Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Прозоров Александр Дмитриевич

– В людской заночуете, или вон, во дворе! А вообще – вовремя за постой платить надо.

– Да мы…

– Я сказал – проваливайте! Вот вам, вот!

Снова звуки ударов, потом вопли… и все вдруг как-то резко затихло, словно бы и не было ничего, лишь запоздало залаял проснувшийся пес… да и тот сразу же ласково заскулил, видать, узнал служку.

Вернувшись к гостям, Марко негромко позвал:

– Идемте.

Новые постояльцы переглянулись и молча зашагали вслед за своим провожатым, стараясь не зацепиться о стоящие тут и там телеги.

– Вон, – обернувшись, слуга указал рукой на амбар. – Там и ночуйте, ворота открыты.

К удивлению Вожникова, в амбаре слева от входа стояла большая кровать под матерчатым балдахином, откуда, судя по всему, Марко только что выгнал задолжавших заведению господ, место которых, ничуть не побрезговав, тут же знали беглецы, с удовольствием растянувшись на набитом свежей соломою тюфяке.

– Травой пахнет, – тихо промолвила невидимая в темноте ведьма. – Сеном.

Несколько утомленный прошедшим днем, князь уже собрался спать, как вдруг почувствовал на своей груди нежную девичью руку:

– Я не буду говорить, что мне холодно или страшно, – прошептала Аманда на ухо. – Я просто хочу мужчину. Но… если вы хотите спать, то…

Протянув руку, молодой человек наткнулся на теплую грудь… и когда это девчонка успела раздеться? Впрочем, ее балахон не так уж долго снимать… надо будет купить хоть какое-то платье, купить… купить… купить…

– А ты пахнешь сеном, милая девушка.

– Это плохо?

– Нет. Очень даже хорошо.

Увы, следующий день оказался куда менее удачным, нежели первый: к услугам «знахарки Марии» обратилось лишь трое человек, из которых двое – сексуально озабоченные подростки, явившиеся купить приворотное зелье. За отсутствием снадобья Аманда попыталась было объяснить парням, как надо ухаживать за девушками, но те слушать ее не стали: парней интересовали вовсе не ухаживания, а несколько иной процесс, куда более физиологичный, о чем один из вьюношей – с забавными оттопыренными ушами и прыщом над верхней губой – выразился незамысловато и прямо:

– Нам бы такое снадобье, что подлить в питье, и девчонка бы сразу ноги расставила! А ухаживать у нас денег нет, да и некогда.

Уже ближе к вечеру слушая рассказ напарницы, Вожников хохотал:

– Ах ты ж, черт! Говоришь, духи с феромонами ребятишки прикупить хотели? Чего ж не продала? Набрала б, вон, водички из речки.

Амана обиженно отвернулась:

– Вы ж знаете, я обманывать не люблю. И приворотами никогда не занималась.

– Жаль, – расстроенно почмокал губами князь. – Нам сегодня почти нечем платить за отель. По крайней мере – амбар нам уж точно не светит, придется спать в людской.

– Поспим, – повернув голову, девушка вдруг улыбнулась. – Смешные мальчишки, забавные.

– Какие мальчишки?

– Ну, те, что приворотное зелье спрашивали.

Егор ничего не сказал, лишь посмотрел на реку, на заходящие солнце, да, махнув рукой, поднялся со старого пня – пора было возвращаться домой, сиречь – на постоялый двор Хуана Мавра.

– Да, пойдем, – вздохнув, согласно кивнула Аманда. – Может быть, завтра нам больше повезет. Да и вообще – паломников скоро дождемся, поклонимся Моренетте, и – в Матаро. Ах, господин Жоржу, я прямо представить боюсь – а что там, на родной земле-то? Кому я там нужна? Дом мой сгорел, и…

– Не сгорел, а сожгли, – заметил князь, выбираясь из кустов на узкую тропинку, идущую вдоль реки к римскому мосту. – Как придем, заявление напишешь алькальду, пусть расследование проведут, поджигателей установят.

– Ага, найдут их, как же! Хотя… – девушка хмыкнула и, щуря глаза, посмотрела в сверкающее золотом близящегося заката небо. – Кто поджег, я и так знаю, вернее – догадываюсь. Ну, да Бог им судья.

– Что, и судиться не будешь?

– Не буду, – грустно усмехнулась Аманда.

– Не веришь в правосудие?

