Бременский Адам и др. Славянские хроники - Адам Бременский

«Хроника» Гельмольда давно привлекала внимание исследователей. Первоначально положительное отношение к ней как к историческому источнику вскоре сменилось резко критическим. Уже в работах О.Фелькеля и К.Гирзекорна27 отмечалась некоторая тенденциозность «Хроники». К.Ширрен, как мы уже говорили выше, указал источник этой тенденциозности, выдвинув предположение, что «Хроника» написана со специальной целью укрепить пошатнувшееся положение Любекского (Ольденбургского) епископства. Он подверг анализу ряд разделов «Хроники» (история Вицелина, о первых ольденбургских епископах, об обращении славян, о Готшалке и др.) и показал приемы, к которым якобы прибегал Гельмольд при составлении «Хроники», чтобы только прославить свое епископство, доказать его заслуги и принизить его конкурентов28. Таким образом, под пером Ширрена, по словам Шмейдлера, до тех пор с доверием читавшийся пастырь церкви в Босау превратился в хитрого плута 29. Книга Ширрена не встретила широкой поддержки. Последователей его оказалось немного, зато появился ряд работ против Ширрена, в защиту достоверности «Хроники» Гельмольда30.

В 1915 г. вышла в свет новая работа, стремящаяся снизить историческую ценность «Хроники». Мы имеем в виду исследование Д.Н.Егорова31. Автор его считает, что основным источником «Хроники» Гельмольда, повлиявшим на весь этот труд, была Библия. В этом убедила Егорова та текстуальная близость, которую путем сличения «Хроники» с Библией удалось ему установить. Оказалось, что при описании крупных и мелких событий (битвы, победы, встречи князей, смерти разных лиц и т. д. ) Гельмольд очень часто принимал за образец Библию и излагал свои описания почти в тех же выражениях. А поэтому одинаковые, хотя и относящиеся к разным временам, события описываются у Гельмольда установленными штампами (например, битвы в I, 26, 85, II, 2, или пленение князя в I, 49, 93 и т.п.). И даже для своих излюбленных героев, Генриха Льва и графа Адольфа, Гельмольд не находит собственных слов и для характеристики их прибегает тоже к помощи Библии. В результате исследования текста «Хроники» Д. Н. Егоров пришел к выводу, что она не может рассматриваться как исторический источник.

Едва ли можно согласиться с таким выводом. Нам представляется, что как заимствования из Библии отдельных слов, оборотов и целых цитат, так и установленная Д. Н. Егоровым текстуальная близость (между прочим, не такая большая, как кажется Д. Н. Егорову) целых глав или отрывков являются следствием «недуга», который сам же он характеризует, как «отсутствие сдерживающего центра, препятствующего бесконечному напору словесных комплексов, сохраненных памятью»32. Сами по себе они еще не подрывают доверия к автору «Хроники», хотя и заставляют весьма осторожно относиться к его штампованным образам, внимательно следить за манерой его речи. К сожалению, следует отметить, что после работ К. Ширрена и Д.Н.Егорова, ставивших задачу развенчать «Хронику» как исторический источник, до сих пор не появилось ни одного исследования, которое подвергло бы достаточно полному пересмотру вопрос о характере труда Гельмольда. Эта задача стоит перед славистами-историками, и «Хроника» Гельмольда вполне этого заслуживает.

При всей своей тенденциозности и внутренних противоречиях «Хроника» Гельмольда является для славистов-историков важным и ценным источником, особенно в своей оригинальной части, освещающей период, по которому другие источники отсутствуют. Она сохранила для нас уникальные сведения не только по политической истории прибалтийских славян и истории их мужественной борьбы накануне потери ими независимости, но также важные сведения об устройстве их городов, жилищ, их военной организации, религии, нравах и быте.

И. М. Лаппенберг

«Славянская хроника» аббата Арнольда Любекского

(перевод с немецкого и дополнения И.В. Дьяконова)

Из предпосланного хронике авторского послания к Филиппу, епископу Ратцебурга, мы знаем, что автором этой знаменитой хроники, продолжившей труд Гельмольда, «не завершённый должным образом»1, и повествующей о событиях в Северной Германии и, особенно, в Германской империи периода правления Генриха VI, Филиппа и Оттона IV, а также о событиях в Дании, прочих землях и о походах крестоносцев в святую землю и в Ливонию в период с 1171 по 1209 гг., был некий Арнольд. О происхождении и детстве этого Арнольда нам не известно ничего определённого, кроме того, что он сам говорит в своей хронике, а именно, что «он был оставлен отцом и матерью, и никто ни из князей, ни из магнатов не оказывал ему покровительства, но только милосердный Господь проявил к нему милосердие и оказал помощь»2 ⇒. То, что он провёл свою жизнь или, по крайней мере, часть жизни в Любеке, опять-таки следует из его хроники, где он демонстрирует исключительное знание любекских событий3⇒, а также из его слов, когда он называет жителей Любека своими согражданами4 ⇒ ⇒. Устав церковного ордена, к которому он принадлежал, Арнольд поначалу соблюдал не слишком строго, в чём признаётся с большим смущением5⇒. Он, правда, так и не сказал чётко, что это был за орден, но есть основания полагать, что это был орден св. Бенедикта. Ибо из хроники видно, что автор отличался исключительной эрудицией, а потому не преминул упомянуть о том, что император Генрих VI, будучи в Апулии, посетил Монтекассино, где «покоился блаженный Бенедикт»6⇒.

