко

ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ГИПОТЕЗА (англ. linguistic relativity hyрothesis; Saрir—Whorf hyрothesis; от лат. lingua – язык) – гипотеза амер. этнолингвистов Э. Сепира и Б. Уорфа об обусловленности сознания человека (его восприятия, мышления и т. д.) структурами языка. Согласно Л. о. г., языковые навыки и нормы бессознательно определяют образы («картины») мира, присущие носителям того или иного языка. Различие между этими образами тем больше, чем далее отстоят языки друг от друга, поскольку грамматический строй языка навязывает способ членения и описания окружающей действительности. Формирующая роль языка в познавательных процессах признается и в марксистской психологии, изучающей опосредствующее влияние языковых значений на процессы категоризации в мышлении, восприятии, памяти и т. д., но в Л. о. г. эта роль абсолютизируется, что ведет к неправомерному представлению об «отгороженности» познания, осуществляемого посредством структур языка, от реального мира, к отрыву значений от общественной практики и ошибочному тезису о тождестве языка и мышления. Между тем в познавательных процессах участвуют не только языковые значения, но и значения в форме сенсорных эталонов; значения могут выражаться и в форме символического действия. Отсутствие в языке слов для выражения ряда понятий не означает невозможности присутствия их в сознании и невозможности осознавать их денотаты. Наряду с разговорным языком существуют языки науки, использующие формулы, схемы, чертежи и снимающие тем самым специфику членения, вызванную национальными особенностями языка. Л. о. г., послужив толчком к исследованию взаимосвязи языка и познания, поставила ряд важных лингвистических и психологических проблем, не дав, однако, методологически приемлемого их решения. (В. Ф. Петренко)

ЛИНГВОГЕНЕЗ (англ. linguogenesis) – историческое развитие вербально-логических языковых средств анализа. И. М. Дьяконов продемонстрировал (1990), что в архаических языках наблюдается нехватка языковых средств для выражения непредметных, отвлеченных понятий; поэтому общее передавалось через отдельное, предметное, используемое как троп. Так, в одном из древнейших языков, имевших письменность (III тыс. до н. э.), – шумерском – «убить» означает sang-ngiš-rah голову палкой ударить (хотя бы речь шла об убиении к.-л. др. способом); «ласково» – mí-dug, букв. женски говорить и т. д. На примере др. древних языков с более обширным сохранившимся лексическим материалом можно показать, как постепенно происходит образование первых, отвлеченных от симпрактического контекста значений слов: санскр. аśman камень, скала; небосвод; аккадс. napištu дышок, дыхание, жизненная сила, сам, душа; лат. anima – воздух, дыхание, запах, испарения, живое существо, жизненное начало, тень умершего, душа. В приведенных примерах видно, как отвлеченная категория создается на основе частной, предметной: в санскрите слово «аśman», первоначально использовавшееся для обозначения «камня, скалы», метонимически переносится для обозначения «небосвода», который мыслился твердым; в аккадском и латыни совпадает образование понятия личной определенности «сам», «душа» от ощущаемого, предметного – «дыхание». Передача общего через отдельное, предметное, используемое как троп, создает образ с большим числом возможных эмоциональных ассоциаций: «Такие тропы вследствие их широкой ассоциативности могут индуцировать дальнейшие тропы, образующие семантические ряды, пучки и целые семантические поля» (Дьяконов, 1990, с. 39).

В филологии под тропом понимаются приемы применения слова в переносном его значении, или шире, троп – это обобщение путем сопоставления. Выделяются такие виды тропа, как метафора (связь по сходству), метонимия (связь по смежности), гипербола (преувеличение свойств) и др. (Томашевский Б. В., 2001, с. 30–39). И. М. Дьяконов (1990) развил идею о том, что при образовании тропа, выделяющего определенные признаки слова не в его обычном («прямом») значении, а в значении переносном, эти признаки выделяются эмоционально. Такое понимание образования тропа хорошо согласуется с данными психолингвистики. Еще в 1928 г. А. Н. Леонтьев в исследовании «цепных ассоциативных рядов» показал, что наличие сильного аффекта способно исказить, разорвать обычные ассоциативные связи, замыкая (инкапсулируя) их вокруг аффективной смысловой области. Примерно в то же время, используя метод «сопряженных моторных реакций», А. Р. Лурия сделал схожие выводы. Эти данные подтверждаются экспериментами, проведенными В. Ф. Петренко (2005).

