Солярис. Эдем. Непобедимый - Станислав Лем

Утром следующего дня астрогатор вызвал к себе специалистов, обрисовал ситуацию и заявил, что рассчитывает на их помощь. В распоряжении учёных находилась горстка «металлических насекомых», которую Роган принёс в кармане своей куртки. Почти сутки ушли на их исследование. Горпах хотел знать, существуют ли шансы радикально обезвредить эти существа. Снова встал и вопрос, что спасло Рогана и Ярга от нападения «тучи».

«Пленники» занимали во время совещания почётное место посреди стола, в закупоренном стеклянном сосуде. Осталось их чуть больше десятка, остальные были уничтожены при исследованиях. Создания эти, отличающиеся строгой тройственной симметрией, по форме напоминали букву Y с тремя остроконечными разветвлениями и утолщением в центре, на месте их стыка. В прямых лучах они казались чёрными, как уголь; в отражённом свете переливались синим и зелёным, как крылья некоторых земных насекомых. Поверхность их состояла из мельчайших плоскостей, похожих на грани бриллианта, а внутри находилась микроскопическая, всегда одинаковая конструкция. Элементы её были в сотни раз мельче песчинок; они образовывали нечто вроде автономной нервной системы, в которой удалось различить две частично независимые друг от друга схемы. Меньшая из них, расположенная в верхних ответвлениях буквы Y, управляла движениями «насекомого»; в микрокристаллической структуре этих ответвлений содержалось нечто вроде универсального аккумулятора и одновременно трансформатора энергии. В зависимости от характера сжатия, которому подвергались микрокристаллики, они создавали то электрическое, то магнитное поле, то переменные силовые поля, которые могли нагревать центральную часть до относительно высокой температуры; накопленное при этом тепло излучалось наружу в одном направлении. Вызванное этим движение воздуха, вроде выхлопа, позволяло двигаться в любом направлении. Одиночный кристаллик не летал, а скорее вспархивал и, по крайней мере во время лабораторных испытаний, не мог точно управлять своим полётом. Но, соединяясь кончиками ответвлений с другими кристалликами, он создавал комплекс, и чем больше кристалликов соединялось, тем выше были их аэродинамические возможности.

Каждый кристаллик соединялся с тремя другими; кроме того, он мог соединиться концом ответвления с центром другого кристаллика; так возникало многослойное строение «тучи». При соединении не обязательно было соприкасаться вплотную — стоило сблизить концы, и возникшее при этом поле удерживало все элементы в равновесии. При определённом количестве «насекомых» комплекс начинал проявлять многочисленные закономерности: он мог, реагируя на внешние импульсы, менять направление движения, характер, форму, частоту внутренних пульсаций; при определённых изменениях такого рода смещались знаки поля, и металлические кристаллики начинали взаимно отталкиваться, разъединялись, переходили в состояние «индивидуальной россыпи»…

Кроме схемы, ведающей такими движениями, каждый кристаллик содержал ещё одну систему связей или, вернее, её фрагмент, так как она, по-видимому, представляла собой часть какого-то большого целого. Эта сверхсистема, возникающая, вероятно, лишь при соединении огромного количества элементов, и была тем двигателем, который приводил тучу в действие. На этом, однако, оканчивались познания учёных: они не разбирались в возможностях разрастания этих сверхсистем, и уж совсем неясным оставался вопрос о «разумности» тучи. Кронотос предполагал, что объединяется тем большее количество кристалликов, чем более трудную проблему предстоит им решить. Это звучало довольно убедительно, однако ни кибернетики, ни информационники не знали ничего аналогичного такой конструкции, то есть «произвольно разрастающемуся мозгу», который меняет свои размеры в зависимости от размаха начинаний.

Часть кристалликов, принесённых Роганом, была повреждена. Но остальные демонстрировали типичные реакции. Одиночный кристаллик мог взлетать, висеть в воздухе почти недвижимо, опускаться, приближаться к источнику импульсов либо избегать его. При всём том он был абсолютно безопасен, даже на краю гибели (а исследователи пробовали уничтожить их химическими средствами, накаливанием, силовыми полями, излучением) не выделял никаких видов энергии, и можно было его прикончить, как самого слабенького земного жучка, с той лишь разницей, что кристалло-металлический панцирь не так-то легко было раздавить. Зато объединившись хотя бы в небольшой комплекс, «насекомые» начинали в ответ на воздействие магнитного поля создавать своё поле, которое уничтожало созданное людьми; при нагревании старались избавиться от излишка тепла инфракрасным излучением. Но дальнейших опытов проделать не удалось — учёные располагали всего лишь горсткой кристалликов.

На вопрос астрогатора от имени «главных» отвечал Кронотос. Учёные требовали времени для дальнейших исследований, а прежде всего жаждали добыть побольше кристалликов. Они предлагали поэтому, чтобы в глубь ущелья послали экспедицию, которая, разыскивая пропавших людей, одновременно набрала бы минимум несколько десятков тысяч псевдонасекомых.

Горпах согласился на это. Однако, считая, что не имеет больше права рисковать людьми, он решил послать в ущелье машину, которая пока не участвовала ни в одной операции. Это была восьмидесятитонная самоходная машина специального назначения; обычно её использовали только в условиях высокой радиоактивности, гигантских давлений и температур. Машина эта, которую неофициально все называли «Циклопом», находилась на самом дне корабля, наглухо закреплённая на подъёмниках грузового люка. В принципе такие машины не применялись на поверхности планет, а «Непобедимый», по правде говоря, вообще ни разу ещё не пускал в ход своего «Циклопа». Ситуации, в которых приходилось прибегать к такой крайности, можно было — по отношению ко всем кораблям Базы — перечесть на пальцах одной руки. Послать за чем-нибудь «Циклопа» — это, по понятиям астронавтов, было всё равно что дать задание дьяволу; никто не слыхал, чтобы такая машина потерпела поражение.

Машину, извлечённую при помощи подъёмников, поставили на пандусе, и там ею занялись техники и программисты. Кроме обычной системы эмиттеров Дирака, создающих силовое поле, «Циклоп» был снабжён шаровым излучателем антиматерии и мог извергать антипротоны в любом направлении либо во всех направлениях одновременно. Встроенная в бронированное днище система позволяла «Циклопу» благодаря интерференции силовых полей подниматься до высоты нескольких метров над почвой, так что он не зависел ни от рельефа местности, ни от наличия колёс или гусениц. Спереди открывалась бронированная пасть, а из неё высовывался ингаустер — нечто вроде телескопической «руки», которая могла проделывать местные бурения, брать пробы минералов и выполнять многие другие работы. «Циклоп» обладал мощной радиостанцией и телепередатчиком, но был приспособлен и для самостоятельных действий: у него имелся электронный мозг. Техники из оперативной группы инженера Петерсена ввели в этот мозг соответственно разработанную программу: астрогатор считался с тем, что внутри ущелья «Циклоп» потеряет связь с кораблём. В программу входили поиски пропавших; «Циклоп» должен был, найдя их, ввести в своё нутро: сначала накрыть их вторым, внешним силовым полем, а потом, под этой защитой, открыть проход во внутреннее поле, защищающее его собственный корпус. Кроме того, «Циклоп» должен был набрать побольше кристалликов — из тех, которые нападут на него. Излучатель антиматерии разрешалось применить только при крайней необходимости — если обнаружится, что туча подавляет силовое поле: ведь вспышка аннигиляции угрожала жизни пропавших, окажись они невдалеке от места схватки.