Хроники Избранных. Трилогия - Сергей Ермолаев

Тимофей направился к двери в свой кабинет, которая была справа, как входишь в это квадратное помещение, и напротив точно такой же двери кабинета лидера.

Здесь все было в точности таким же, как и у Матрэкса: письменный стол, сидя за которым человек находился левым боком к окну, сразу напротив входа стоял шкаф для книг, папок – скоросшивателей и одной стеклянной полкой, не закрытой никакими дверцами, где предполагалось хранение каких-нибудь статуэток, других сувенирных изделий подобного рода. От шкафа до окна тянулся ряд современных стульев с металлическим, но очень легким каркасом. Между письменным столом и дверью находился низкий стеклянный журнальный столик с низким креслом, подобранным специально к нему. Единственным отличием кабинета главного Светленга от его заместителя было наличие у того торшера, специального шахматного столика с фигурками и низкими стульчиками, приобретенными с ним вместе, да еще нескольких картин на стенах.

– Садись за свой стол, если хочешь.- Проговорил Рудаков, когда Тимофей зажег верхний свет.

Когда молодой помощник лидера опустился в кресло, тот заговорил, оставшись стоять возле окна:

– Не знаю и не хочу тратить время на то, чтобы узнать, понять или догадаться, как Шорох смог узнать номер моего сотового телефона, знаю лишь одно: он прислал мне голосовое сообщение, в котором не только объявил о захвате наших людей, но и выдвинул условие, которое мы должны выполнить, если хотим получить Игоря и Олега назад живыми.

– И что за условие?- Спросил Люборец, принимая самый серьезный вид, на какой был способен.

– Он хочет обменять их на Алексея Шахнозарова!

– Обменять? Черт!!!- Воскликнул Тимофей.- Но… как же мы выполним это условие?

Он хочет невозможного! Алексей уже стал полноценным Светленгом! Шорох не соображает, что требует от нас?

– Не могу тебе сказать, соображает он или нет, но времени у нас не много. Он назначил место и время обмена. Это уже сегодня в 21 час между озером Алебашево и кладбищем.

– Почему там?

– Да откуда же я знаю?- Чуть ли не вскричал Матрэкс, но тут же успокоился.- У него и спроси при случае. Может, объяснит.

После непродолжительного молчания и обдумывания всего услышанного Морфеус спросил:

– И как же поступить? Мы не можем вот так бросить Игоря и Олега.

– Мы провернем одно дельце.- Как-то загадочно улыбнулся в окно шеф.- У меня в голове созрел гениальный план. Все же я не зря посидел на столе, пока тебя не было.

Алексею просто не верилось, что агентство так быстро, буквально на третий день, если не считать еще двух выходных, нашло покупателя его квартиры. В районе полудня ему позвонили на старый номер мобильного телефона из агентства недвижимости, куда он обратился в пятницу, и сообщили, что уже есть человек, который вроде как желает купить квартиру, и после ее посещения хотел бы увидеть и ее владельца. Поехал Шахнозаров на встречу со своим новым другом или, по крайней мере, хорошим знакомым Валентином Проскуряковым – бойцом – оперативником среднего уровня силы. Они познакомились накануне вечером.

Встреча прошла успешно. Потенциальный покупатель превратился в действительного, реального покупателя и обещал, что в ближайшие дни двухкомнатная "хата" Алексея сменит хозяина, а тот получит за нее кругленькую сумму. Не миллион, конечно, ведь квартира была в старом доме, но вполне достаточно для того, чтобы купить такую же старую однокомнатную квартиру и подержанный автомобиль российской марки.

Отвозя Алексея назад к штабу от офисного здания, стоявшего почти у перекрестка улиц Республики и Профсоюзной, Проскуряков поинтересовался просто так, чтобы немного разбавить молчаливую атмосферу:

– Ну что, продал?

– Да! Этот человек берет ее!

– И когда переоформление документов?

– Я отдал им все сейчас, что им было нужно. А когда в регистрационные палаты нужно будет приехать, мне они позвонят и скажут. Там надо еще какую-то очередь занимать или записываться, чтобы меня с моим покупателем приняли. Насчет этого я ничего не понял, но и бог с ним. Главное, мне позвонят и пригласят туда, то есть все сделают сами, а я только приеду расписаться в документах. Нет, кто бы что ни говорил, а с агентством дело иметь очень хорошо. Не понимаю, почему люди – и таких немало – не желают иметь дело с агентствами.

– Просто агентства за свои услуги берут плату со своего клиента.

– Я думал, причина в чем-то другом.

– А мне кажется, что только в этом. В чем же еще, по-твоему?

– Не знаю…

– И я не знаю.

Пока они так разговаривали, белая, но словно потускневшая от времени или сильно запыленная "Волга ГАЗ – 31029" Валентина уже проехала по участку главной улицы города, проходившему мимо центральной площади с памятником В. И. Ленину и остановилась на светофоре – это был перекресток с Первомайской. И тут Алексей заметил возле нестандартного, но красивого здания "Лукойла" знакомую фигурку, а потом и лицо человека – это там, по тротуару, вымощенному евробрусчаткой, шла Настя Самойлова. Одна. Ее волосы легко развивались на слабом теплом ветру и переливались на солнце. Она и впрямь была красивой, Алексей ничуть не преувеличивал, когда говорил ей об этом при их первой встрече. И видя ее сейчас, он только убедился в правоте тех своих слов. Валентин тоже увидел ее и догадался сразу, куда, а, вернее, на кого так внимательно, будто завороженный, смотрел его пассажир.

Прошло несколько секунд, и Шахнозаров вдруг быстро заговорил:

– Слушай, Валентин, я выйду сейчас! Не стоит отвозить меня к самым дверям штаба.

Хочу прогуляться. И так последние два дня никуда не выходил. Все будет хорошо, никто меня тут не убьет на виду у всех.

– Ты уверен в этом?

– Слушай, друг, я же все равно теперь не буду непонятно из-за кого, каких-то Воргов, девяносто процентов своей жизни проводить за стенами штаба, а другие десять – в своей новой квартире, если куплю ее. Вон, ведь идет Настя – и ничего.

Абсолютно ничего не происходит. Не может быть, чтобы я был таким сверхособенным и не мог проделать то же – пройти по улице в числе остальных людей.

– Вообще-то я и не думал тебя удерживать.- Проговорил Проскуряков.- Просто так спросил… вырвалось. Мне же Морфеус поручил тебя отвезти на эту встречу, а потом привезти обратно.

– Пусть позвонит мне, и я скажу, что ты не нарушал его приказа, что я сам ушел.

– Хорошо.

Тут вспыхнул зеленый, и машины тронулись с места. Валентин направился к стоянке перед "Лукойлом", а когда затормозил там, произнес:

– Только хочу сразу озвучить небольшую поправку, Алексей. Мы – Светленги – никогда друг другу не приказываем. Мы просим или отдаем распоряжение. Приказ ограничивает свободу действий человека и порой обязывает делать что-то против своей воли и желания.