С др. стороны, в среднеазиатском исследовании А. Р. Лурия (1974) было показано, что даже при наличии в языке отвлеченных, категориальных слов из-за отсутствия систематического школьного обучения они могут восприниматься, использоваться наглядно, предметно. В др. своей работе Лурия заключает: «Таким образом, весь путь эволюции языка можно с полным основанием представить как путь освобождения от зависимости от синпрактического контекста и постепенного формирования средств, повышающих роль собственно языкового (грамматически построенного) синсемантического контекста» (Лурия, 1975, с. 161). См. Теоретическое общество, Симпрактическое общество. (И. В. Пономарев)

ЛИНИЯ ВЗОРА (англ. line of sight, line of regard) (син. линия визирования, зрительная ось) – условная линия, соединяющая точку фиксации взора на объекте со зрачком глаза. Л. в. – основная точка отсчета при определении углов обзора и углов наблюдения в вертикальной и горизонтальной плоскостях. При обследовании средств отображения выделяют горизонтальную и нормальную Л. в. Горизонтальная Л. в. – линия фиксации взором объекта, находящегося в вертикальной плоскости на уровне глаз наблюдателя при поднятой голове. Нормальная Л. в. – линия фиксации объектов, располагаемая на 15° вниз от горизонтальной Л. в.

ЛИСИНА МАЙЯ ИВАНОВНА (1929–1984) – сов. психолог. В 1950-е гг. Л. под руководством А. В. Запорожца выполнила исследование, в котором показала возможность формирования произвольного управления вазомоторными реакциями. В качестве психологической обратной связи использовалось предъявление испытуемым (по ходу эксперимента) текущей записи их сосудистых реакций. Главный результат: прежде чем стать управляемой, реакция должна стать ощущаемой. Десятилетие спустя в психологии и физиологии начались аналогичные исследования, получившие наименование: изучение биологической обратной связи. С конца 1950-х гг. и до своей безвременной кончины Л. с коллективом сотрудников изучала коммуникативное и духовное развитие детей, начиная с первых дней жизни. (В. П. Зинченко)

ЛИТЕРАЛЬНАЯ ПАРАФАЗИЯ (англ. literal рaraрhasia) – замена нужного звука (или буквы) др. звуком (или буквой), что приводит к искажению слова. Характер замены зависит от формы афазии. При сенсорной афазии замена происходит по признаку фонематической близости звуков (или букв). Так, звук с заменяется звуком з, звук б – звуком п и т. д. При афферентной моторной афазии заменяются звуки (или буквы), близкие по способу произношения. Напр., звук л заменяется звуком н, звук м – звуком б или н и т. д. Л. п. проявляется как в устной, так и в письменной речи.

ЛИЧНОСТИ НАРУШЕНИЯ (англ. рersona lity disturbances) – нарушения структуры и динамики отношения человека к окружающему миру и самому себе, наблюдающиеся при психических заболеваниях и локальных поражениях головного мозга; выражаются в изменениях поведения: в снижении активности, критичности, изменении направленности и перестройках структуры мотивационной сферы, нарушении самооценки и др. Проблема исследования Л. н. сложна. Существует много подходов к ее решению.

Одним из ведущих, развиваемых в отечественной психологии является направление, которое разрабатывалось Б. В. Зейгарник, а после ее смерти – учениками и последователями. Основываясь на теоретических положениях школы Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия, они в качестве основы личности рассматривают систему ведущих мотивов, характеризующуюся в норме определенной иерархией строения. Исследование Л. н. при различных заболеваниях показало, что патология мотивационной сферы проявляется след. образом: происходит развитие патологических по содержанию потребностей и мотивов (напр., потребности в алкоголе и наркотиках); перестройка иерархии мотивов, вследствие чего возникают изменения направленности личности (напр., патологический «уход в болезнь»); снижение уровня опосредствованности мотивов, т. е. обеднение целей деятельности; нарушение соотношения побудительной и смыслообразующей функций мотивов, что приводит к оскудению содержания деятельности; снижение критичности больных, выражающееся в невозможности проигрывания поведения и оценки своих дефектов.