Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Самат Сейтимбетов

-- Акацучи, дедушка, - хихикнула внучка Цучикаге.

-- Всех убью! - еще сильнее рявкнул Ооноки. - О! О!

Хрусть! Позвонки встали на место и Цучикаге выпрямился. Выражение злобы и ярости сразу исчезло с его лица, сменившись выдохом расслабления. Из-за старости у Цучикаге болели плечи и суставы, постоянно заклинивая в самый неподходящий момент.

-- Зачем ты полез под стол, дедушка? - весело спросила Куроцучи, убирая баночку с мазью.

Ооноки, лысый метровый старик с огромным красным носом, посмотрел снизу вверх на внучку, и опять подумал: "Красавица! Вся в меня!"

-- Донесение из страны Дождя ветром сдуло, наклонился, а спину прострелило.

-- Тебе же говорили, дедушка, не сиди на сквозняке, - хихикнула Куроцучи, закрывая окно.

По Ивагакуре, между стройных рядов каменных домов гулял ветер, поднимая слегка красноватую пыль. Прохожие привычно прикрывали лица масками, на манер Суны, спеша куда-то по своим делам.

-- И поднял бы уже скалу, - продолжала Куроцучи, нагибаясь и поднимая листок, - чтобы ветер обходил Ивагакуре стороной.

-- В вольной деревне шиноби должен дуть вольный ветер, - проворчал Ооноки, устраиваясь в кресле.

-- Ну что ты упрямишься, старик? - продолжала веселиться Куроцучи. - Съезди в Коноху, пусть Пятая Хокаге тебя пролечит, разомнет, тебе же нравятся женщины в теле?

-- Хокаге! - воскликнул Ооноки. - Знаешь, что сделала эта твоя Цунаде?! Вон, почитай!

-- Союз с Амегакуре?! - удивилась Куроцучи, пробежав глазами донесение.

-- И не только. Вчера был доклад, Коноха активно работает в стране Травы, возле Кровавой Тюрьмы, - не прекращал ворчание Ооноки. - Вторгаются в Таки-но-Куни! Похищают джинчурики Нанаби! А ты мне предлагаешь съездить в Коноху, полечиться! Да никогда эта принцесса слизней не получит доступа к моему телу!

-- Слизни, фу, - высокую Куроцучи передернуло с головы до ног. - Но ты все равно, дедушка, на сквозняке не сиди и спину в тепле держи, тяжести не таскай!

-- Поучи, поучи меня, - проворчал Цучикаге. - Отшлепаю, как в детстве!

-- Я выросла, старик! - расхохоталась от души Куроцучи. - Теперь я тебя отшлепаю!

-- Что-то ты подозрительно веселая, - прищурился Ооноки. - У нас тут политический кризис назревает, а ты все хохочешь! Вот как на вас, таких обормотов, деревню оставлять?

-- Да уж не оставляй, побудь еще Цучикаге!

Куроцучи подошла сзади к дедушке, ласково обняла и чмокнула в лысую макушку.

-- Несмотря на твой возраст и ворчливость, мы все любим, тебя, дедушка! Позанимайся еще скучными делами Цучикаге, пожалуйста!

-- Вот то-то же, - проворчал Ооноки.

Послав воздушный поцелуй и смешок, Куроцучи скрылась за дверью кабинета. Ооноки подлетел к окну и долго смотрел на Ивагакуре, прикидывая и просчитывая варианты возможных реакций на действия Конохи. По всему выходило, что наносить политический удар следовало со стороны Такигакуре, благо Акацуки, наконец, склонили качающееся руководство Водопада в сторону Камня.

-- Коноха пытается усилиться за счет союзов с соседями, что ж, им это с рук не сойдет, - проворчал Ооноки, подлетая обратно к столу.

15 мая 78 года. Коноха, страна Огня.

Не все же мне выступать в роли скорой психологической помощи, надо же иногда и самому пожалиться, верно? Ну а кому еще изливать душу, как не "старшей сестре", особенно в домашней обстановке? Особенно, когда заноза после миссии все не проходит и не проходит?

Поэтому сижу, весь такой расслабленный и рассказываю Шизуне о вскрывшейся проблеме Карин.

-- Тебя это беспокоит?

-- Знаешь, да. То выясняется, внезапно, что за мной парни из Корня ходили, строили глазки, то теперь вот Карин там завербовали.

Подумав, добавляю.

-- Охрана -- ладно, там хоть сразу честно предупредили, а здесь такое за спиной происходит.

-- Понимаю, - кивает Шизуне. - Поэтому Цунаде-сама, едва узнала, сразу приказала все прекратить и отчеты о миссиях

Невольно возмущенно хрюкаю.

-- отдать ей. Хочешь почитать? - протягивает свиток.

-- Ты их читала? - спрашиваю как можно небрежнее, не торопясь разворачивать отчет.

