Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

Затем я запустил контур, за который мне бы не поздоровилось, если бы Федеральная комиссия связи о нем узнала. Я поставил его, когда делал рацию для Оскара. Я собирался тестировать им уши Оскара и остронаправленную антенну. Этот контур был сцеплен с эхо-ответчиком — эту штуку я вытащил из древнего, проволочного магнитофона выпуска 1950 года.

Итак, я залез в Оскара и застегнулся.

— Штатно?

«Штатно!»

Я глянул на приборную индикацию, оценил цвет крови, убавил давление так, что Оскар почти что съежился. При таком нормальном наружном давлении недостаток кислорода мне не грозил; не отравиться бы от избытка его.

Мы уже выходили, когда я кое-что вспомнил.

— Секунду, Оскар.

Я написал предкам, что на озеро уеду рано утром — первым автобусом. Я до того освоился со скафандром, что мог не только писать — вдел бы и нитку в иголку. Я подсунул записку под дверь кухни.

Мы перешли ручей и пошли по выгону. Брод через ручей меня уже не смущал. Я привык к Оскару и твердо стоял на ногах.

Выйдя на поле, я включил рацию:

— Майский жук, вызываю Чибиса. Чибис, прием…

Через несколько секунд эхоответчик ответил моим голосом:

— Майский жук, вызываю Чибиса. Чибис, прием…

Я переключился на прием. В темноте нелегко было найти нужную клавишу, но у меня получилось. Потом я вернулся на остронаправленную антенну и, смещаясь по выгону, продолжал вызывать Чибиса и связываться с венерианской базой в условиях неизвестной топографии и непригодной атмосферы. Все работало как часы, и, будь я вправду на Венере, чувствовал бы я себя отлично.

Два огня пересекли южную полусферу. Самолеты… или вертолеты. Отдельные психи такие явления громогласно объявляют «летающими тарелками». Я проводил огни взглядом, вышел из-за холма, создающего радиотень, и снова вызвал Чибиса. Чибис ответил, но… мне надоело. Сколько можно разговаривать с тупым контуром, который может только попугайничать.

Вдруг я услышал:

— Чибис — Майскому жуку! Прием!

Я подумал, что мою шарманку засекли и сейчас начнутся проблемы, но потом решил, что это какой-нибудь радиолюбитель. Я ответил:

— Майский жук на связи. Я вас слышу. Кто вы?

Сработал автоповтор.

Чужой голос прокричал:

— Я Чибис! Прошу посадки!

Это было глупо, конечно. Но я рефлекторно произнес:

— Майский жук — Чибису, переключитесь на частоту один сантиметр и не прекращайте связи.

Я переключился на прием.

— Майский жук, вас слышу. Пеленгуйте меня. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

— Вы южнее меня, азимут сорок. Кто вы?

Один из тех огней, не иначе…

Это было все, что я успел подумать. Космический корабль приземлился мне чуть ли не на голову.

Глава 4

Это был именно «космический корабль», не «ракета». Не было ни грохота, ни пламени — похоже, двигателем ему служила благодать святого духа.

Впрочем, когда тебя собираются прессовать такой массой, не до подробностей. Скафандр — это вам не трико, хорошо, что я к нему уже приспособился…

Корабль приземлился в точности туда, где я только что стоял. На выгоне возникли очертания огромного темного контура.

С мягким шипением опустился второй корабль.

У первого открылся люк. Дверь осветилась; из корабля выскользнули две тени и рванули куда-то. Одна из них неслась изящно, как кошка; другую явственно стеснял скафандр. Вот уж точно, дурацкий вид у человека в скафандре. Росту в нем было футов пять и походил он на пряничную фигурку.

Что в скафандре мешает, так это узкий сектор обзора. Я наблюдал за силуэтами и не заметил, как открылась дверь второго корабля. Первая фигура остановилась, поджидая вторую, в скафандре, и вдруг упала. Раздался вздох: «Ииииох!» и тяжкий удар.

Вскрик боли ни с чем не спутаешь. Я спотыкающейся рысцой подбежал к ним, наклонился, пытаясь рассмотреть, что случилось, и навел прожектор шлема на лежащего…

…пучеглазого инопланетного монстра…

Стыдно, но это была моя первая мысль. Я глазам не поверил, и ущипнул бы себя, если бы скафандр позволил.

Непредвзятый разум (а мой им не был) заметил бы, что этот монстр довольно симпатичен. Невелик, мне по пояс, элегантен, — но грация не девичья, а скорее как у леопарда, хотя и это сравнение хромает. Я не мог понять, на что он вообще похож — он не был похож ни на что, не вызывал никаких ассоциаций.

Но он был ранен. Он корчился. Он широко открывал свои огромные глаза, мутные и безразличные, как будто закрытые мигательной перепонкой. То, что должно было быть его ртом…

Больше я ничего не увидел. Что-то шарахнуло меня по хребту, точно между баллонами.

Я очнулся на голом полу. Вверху был потолок. Не сразу я собрался с мыслями, а собравшись, обалдел. Глупость какая-то. Я выгуливал Оскара… потом приземлился космический корабль… и этот пучеглазый…

Я рывком поднялся, потому что понял, что Оскара на мне нет.

Тоненький голосок окликнул:

— Эй! Привет!

Я дернул головой. На полу, откинувшись на стену, сидел пацан лет десяти. Он… нет. Мальчишки, как правило, не нянчатся с тряпичными куклами. Существо было в том возрасте, когда разница между мальчишкой и девчонкой еще не очень велика, и было одето в рубашку, шорты и грязные кроссовки. Да и острижено коротко, так что я мог ориентироваться только на тряпичную куклу.

— И тебе привет, — сказал я. — Как у тебя дела?

— Пытаюсь выжить. Насчет тебя — не знаю.

— Что-что?

— Выживаю. Вдыхаю и выдыхаю воздух. Коплю силы. Больше здесь пока нечего делать, они нас заперли.

Я огляделся. Комната около десяти футов шириной, с четырьмя стенками, но не прямоугольная, а как-то клином, и в ней ничего, кроме нас, не было. Двери я не заметил; даже если нас и не заперли, выйти было некуда.

— Кто нас запер?

— Они. Космические пираты. И он.

— Космические пираты? Не говори глупостей.

Ребенок пожал плечами.

— Просто я их так называю. Только их лучше не считать глупыми, если хочешь выжить. Ты майский жук?

— Сам ты майский жук.

Космические пираты, подумать только! И так выбит из колеи, а тут вся эта чушь… Где Оскар? Где я сам?

— Да не майский жук, а «Майский жук» — позывные. А я «Чибис». Понимаешь?

Так, понятно. Дружище Кип, стройными рядами — и к психиатру… Дойди потихоньку до ближайшей больницы и сдайся. Когда собранная тобой схема прикидывается тощей девчонкой с тряпичной куклой, это значит, что ты свихнулся. Впереди мокрые обертывания, транквилизаторы и никаких развлечений. Приехали.