Обернувшись, Вожников протянул руку, помогая девчонке перебраться через неширокий, впадающий в реку, ручей.

– В правосудие я как раз верю, – поблагодарив за помощь, заявила юная ведьма. – Только и соседей своих знаю неплохо. Нынче наш инквизитор, брат Диего, ко мне неплохо отнесся, разобрался во всем… А что будет завтра – кто знает? Опять в колдовстве обвинят. Не хочу, чтоб меня вдруг подвергли пыткам, или сожгли… следом за домом. Даже если и алькальд рассудит по справедливости – я-то одна, и вступиться за меня совершенно некому! Нет, нет, я понимаю, что мой покровитель – вы, сеньор Жоржу, – тут же поправилась девушка. – Но вы скоро навсегда покинете наши края. А я – останусь. Со всеми своими соседями, слухами, сплетнями и прочим.

– Замуж тебя выдадим, – снова завел старую тему Егор. – Не беспокойся, найдем хорошего жениха.

Аманда скривилась, словно от зубной боли:

– Да говорила ж уже – кто возьмет безродную бесприданницу? Где такого человека найти… тем более – хорошего?

– А мы все же поищем, – Вожников оглянулся и, подмигнув девушке, едва не столкнул с пути какого-то прохожего.

– Ах, простите, сеньор, – тут же сойдя в траву, молодой человек приложил руки к груди.

– Да ничего, – прохожий – среднего роста мужчина с бритым лицом и длинными светлыми волосами – смотрел вовсе не на Егора, а на шедшую чуть позади Аманду.

На которую и указал кивком, шепотом спросив:

– Знаменитая знахарка Мария не она ли будет?

– Она! – обрадованно подтвердил Егор. – Вы совершенно правы, почтеннейший, – эта серьезная дева и есть знаменитая знахарка!

– Ну да, так мне ее и описывали, – слегка поклонившись, мужчина окинул чуть смутившуюся девчонку самым пристальным взглядом, обычно свойственным самым придирчивым покупателям или недоверчивым сутяжникам, всегда ожидающим подвоха. – Красива и очень юна. Право, и не знаю даже, справится ли она с моим делом… может, кого-нибудь поосновательней поискать?

– Поосновательнее не найдете! – усмехнулся молодой человек. – Не сомневайтесь! Аман… Мария – именно та, кто вам поможет во всех ваших делах.

– Вы как-то странно говорите. Чужестранец? – незнакомец столь же подозрительно посмотрел на князя.

– Чужестранец, – с улыбкой подтвердил тот. – Странствующий студент.

– О, так вы, наверное, в Саламанку идете?

– Именно так. Вот только поклонюсь Монтсерратской Деве – и пойду. Так что у вас за дело-то? – поглядывая на скрывшееся за зубчатой надвратной башнею солнце, Вожников быстро перешел к главному. – Рассказывайте, не стесняйтесь, любезнейший. Мы с Марией издавна вместе странствуем.

– Я могу и по латыни рассказать, – неожиданно улыбнулся незнакомец. – Тоже ведь когда-то в Саламанке учился… правда – не до конца. Отец умер, оставил мне все купеческие дела.

– О, да вы купец!

– Так, торгую… О, совсем забыл представиться – зовут меня Мигель, Мигель Микачу, если по-местному, меня в Манресе всякий знает, к слову сказать, но дело-то не во мне, а в моем сыне.

– А что с вашим сыном такое?

– Понимаете… трус он у меня! – сеньор Микачу выкрикнул это с надрывом, словно вдруг решившийся на сложную и непредсказуемую операцию пациент.

– Давайте, мы хоть вон тут, на камни, присядем, – осматриваясь вокруг, предложил Егор.

Все трое спустились к реке и уселись на плоских, нагретых солнцем камнях, глядя, как невдалеке, весело гомоня и поднимая брызги, купаются в речке ребята.

– Рассказывайте поподробней, сеньор, – попросила Аманда. – В чем тут дело-то? Вообще-то, не так уж и много людей по-настоящему храбрых.

– Понимаете, я один живу – вдовец, – промолвил торговец. – Тем более – все время в пути, а после смерти жены Лупано – это сына моего так зовут – няньки воспитывали. А вот сейчас подрос он – скоро семнадцать, – и я как глянул… Господи! Ну и помощник вырос – мало того что ничего толком не умеет, так и боится всего и всех! Ребята на улице его постоянно бьют, обижают, он уже и не выходит-то никуда, все дома сидит, молится…