Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Терри Гудкайнд

— Я и не думаю, чтобы ты была одной из них, — сказал Зедд. — Просто мне больно, что эти женщины так обращаются с учениками, когда я мог бы сделать так, чтобы ученики получали от своего дара радость. А эти сестры обращают дар в проклятие.

— Я вижу, ты раздобыл замечательную новую трость! — заметила Эди.

— Уж не знаю, какую выгоду сможет извлечь из этого хозяин, — проворчал волшебник. — Трудно представить, сколько он с меня может содрать.

— А экипаж ты нашел?

— Да, я тебе говорил. Возчика зовут Аэрн. Сейчас нам лучше немного поспать: мы встречаемся с ним здесь, за три часа до рассвета.

Зедд бросил на Эди мрачный взгляд.

— Послушай, пока мы не доберемся до Никобариса и не избавимся от порчи, нам следует быть очень осторожными с нашей магией.

— Здесь мы в безопасности? — спросила Рэчел. В полумраке девочка не могла различить, чья рука погладила ее по щеке. Ласковый голос произнес:

— Вы оба здесь в безопасности, Рэчел, и так будет всегда. Тебе нечего бояться.

Рэчел улыбнулась. Ей и правда было хорошо как никогда. Такое чувство покоя, словно она совсем маленькая и сидит на руках у мамы; Рэчел давно уже не вспоминала о маме, но сейчас она вновь почувствовала давно забытую материнскую ласку и заботу.

Вот когда они с Чейзом пытались догнать Ричарда, тогда было очень страшно, но теперь испуг прошел. Какая разница, успеют они настигнуть его или нет? Рэчел постепенно забывала нападение скрийлинга и кровь, и все страхи и беды...

Когда она стояла у водоема, чьи-то заботливые руки расстегнули ее грязное платьице и раздели ее. Рэчел вздрогнула, когда руки случайно задели синяк у нее на плече.

Теперь на нее были устремлены ласковые, сочувствующие взгляды. Чьи-то нежные голоса успокаивали ее. Руки коснулись ее плеча, и кровоподтек исчез, словно по волшебству.

— Так лучше? — спросил тот же голос, который сообщил, что ей нечего бояться. Рэчел кивнула:

— Теперь мне совсем хорошо. Благодарю.

Те же руки сняли с Рэчел башмаки и чулки. Усевшись на теплый камень, она опустила ноги в золотистую воду.

Это было так приятно. Она подумала, как здорово было бы искупаться, смыть с себя пот и грязь.

Руки коснулись камня, который висел у нее на шее, и тут же отдернулись, словно боялись дотронуться до него.

— Мы не можем снять этот камень, — услышала Рэчел, — ты сама должна это сделать.

Поглощенная чувством радости и покоя, зачарованная красотой, которая ее окружала, Рэчел услышала словно издалека голос Зедда. Он говорил, что она не должна никому отдавать Камень, что должна всегда хранить его при себе.

— Я не хочу его снимать, — ответила она. — Можно мне его оставить?

Она снова увидела радостные улыбки.

— Конечно, можно, Рэчел, если ты так хочешь, если это нужно для твоего счастья.

— Да, мне нужно, чтобы он был у меня, — сказала Рэчел.

— Тогда пусть он останется у тебя, даже навсегда, если желаешь.

Девочка улыбнулась, радостно и беззаботно, и залезла в воду. Она плавала и отдыхала, лежа на воде, чувствуя, как вода смывает с нее вместе с грязью все пережитые невзгоды. Состояние покоя и блаженства не оставляло ее.

Потом Рэчел поплыла к другому берегу, где, как она помнила, они расстались с Чейзом. Чейз стоял по грудь в воде и счастливо улыбался, закрыв глаза.

— Папа?

— Я здесь, девочка, — ответил он, не открывая глаз. Она подплыла к Чейзу, и он обнял ее за плечи.

— Папа, нам когда-нибудь нужно будет отсюда уходить? — спросила Рэчел.

— Нет. Говорят, мы можем остаться здесь насовсем.

Она прильнула к нему.

— Я так рада!

Потом она заснула, и, кажется, никогда еще сон ее не был таким крепким, здоровым и безмятежным. Рэчел и не помнила, сколько она проспала. Потом она оделась, и одежда была чистая и даже выглядела совсем как новая. Одежда Чейза также сверкала чистотой. Рэчел водила хороводы вместе с другими детьми, словно созданными из света, слышала их голоса у смех и сама смеялась, радостная и беззаботная.

Когда ей хотелось есть, они с Чейзом, лежа на траве, смотрели сквозь дымку на улыбающиеся лица и ели удивительно вкусные вещи. Когда ей хотелось спать, она тут же засыпала, не думая об опасности, потому что теперь нечего было бояться. Когда ей хотелось играть, приходили другие дети и играли с нею. Они любили ее, и она их любила. Иногда она гуляла одна среди освещенных солнцем деревьев или по лугу, усеянному множеством полевых цветов.

Гуляла она и с Чейзом, который держал ее за руку. Так как Рэчел теперь была счастлива, то и он был доволен.

Чейзу не надо было больше ни с кем сражаться. Он говорил, что наслаждается покоем. Иногда он показывал ей лес в тех местах, где, как он говорил, играл в детстве. Он радостно улыбался, и Рэчел улыбалась в ответ. Она любила Чейза и была очень рада, что он наконец может наслаждаться покоем.

Она подняла глаза и чуть заметно улыбнулась. Она знала, что он уже здесь, за дверью, и даже знала, сколько времени он тут стоит. Скрестив ноги, она плавно поднялась над покрытым соломой полом. Безжизненное детское тело повисло на ее руке. В другой руке она держала статуэтку. Вытянув ноги, она коснулась ступнями пола. Тело мальчика упало. Одежда его была рваной и грязной. Она поморщилась и вытерла руки о юбку.

— Почему ты не входишь, Джедидия? — спросила она. — Я ведь знаю, что ты здесь. Не играй со мной в прятки!

Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и он вошел в комнату, освещенную единственной свечой, которая стояла на колченогом столике (другой мебели тут не было). Джедидия стоял и молча смотрел, как ее глаза, горевшие оранжевым светом, снова становились голубыми.

Его взгляд упал на статуэтку.

— Она не любит, когда ты заимствуешь ее вещи.

Она дотронулась до его щеки.

— Я служу не ей, и меня не волнует, что ей нравится, а что — нет.

— Было бы разумнее с твоей стороны, если бы это все же тебя волновало.

Она улыбнулась:

— Вот как? Я могла бы дать ей такой же совет. — Она показала на тело, лежавшее на полу. — У этого мальчика был дар, — Улыбка сошла с ее лица, и трудно было поверить, что она вообще способна улыбаться. — Теперь его дар стал моим! — Он с некоторым удивлением посмотрел на тело. — Ты думаешь, Джедидия, нам нужен ритуал в Хагенском лесу? — Она покачала головой. — Нет. Это требуется только для первого раза, потому что мы — женщины, а женский Хань не может принять мужской. — Она перешла на шепот. — Но теперь я сама завладела мужским даром, и мне больше не нужен ритуал. И тебе тоже, Джедидия, не нужен. Я могу тебя научить. Знаешь, это очень просто. Я показала ему, как почувствовать свой Хань. — Ее щека коснулась его щеки, и она зашептала ему на ухо. — Но он ведь не знал, как обращаться со своей волшебной силой. Я создала пустоту в квиллионе. И квиллион вытянул из него его дар и жизненную силу.