Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вчера они с Ванькой в гостинице два часа сидели над картой города и изучали возможные пути отхода, а потом прокатились по выбранному маршруту. Наука пошла впрок. Разработали и план раздельного бегства. Каждый должен был сесть на поезд с разных вокзалов Москвы и ехать до ближайшей узловой станции. Оттуда на перекладных следовало пробираться к пункту назначения, который должен был указать Тараканов. Но все планы спутало сообщение Ивана о том, что на вокзале ловили его, а не Осипа Григорьевича. Стало быть, причастность старшего Маслова к налету на сосновское ГПУ уже установлена, следовательно, узнали и про младшего. А раз так, то на всех вокзалах столицы сейчас ходят люди в штатском и внимательно сравнивают похожих по приметам мужчин с его фотографией. Садиться на поезд было слишком рискованно. Он хотел было вернуться к машине, но сообразил, что с помощью «Паккарда» поймать его будет еще легче. Алексей вышел к реке. На угловом доме висела табличка с названием улицы – Чудовка. Неподалеку располагалась остановка, к которой полз трамвай с цифрой «24» наверху кабины. Справа и слева были написаны начальный и конечный пункты маршрута: «1-я ф-ка «Гознак» и «Синичкин пруд». Вагон был переполнен.
«Трамвай в центр едет, а мне сейчас среди людей держаться надо, в толпе им меня найти труднее будет». Маслов вскочил на заднюю площадку. К нему протиснулся кондуктор.
– Обилечиваемся, гражданин!
Алексей протянул пятиалтынный. Кондуктор вопросительно уставился на него:
– Я не медиум, чтобы ваши мысли читать.
– Чего, простите?
– Докеле едем, говорю?
– А, до конечной.
– Тогда маловато даете. До конца – двадцать две копейки!
Маслов расплатился.
Они пересекли Садовое кольцо, проехали мимо храма Христа Спасителя, выехали на Моховую, прокатились мимо Манежа и очутились на Воскресенской площади, которая теперь называлась площадью Свердлова. Тут Маслов увидел несколько стоявших в ряд крытых «Рено» и вспомнил недавно читанную в «Тульском рабочем» заметку о том, что Моссоветом приобретены французские и итальянские автомобили, которые за весьма умеренную плату возят граждан по улицам столицы. Алексей стал протискиваться к выходу. В голову ему пришла одна идея.
– До Клина сколько?
Шофер – молодой парнишка в кожаной куртке и крагах – небрежно указал на большой ящик рядом с водительским сиденьем.
– Оплата по таксе. Сорок копеек километр.
– Вот те раз! А в газетах пишут, что плата умеренная.
– В принципе, хоть сорок копеек, хоть четыре, – усмехнулся водитель, – для вас, гражданин, разницы никакой, я вас все равно не повезу.
– Это почему же? – возмутился Маслов.
– Нам далее тридцати километров от Москвы отъезжать не велено. А до Клина в три раза больше.
– Мне очень надо в Клин, товарищ!
– Так садитесь на паровоз, – равнодушно предложил водитель.
– Не могу на паровоз – если на поезде поеду, не успею. Меня в Клину очень ждут. За девяносто километров я вам уплачу сорок пять рублей.
– Да у нас и по городу желающих пруд пруди. – Шофер оживился, но быстро сдаваться не хотел. – Я, например, сегодня через пассажиров и не обедал… К тому же при езде за город платить в оба конца полагается:
– Хорошо. Даю сто рублей.
– Эх, что с вами делать? В конце концов, советский человек должен помогать советскому человеку. Садитесь. Только, чур, о нашей поездке – молчок!
– Само собой, товарищ!
В кабинете сидел худой, с землистым цветом лица человек во френче без знаков различия.
– Кто из вас планировал операцию задержания Тараканова и его подельников? – спросил он вошедших с ходу.
– Я! – отрапортовал Гусаков.
– Операция спланирована крайне небрежно, что говорит либо о вашей профессиональной непригодности, либо о злом умысле. Доказать обратное вы сможете только одним способом – поймав Тараканова и компанию. Что намерены делать?
– Я докажу, товарищ Зампред! – срывающимся голосом поклялся Гусаков.