Если просмотреть список любекских клириков конца XII в., то среди свидетелей, которые присутствовали при дарении, сделанном епископом Конрадом каноникам кафедральной церкви в Любеке 21 ноября 1170 г., встретится некий Арнольд, страж или дарохранитель Любекского капитула7. В самой хронике рассказывается, что в 1172 г., когда на место епископа Конрада, умершего в Тире во время похода в Святую землю, был избран Генрих, аббат монастыря св. Эгидия в Брауншвейге, некий Арнольд вместе с деканом Любекского капитула был отправлен в Люнебург к герцогу Генриху, а оттуда - в Брауншвейг, чтобы сообщить аббату Генриху о его избрании8⇒. В 1177 г., когда епископ Генрих передал монастырю св. евангелиста Иоанна, - только что построенному и принадлежавшему ордену св. Бенедикта, -несколько мансов, расположенных в соседних селениях, и некоторые доходы9, он также присутствовал там вместе с другими клириками и мирянами. После 1177 г. среди свидетелей грамот, относящихся к церковным делам Любекского диоцеза, страж Арнольд более не встречается, зато почти всегда встречается аббат Арнольд, настоятель этого монастыря. Это даёт нам основания полагать, что именно стражу Арнольду была пожалована должность «первого аббата монастыря св. Иоанна в Любеке». Нам могут возразить, что, мол, нигде не сказано, будто страж Арнольд соблюдал устав св. Бенедикта. Однако известно, что Любекский капитул был подчинён именно этому ордену. Некоторые также считают, что аббат Арнольд был монахом монастыря святых Эгидия и Ауктора в Брауншвейге и был призван оттуда Генрихом, епископ Любекским, в монастырь св. Иоанна в Любеке. К этому мнению, по-видимому, следует отнестись с большим вниманием на том основании, что Арнольд действительно довольно подробно описал события осады города Брауншвейга 1200 г.10⇒ Однако он ни одним словом не намекает на то, что принадлежал к разрушенному монастырю св. Эгидия. Мнение это взято из не вызывающей особого доверия хроники о герцоге Генрихе в тех хрониках Гельмольда и Арнольда, которые она дополняет и из которых брали материал историки XIV века. Так или иначе, но известно, что некоторые монахи этого монастыря в Брауншвейге были призваны в Любек.

Из грамот конца XII - начала XIII вв., а также из самого текста хроники следует, что аббат Арнольд пользовался немалым влиянием среди любекских клириков. Так, он находился рядом с епископом Генрихом, когда тот заболел в монастыре св. Иоанна и умер там 29 ноября 1182 г.11⇒, а 18 июня 1195 г. был одним из посредников, призванных для улаживания спора при избрании епископа Шверинского12. То, что он присутствовал в качестве свидетеля при дарениях и подтверждении дарений Любекскому капитулу и часовне св. Иоанна, преобразованной в каноникат, сделанных Адольфом III, графом Гольштейна (в 1197 г.)13, Дитрихом, епископом Любека (9 июня 1200 г.)14, вновь графом Адольфом (11 июля 1201 г.)15 и Альбертом, графом Ратцебурга (в 1211, 1212 или 1213 гг., - в грамоте отсутствует год)16, свидетельствуют соответствующие грамоты. Не забывал он и о вверенном его заботам монастыре. Так, когда в 1181 г. император Фридрих находился в Любеке, он получил из его рук дворы и поля, которыми в последующем владел монастырь в городе и городской округе17⇒. Когда он спустя малое время продал некоторые из этих дворов, то согласно объявленным условиям сохранил за монастырём их доходы18. То, что эти владения монастыря были расширены аббатом Арнольдом, также известно из грамот. Так, 3 февраля 1197 г. он за 200 марок серебра купил у Адольфа III, графа Гольштейна, селение Люгендорф и лес Грунсведиге19, а затем приобрёл Папенхольт и, - в начале 1201 г. за 162 марки серебром, - селение Хузересдорф20. Кроме того, 4 декабря 1210 г. граф пожаловал монастырю селение Кукулюне «со всеми правами и всем, что к нему принадлежит, кроме трёх мансов, выделенных Новой церкви, но с прибавлением 4-х фунтов пшеницы на верхней мельнице, одного ласта ухи и одного модия животного масла на своей мытнице в Любеке»21. То, что папы также покровительствовали аббату Арнольду, правившему «нежнейшим насаждением епископа Генриха», следует из их грамот. Так, папа Целестин III 23 мая 1191 г. принял по просьбе Арнольда этот монастырь «под покровительство своё и св. Петра» и снабдил множеством привилегий22. Иннокентий III также взял монастырь под своё покровительство в 1207 г.23 А в 1208 г., когда между монастырём и городом возникла тяжба из-за рыбного ставка, он назначил третейскими судьями епископов Шверина и Ратцебурга вместе с аббатом Люнебургским24. В каком году аббат Арнольд ушёл из жизни, в точности неизвестно; однако, известно, что его имя в последний раз встречается среди свидетелей в грамоте Альберта, графа Ратцебурга, данной после 1211 г., но до 1213 г.25, а имя Герхарда, второго аббата, впервые значится в грамоте, данной уже в 1214 г.26 Отсюда следует, что он умер по всей видимости или в 1213 г., или в самом начале 1214 года.