Гоголь - Игорь Золотусский

Он думал об этой связи, и смерть его — странная, загадочная смерть — была этой связью, ибо Гоголь в ней довел свое искание до конца.

В восемь часов утра 21 февраля 1852 года дыхание его прекратилось.

Лицо покойного, как пишет очевидец, «выражало но страдание, а спокойствие, ясную мысль». Рядом с диваном, на котором он умер, еще шли часы — они отсчитывали время, которое теперь принадлежало другим, и эти другие поняли, кого они потеряли. Горестным воплем из Петербурга отозвался на эту смерть Тургенев: «Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертию, назвать великим». Он писал, что Гоголь не выдержал в себе борьбы целого народа, он умер, потому что решился, захотел умереть. «Он стоял в главе стремления всей России к самосознанию, — откликался ему из Москвы его «идейный противник» Ю. Самарин, — он, так сказать, носил его в себе. Он стоял ближе всех к разгадке, и потому вся Россия смотрела на него с трепетным ожиданием, думая получить чрез него разгадку своей судьбы, во сколько эта разгадка в сфере художества может свершиться». «Это истинный мученик высокой мысли, мученик нашего времени», — писал С. Т. Аксаков сыновьям.

Горевала Москва, горевал Петербург, горевала и вся Россия, внезапно обнаружившая, что осталась без Гоголя. Она как бы хлынула в эти дни в Москву, затопила ее улицы, Никитский бульвар и на руках вынесла гроб его из квартиры. Гроб поставили в церкви Московского университета. День и ночь текли толпы народа -таких похорон не видела древняя столица, не знала за всю свою историю. Сам генерал-адъютант А. А. Закревский и попечитель учебного округа В. И. Назимов явились ко гробу в орденах и лентах и встали по обе стороны его. Впрочем, как докладывал позже Закревский шефу жандармов Орлову, он прибыл более для слежения за порядком, но порядок установить было нельзя, потому что не из почтения, не из славы мишурной, минутной, громкой шел ко гробу народ, а из-за какого-то беспокойства, даже отчаяния, что умер тот, кто мог сказать слово, которому дано было его сказать и который служил этому долгу своему — жить в слове — бескорыстно.

День и ночь дежурили у гроба Гоголя студенты и профессора Московского университета, гроб был засыпан цветами, голова Гоголя увита лавровым венком. Брали на память цветы, лавровые листья — хотели сохранить хоть что-то о нем. Утром 24 февраля М. С. Щепкин, переживший своего любимца, закрыл гроб крышкой. Гроб подняли на руки и понесли. И так до самого Данилова монастыря, где вырыта была могила, несли его на руках, восемь верст по глубокому сырому снегу, выпавшему накануне. Шли мужики и баре, генералы и торговые люди, слуги и студенты, писатели, простой народ, приезжие, и не было между ними в эту минуту различия — какие-то шаги отделяли генерала от Чаадаева, который тоже был здесь, Хомякова, плачущего, как дитя, от Грановского, старого от малого. Даже те, кто всегда остается спокойным, кто и в годы великих потрясений народных умеет думать о собственной обиде и прыщике на носу, смущенные обилием провожавшей гроб толпы, спрашивали:

— Кого хоронят?

И такие же, как они, уверенные, что не могут так хоронить простого коллежского асессора, отвечали им важно:

— Генерала хоронят.

Вот и удостоился он посмертно звания генерала, которое всегда высмеивал, к которому так недостижимо тянулись все его титулярные советники, безумные лжецы и врали, добрые люди и помешавшиеся несчастные. Вот и произвели его в этот ЧИН, который он всю жизнь презирал и над которым посмеивался.

Не могли поверить люди, что умер писатель. Что такое писатель? Кто такой писатель? А вы знаете, кто перед вами стоит? Вы знаете, с кем вы разговариваете? Но генерал-губернатор в карете, едущий за траурной процессией, почетный эскорт жандармов по сторонам и эта текущая по белому снегу скорбно-темная река тысяч и тысяч смущала душу, «...толки в народе... — писал один из участников похорон, — анекдотов тьма, все добивались, какого чина. Жандармы предполагали, что какой-нибудь важный граф или князь... один только извозчик уверял, что умер главный писарь при университете, т. е. не тот, который переписывает, а который знал, как писать, и к государю, и к генералу какому, ко всем».

Что ж, извозчик тот был прав. Знал умерший, как писать ко всем. И оттого все пришли поклониться ему в последний час. Мир сомкнулся над могилой Гоголя, враждовавшие между собой партии подали друг другу руки (через час, месяц, полгода они вновь разойдутся), но сбылась его мечта, и мгновение мира, воссоединения, единого вдоха пронеслось в ту минуту над Россией.

В доме Талызина на Никитском бульваре, в квартире умершего составлялся акт об оставшемся имуществе «скончавшегося от простуды коллежского асессора Гоголя». Квартальный надзиратель Протопопов вынимал из шкафа вещи и указывал: «Шуба енотовая, крытая черным сукном, старая, довольно ношеная, два старых суконных сертука черного сукна, один из них фасоном пальто, черное люстриновое пальто старое, пикеневое старое пальто белого цвета, одно парусинное пальто старое...» Он останавливался, переводил дух и продолжал: «Одни панталоны трековые мраморного цвета, трое старых парусинных панталон», — квартальный при этом все время заглядывал в лежащую перед ним на столе опись, — «пять старых бархатных жилетов разных цветов... одна старая полотняная простыня, три старых холстинных простыни, семь шерстяных старых фуфаек, три пары нитяных и три шерстяных старых носков, три полотняных носовых старых платков...»

Итого — вместе с золотыми карманными часами о двух золотых досках под № мастера 8291 и русскими и иностранными книгами, которых насчитывалось общей численностью двести тридцать четыре, имущество покойного Николая Васильевича Гоголя составляло стоимость в 43 рубля 88 копеек серебром.

Основные даты жизни Н. В. Гоголя

(по старому стилю)

1809, 20 марта — В местечке Большие Сорочинцы родился Николай Васильевич Гоголь.

1818—1819 — Гоголь в Полтавском поветовом училище.

1820 — Жизнь в Полтаве на дому у учителя Г. Сорочинского.

1821—1828 — Учение в Нежинской гимназии высших наук кн. Безбородко.

1825, 31 марта — Смерть отца Гоголя Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского.

1828, конец декабря — Прибытие Гоголя в Санкт-Петербург.

1829 — Стихотворение «Италия» (без подписи) напечатано в журнале «Сын отечества».

— Выход поэмы «Ганц Кюхельгартен» под псевдонимом В. Алов.