Война Колдунов. Вторжение. Штурм цитадели - Александр Рудазов

– Ты чего такой счастливый?.. – с трудом выдавила из себя девушка. — Светишься, как дедушкина лысина…

– Тивилдорм предложил сделать одну замечательную штуку! — жадно потер руки маг. — Чрево Тиамат, я и не знал, что такое возможно! Сейчас вот немножко посижу, ману восстановлю — и пойдем смотреть!

– Чтоб ты там в канаву свалился… — простонала Вон.

Опять подошел Индрак. Конечно, великому шаману Креолу тоже предложили вкусить священной трапезы. Тот не отказался.

Ванесса с нескрываемым злорадством глядела, как он жует. Дождалась, пока облизнет пальцы, а потом участливо спросила:

– А знаешь, что ты только съел?

– Мясо вождя Хабума, — рассеянно ответил Креол. — Следы ауры все еще сохранились. А что?..

– Ты… ты знал?! И все равно ел?! – поразилась Вон.

– А в чем дело? — зевнул маг. — Вполне съедобно, только соли маловато.

– Но это же… это же… это же был дэвкаци! — не поняла такого олимпийского спокойствия Ванесса. — Не говядина, не баранина! Не человек, правда, но все равно разумное существо!

– И что? Ученица, я не брезгливый. Я и человечину ел.

– Что-о-о-о?!! Что ты сказал?!

– Не ори. Мне наплевать, чем мясо было при жизни. Душа покинула тело, осталась только мертвая плоть. Ей все равно.

– Боже, с кем я связалась?! – едва не расплакалась Вон. — Знаешь, в чем разница между тобой и бубонной чумой?!

– Э?.. В чем?

– Чума не так ужасна! — повысила голос Ванесса.

Погребальный костер вождя Огненной Горы разгорелся еще сильнее. Дэвкаци на собственных плечах притащили целые древесные стволы.

На два распиленных бревна положили скелет. Полностью очищенный, без единого кусочка мяса. Жилы, потроха и прочие несъедобные части дэвкаци аккуратно отделили от костей, сложив в специальные мешки. Это будет закопано в новой земле клана — чтобы дух великого предка хранил ее, чтобы обеспечивал хорошие урожаи.

Руки скелета сложили на груди. Рядом поместили разные нужные вещи — одежду, утварь, бытовую мелочь. В ноги — боевой молот, которым Хабум сражался. В руки дали игрушечную лодочку — на ней умерший будет переправляться через реку, разделяющую миры живых и мертвых.

Индрак Молот взялся за край носилок. За другой ухватилась сестра, Эссенида. Дэвкаци возлагают мертвых на костер уже после разгорания.

Полыхнуло пламя. И в воздухе словно бы пронесся чей-то громкий раскатистый хохот. Дэвкаци одновременно задрали головы — оттуда, с небес, на них сейчас смотрят предки.

На краткий миг миры соприкоснулись.

– Ученица, ты как — не тошнишься больше? — участливо заглянул Вон в лицо Креол.

– Вроде нет… — мрачно вздохнула девушка.

– Это хорошо. Потому что сейчас я тебе покажу кое-что действительно мерзостное!

– Только не говори… не говори, что ты опять отливал в раковину! — пришла в ужас Ванесса. — Я же тысячу раз просила…

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сделал гордое лицо Креол. — Пошли.

Зажегши щелчком пальцев небольшой шарик света, маг побрел сквозь темноту. Ванесса — за ним, гадая про себя, что же такое ей собираются показать. Что значит «действительно мерзостное» по понятиям Креола?

Неужели гея поймал?!

Понемногу дорога приобрела ухабистость. Вчера эту почву вспахали сотни тысяч ног — человеческих, конских и даже всяких чудовищ вроде автоматов Аррандраха. Воронки от взрывов, следы колдовства серых и трупы, трупы, трупы…

По полю бродят санитары с фонарями — проверяют, не осталось ли еще раненых. Вроде бы всех собрали, но мало ли…

Рядом сгустился воздух. Заклубился черный дым, приобретая человеческие очертания. И сформировался — в скалящегося двухметрового детину об одном глазе и с рогом во лбу.

– Привет, Хуби! — махнула рукой Ванесса.

Да уж, Хуби… Он теперь взрослый джинн, а не «личинка»… Его уже как-то и неловко называть уменьшительным прозвищем…

– А, это ты, раб… — недовольно покосился на Хубаксиса Креол. — Наконец-то объявился. Ты где был?

– Хозяин, я убил одного из Совета Двенадцати! — гордо выпятил грудь джинн.

– Знаю. И что теперь тебе за это — орден дать? — врезал ему в челюсть Креол.

– Хозяин, за что ты меня ударил?! – заныл джин..

– Просто так. Захотелось. А теперь пошел вон и не мешай мне!

Хубаксис обиженно засопел, плавно поднимаясь в воздух. Могучие ножищи незаметно для глаз срослись, становясь клубами дыма.

– Между прочим, он его и правда убил, — негромко сказала Ванесса. — И меня спас. Ты бы мог с ним и помягче…

– Да знаю я все! — раздраженно поморщился Креол. — Меня беспокоит то, что он его не только убил, но и сожрал…

– Сожрал?.. – запнулась Вон. — Как сожрал?..

Она этого не видела.

– А вот так — ам! — демонстративно открыл рот Креол. — И все. А потом и еще нескольких серых тоже… сожрал. Это скверно, это очень скверно… С этим придется разбираться…

– Ой, кто это говорит! — хмыкнула Ванесса. — Ты же и сам вот только что признался, что человечину пробовал!

– Ученица, не путай теплое с мягким. Я ее ел не ради удовольствия, а только потому, что выбора не было. Если шесть дней без крошки во рту, то и собственные испражнения сожрешь… Придется — снова буду есть, не сомневайся. Но если необходимости не будет — все же предпочту мясо животного. А этот…

– А что — этот?.. – проследила за парящим над головой джинном Ванесса. — Он тоже, наверное… проголодался до смерти… В своем этом… коконе… он там черт знает сколько просидел…

– Это само собой, но дело не в этом… Если в джинне просыпаются людоедские наклонности — это очень плохой признак… Он ведь может привыкнуть… полюбить вкус… Такого джинна лучше близко к себе не подпускать… Мариды, правда, в этом отношении сравнительно безопасны — вот кутрубы или ифриты куда хуже…

Ванесса сглотнула. Ей вспомнилось, что Хубаксис как раз на четверть ифрит…

– И что… ты с ним будешь делать?

– Пока — ничего, — угрюмо ответил Креол. — Посмотрю, как будет вести себя дальше.

Ванесса задумчиво покивала. Да, Хубаксис — натура увлекающаяся. Получив в подарок волшебное стеклышко, он отдался наркотическому дурману с подростковым максимализмом.

Будет очень плохо, если надумает сменить наркоманию на людоедство.

– Ой!.. – споткнулась обо что-то девушка.

Бивень мамонта. Аккуратно отпиленный. А дальше — еще множество таких же бивней, уложенных длинными рядами. Ну правильно — этих зверюг вчера погибло немало, не разбрасываться же ценной слоновьей костью.

Креол с Ванессой пришли в самое горячее место — к берегам речки. Здесь состоялась заключительная фаза сражения. Вокруг громоздятся кучи трупов — сплошь серые, ни единого рокушца.

Только вот странно как-то эти кучи громоздятся — словно сами вместе сползлись.