Миры Роберта Хайнлайна. Книга 17 - Роберт Хайнлайн

Лазарус почувствовал облегчение. Здесь распространение поддельных денег считалось серьезным преступлением и могло стоить ему долгих лет тюремного заключения. А недостаток денег — вещь поправимая. Поначалу Лазарус даже не хотел брать с собой деньги, а потом взял небольшую сумму — на несколько дней, пока он оглядится, сориентируется, привыкнет к обычаям, как-то начнет зарабатывать на жизнь. Нечего было даже и думать о том, чтобы прихватить с собой денег лет на десять.

Нынешнее путешествие во времени — дело простое, можно сказать, развлечение. Хорошая практика перед настоящим путешествием. Англия времен Елизаветы — вот его истинная цель.

Он пересчитал деньги… 3 доллара 87 центов. Неплохо.

— А я уже решил, что ты там утонул, — сказал кузнец. — Ну как, легче?

— Гораздо легче. Спасибо.

— Не за что. Дикон Эймс говорит, что ты механик.

— Я умею обращаться с инструментами.

— А в кузнице работал?

— Да.

— Ну-ка, покажи руки. Лазарус выставил ладони.

— Горожанин, — сказал кузнец. Лазарус промолчал.

— А может, ты отдыхал несколько лет? — Может быть. Еще раз спасибо.

— Подожди. Плачу тридцать центов в час. И будешь делать то, что скажу, а нет — я тебя уволю прямо через час.

— О'кей.

— Разбираешься в автомобилях?

— Немного.

— Глянь-ка, может, сумеешь отремонтировать Жестяную Лиззи. — Кузнец кивнул в дальний угол мастерской.

Лазарус оглядел фордик, который уже заметил там раньше. Черепаховая спинка машины была снята, вместо нее приспособили деревянный ящик, чтобы сделать из автомобиля пикап. На колесах оставила след дорожная грязь, но они оказались в прекрасном состоянии. Лазарус поднял переднее сиденье, промерил бензин мерной линейкой, которую обнаружил там же, — его оказалось полбака. Потом проверил и долил воду, воспользовавшись насосом, найденным в мастерской. Затем открыл капот и принялся разглядывать двигатель.

Проводок от катушки магнето был отсоединен. Лазарус вновь соединил его.

Проверив ручной тормоз, Лазарус решил, что он не слишком надежен, что-то подложил под колеса и только потом включил зажигание и открыл заслонку.

Осторожно взялся за ручку, крутанул… еще раз.

Мотор загрохотал; маленькая машина затряслась. Лазарус бросился на сиденье водителя, передвинул регулятор зажигания на три деления и вернул заслонку на место.

Кузнец смотрел на него.

— Ну хорошо, выключи и покажи мне, как управляешься с молотом.

Об отсоединенном проводе они не стали говорить. Когда кузнец Том Хейменц сделал перерыв, чтобы перекусить, Лазарус сходил за два квартала в магазин, который заметил по пути сюда, купил кварту цельного молока первого сорта — 5 центов, 3 цента залог за булку. Поглядел на буханку хлеба стоимостью в никель, потом решил взять побольше — за дайм; ведь завтракать сегодня ему не пришлось. Потом он вернулся в кузницу и, с большим наслаждением поглощая свой ленч, стал выслушивать рассуждения мистера Хейменца.

Тот оказался прогрессивным республиканцем, но в этот раз вынужден был изменить симпатиям, поскольку мистер Уилсон удержал страну от войны.

— Сомневаюсь, что он сделал бы еще что-то хорошее; такой дороговизны еще не было… к тому же Британии симпатизирует. Но уж дурень Хьюз наверняка втравил бы нас в европейскую войну. Не из кого выбирать. Я вот голосовал бы за Ла Фолетта. Но у них не хватило здравого смысла выдвинуть его. Германия победит, он это знает, а мы как дураки таскаем из костра каштаны для Англии.

Скорбно кивая, Лазарус соглашался.

Хейменц велел Теду прийти на следующее утро — в семь. Но уже перед закатом, разбогатев на три доллара, набив желудок сосисками, сыром и крекерами, Лазарус оказался за городской чертой, на дороге, ведущей на запад. Городишко был не так уж плох, кузница тоже, однако Лазарус пустился в путешествие не для того, чтобы проторчать десять лет в захудалом городишке, зарабатывая тридцать центов в час. Ему хотелось побродить, уловить аромат времени.

К тому же Хейменц был слишком уж назойлив. Осмотр ладоней — чтобы выяснить, давно ли он вышел из тюрьмы, — Лазаруса не смутил, отсоединенный проводок тоже, от вопроса о происхождении своего акцента Лазарус отделался общими фразами, но кузнец принялся гвоздить его вопросами: где на индейской территории жил он ребенком, когда именно родители его прибыли сюда из Канады? В более крупном городе к человеку проявляют гораздо меньший интерес; кроме того, там нетрудно подыскать способ заработать больше тридцати центов в час, не прибегая к краже.

Он шел уже больше часа, как вдруг увидел автомобилиста: старый деревенский доктор сражался со спущенной шиной на своем «максвелле». Лазарус зажег масляный фонарь и велел врачу светить, а сам заклеил камеру, поставил на место шину, накачал колесо и отказался от вознаграждения.

— Рэд, а ты умеешь управлять этой бензиновой телегой? — спросил доктор Чеддок.

Лазарус сознался, что умеет.

— Сынок, раз уж ты все равно идешь на запад, не согласишься ли ты отвезти меня в Ламар? Потом выспишься на кушетке в моей гостиной, а после завтрака получишь полдоллара за беспокойство.

— Согласен, док. Только поберегите свои деньги — я не нищий.

— Ерунда. Поговорим обо всем утром. Сегодня я ужасно измотался, потому что встал еще до рассвета. Раньше я просто намотал бы на кнут поводья и дремал бы себе, пока кобыла бредет домой. Но эти штуковины невозможно глупы.

После завтрака, состоявшего из яичницы с ветчиной, жареной картошки, пирожков с сорго и деревенским маслом, арбузного повидла, варенья из клубники, сметаны, которую приходилось намазывать на хлеб, и невероятного количества кофе, сестра доктора, она же экономка, старая дева, продолжала пичкать Лазаруса: «Ведь того, что вы съели, сэр, и птичке на день не хватит…» Короче, он вновь тронулся в путь, став на доллар богаче и приняв божеский вид, а слюна, вакса и собственный локоть заметно улучшили состояние его обуви. Мисс Нетти настояла на том, чтобы он взял кое-что из старой одежды. «Берите, Родерик, все равно отдадим Армии спасения. И возьмите этот галстук; док уже не носит его. Я всегда говорю: если ищешь работу, надо выглядеть поопрятнее. Уверяю вас, я даже не открою дверь мужчине, если на нем нет галстука».

Лазарус принял пожертвования, сознавая, что она права, ведь если бы не он, доктор Чеддок провел бы скверную ночь на дороге в автомобиле и сестра его беспокоилась бы. К тому же в большой расход он их не ввел. Мисс Нетти увязала его старую одежду в аккуратный узелок; Лазарус поблагодарил ее и обещал прислать открытку из Канзас-Сити. Узелок он забросил в первые же придорожные кусты без сожаления, потому что эту одежду можно было носить до бесконечности, несмотря на то что выглядела она поношенной. Правда, покрой оказался немного старомоден. Впрочем, он и не собирался носить ее дольше, чем нужно. К тому же щеголи пешком по дороге не ходят, о чем мисс Нетти, вероятно, не знала.