– Что намерены делать, я вас спрашиваю?
– На розыски белобандитов ориентирован весь личный состав Транспортного отдела ГПУ, информация передана в Центральный аппарат, в губернские отделы, в милицию и уголовный розыск. Полномочий у меня маловато…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Хорошо, я дам указание, чтобы ваши приказы выполняли так, как будто они поступили от меня. Идите и работайте. Если преступники в Москве, вы не должны дать им убежать из города. Свободны!
– Есть! – Гусаков козырнул с явным облегчением, четко развернулся и, чеканя шаг, направился к двери кабинета. Но старался он зря – отдав команду, Ягода повернулся к Буевичу и на железнодорожного чекиста никакого внимания больше не обращал:
– Присаживайтесь, товарищ Буевич.
Станислав Адамович нерешительно сел на самый краешек стула.
Ягода подвинул к себе кожаную папку, но открывать ее не стал:
– Запрос вашего непосредственного начальника о Костине был передан в ИНО[88]. Только что мы получили оттуда ответ. Оказывается, коллеги уже давно интересуются этой персоной. В настоящее время Костин проживает в Париже и чувствует там себя весьма неплохо – имеет миллионное состояние. А недавно он стал искать человека, способного, как это они называют, «сходить в СССР». Нашел некоего Кунцевича – бывшего чиновника Департамента полиции. Вот его фото из нашего архива – взгляните.
Буевич взял в руки карточку. С нее на него смотрел плотный усач лет пятидесяти.
– В двадцатых числах июня Кунцевич выехал в Эстонию, – продолжал Ягода. – Вчера, в разговоре с подругами, его жена жаловалась, что супруг до сих пор сидит в Печорах и конца и края этому сидению не видно. Как вы думаете, что он там делает?
– Ждет возвращение своего агента, – ответил Буевич, не задумываясь.
– Правильно. И кто этот агент?
– Я почти уверен, что Тараканов. Он должен был изъять и доставить за границу нечто из дома миллионера. Вот только что именно?
– Я думаю, что это что-то ценное, весьма ценное. Затеянная Костиным экспедиция – дело затратное, из-за ерунды ее снаряжать не будут. Впрочем, к чему гадать – найдем Тараканова, узнаем. Вам ясна ваша задача?
– Так точно!
– Что думаете делать?
Буевич потер рукой подбородок:
– Кунцевич ждет Тараканова в Печорах, значит, последний должен перейти границу где-то неподалеку. С Эстонией здесь граничит… – Сотоспор задумался, вспоминая гимназические уроки географии.
– Псковская губерния, – подсказал Ягода. – Дальше.
– Слушаюсь! Без посторонней помощи границу перейти нелегко, следовательно, Тараканов обратится ко сведущим людям. Границу обычно помогают перейти те, кто сами часто это делают, то есть контрабандисты. Я сам в пограничных губерниях не служил, но предполагаю, что у местного ОГПУ должна быть агентура в их среде. В общем, надобно ехать в Псков и общаться с тамошними товарищами.
– Великолепно! Езжайте немедленно, я распоряжусь выдать вам соответствующее предписание. Да, и переоденетесь в партикулярное.
В Клину Маслов велел высадить его за пару кварталов до вокзала. Он дошел до тупика, в котором стоял ленинградский поезд, и обратился к курившему в тамбуре багажного вагона кондуктору:
– Здравствуйте, с праздничком!
Железнодорожник стряхнул пепел с папиросы и важно кивнул.
– Нельзя ли до Бологого без билетика? А то я поиздержался…
– Вы о чем, гражданин? Контроль на линии.
– Да я и в багажном посижу, с меня не убудет.
– Два рубля.
– Согласен!
– Тогда залазь. А в Бологом я тебя за версту от станции выпущу – там поезд скорость сбавляет, прыгнуть сможешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Прыгну!
Маслов поднялся на подножку и оказался в тесном тамбуре.
Кондуктор провел его в служебный отсек вагона и строго-настрого приказал сидеть ниже травы, тише воды.
В час ночи Алексей спрыгнул с поезда. У какого-то кабака подрядил извозчика, велев везти до станции Едрово.