Оперативно работают, да. Раз-два и прикрыли? Никаких тебе смазливых красавцев с неестественным поведением? То есть не так, поведение их было вполне естественно, в рамках местных традиций и этикета, парень и девушка, вежливые разговоры о погоде, и на каком свидании можно целовать в щечку. Не сказать, что великий знаток темы, но курс лекций сидящая напротив Шизуне в свое время прочитала. По вполне понятным причинам лекции были тщательно законспектированы и разучены, и парни действовали строго в рамках.

Проблема заключается, разумеется, во мне и моем отношении к подкатам парней.

Бедные подчиненные Данзо, вот уж, наверное, упарились писать отчеты по факту проваленных, эм, миссий.

-- Нет, - качает головой Шизуне.

-- Хочешь прочитать?

-- Цунаде-сама и без того ознакомила меня с итогом, - слабо улыбается. - Но нет, не хочу.

-- Хорошо. Инсендио!

Много ли надо свитку? Быстро загорается, правда приходится еще дожигать бумагу, но это не проблема.

-- Не люблю читать о себе и своей дурости со стороны, - поясняю Шизуне. - Хватает собственных воспоминаний, без записей.

Чистая правда, да. Хотел бы я Обливиэйтом по собственной голове пройтись, убрать терзающие воспоминания. Неожиданно приходит мысль: хорошо ведь, что воспоминания прежней хозяйки тела отсутствуют, а то еще бы и ими терзался, в дополнение имеющемуся массиву.

Шизуне неожиданно охает, садится вплотную, обнимает, целует в глаза и шепчет.

-- Не вини себя! Я верю, что ты сделала все, что смогла!

И опять крепко обнимает.

-- Задушишь, - пищу, пытаясь вырваться.

-- Ой!

Не знаю уж, чего там себе Шизуне опять придумала, но глаза у нее реально на мокром месте. И в них, и на лице убойная смесь сострадания, жалости, желания помочь и укрыть собой от всех напастей.

-- Все в порядке, спокойно, лучше вернемся к тому, с чего начался разговор.

-- Да, Карин, - моргает Шизуне. - Еще в башне в Лесу Смерти разговор шел о том, что ее завербуют, и что она будет работать на Коноху, помнишь?

Моргаю в ответ.

-- Теперь вспомнила, да, - чешу в затылке. - Как-то вылетело из головы.

-- Тогда еще раз подумай над проблемой Карин, - советует Шизуне.

Она сдвигается в угол дивана, подгибает под себя ноги и смотрит с этакой надеждой, мол, давай, ты сможешь!

-- Да, пожалуй, это снимает проблему, - сообщаю, подумав. - Раз она все это время работала на Корень, то ладно, пускай так все и остается.

-- Цунаде-сама все грозится распустить Корень, а то и слить их с АНБУ, как раз из-за таких вот операций, как ты говоришь, тайком и за спиной у своих же.

Пожимаю плечами. Достаточно представить, что Корень -- это служба СБ (пр. собственная безопасность, также часто употребляется "внутренняя безопасность"), а к Данзо применить матрицу "главного по безопасности", как многое становится понятно. Это не значит, что он и его шайка внезапно становятся милыми и пушистыми, скорее наоборот. С безопасниками тяжело, юмора они не понимают, страдают буквоедством, вечно тебя в чем-то подозревают и так и норовят вступить в интимные сношения с мозгом через ухо.

Но при этом делают тяжелую и нужную работу, так что мотивы Данзо вполне понятны.

-- Да нет, теперь все в порядке, - отмахиваюсь.

-- Точно? - переспрашивает Шизуне.

-- Да, да, все нормально, инцидент исчерпан, спасибо, - подмигиваю. - Лучше расскажи что-нибудь веселое, из жизни деревни, а то две недели на миссии, сама понимаешь.

-- Дом Рока Ли подвергся нападению группы неустановленных девушек, - тут же отвечает Шизуне с предельно невозмутимым лицом. - Часть одежды Ли и все его трусы были похищены. Похитительницы оставили на месте преступления многочисленные отпечатки губ и надписи вида "Спаси, Зеленый рыцарь, я твоя принцесса!" К счастью, сам Ли вместе с командой находился на миссии в стране Чая, иначе пришлось бы еще заводить дело о тяжком членовредительстве.

Тут не выдерживаю и ржу, захлебываясь смехом, а Шизуне ко мне присоединяется.

20 мая 78 года. Кумогакуре, страна Молний.

Мабуи, невысокая, хрупкая девушка, на контрасте с Райкаге смотрелась еще более хрупкой и маленькой. Четвертый Райкаге Эй, со своим более чем двухметровым ростом, могучими плечами и мышцами, скалой нависал над Мабуи и спрашивал.

-- Что случилось?

-- Прислали сообщение из Киригакуре, - ответила секретарь Райкаге. - Приглашение принять участие в экзамене на чунина в июле, подписано лично Пятой Мизукаге, Теруми Мэй.