Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

Цек проигнорировал вопросы и кивнул на мертвого раба.

— Кто сделал это?

Следующее слово из уст Кровь Кровавого Ангела заставило его сердце сжаться в груди.

— Мутанты, — Леонон покачал головой. — Я видел только одного, но их должно быть несколько. Как еще можно заставить цитадель так быстро замолчать?

Перед мысленным взором Цека вновь пронесся тот ужасающий момент на арене, когда совершенные скульптурные формы Дитя Крови пришли в движение. Он помнил частоколы зубов, деформированные конечности и другие уродства неудавшихся клонов, которых уничтожил за все время работы. Намного хуже, чем один урод, расстрелянный перед Магистром. Если итерации в зародышевом зале пострадали от какой-то спонтанной массовой метаморфозы, могут быть дюжины девиантных существ бегающих по комплексу на свободе.

Он подумал о Фенне и Серпенсе. Они уже мертвы? Разорваны обезумевшими клонами, потерявшими контроль над своей низменной природой? Он изо всех сил пытался держать себя в узде, борясь с желанием выругаться перед подчиненным.

— Я должен идти дальше, — сказал он Леонону. — К защищенным ярусам. Источник этого… беспокойства там.

Лицо другого апотекария стало мрачным.

— Там теперь склеп, старший. Те существа пируют. Я слышал их.

— Это приказ! — рявкнул он, его ярость вскипела, — Вы пойдете со мной! — краем глаза Цек увидел тень, медленно двигающуюся в свете комнатного биолюма.

Леонон тоже увидел ее и повернулся, подняв болтерный пистолет. Тень отделилась от сумрака и пересекла комнату одним быстрым, размашистым прыжком. Нечто перемещалось настолько стремительно, что Цек уловил только общие очертания, широкие полосы когтей, рот как у миноги, глаза красные, словно рубины. Оружие Леонона вырвали, и Цек увидел красный луч прицела мечущийся туда сюда, потому что пистолет вращался в затененном коридоре. Нападавший проигнорировал Цека и пронесся через комнату, таща за собой младшего апотекария. Вертя Леонона, тварь безжалостно рвала плоть Кровавого Ангела. Существо атаковало как песчаная акула, кусало раздутой пастью и неистово трясло, разрывая плоть на ленты.

Цек ринулся за пистолетом. Из глотки Леонона вырвался тошнотворный булькающий крик, когда мутант раздавил тому горло и задушил жертву собственной кровью. Упав на колени, апотекарий нашел оружие на каменном полу. Предплечье и ладонь Леонона все еще цеплялись за рукоять, на другом конце были разорванные, струящиеся алым лоскуты. Цек отшвырнул оторванную руку, взял пистолет, прицелился через открытую дверь. Мутант оторвался от дергающегося тела младшего, его морда была алой от потрохов.

Цек выстрелил, первый заряд разбил плитку, следующие выстрелы попали в туловище и живот. Существо завыло, звуки почти походили на человеческие.

Пистолет глухо щелкнул и застопорился. Кровавый Ангел выругался и схватил затвор другой ладонью, тот застрял у казенника, оружие заклинило, патрон вертикально торчал в прорезе эжектора.

Покрытое кровью чудовище не приближалось к Цеку. Оно смотрело, подняв голову. Затем, содрогнулось от тошноты и начало тужиться, плечи монстра дергались и покачивались. Через миг тварь выплюнула на плитку толстый шар масляной рвоты и захрипела.

Цек услышал как звякнула гильза, когда она отлетела прочь, затвор вернулся в боевое положение. Мутант не ждал. Одной рукой, с гротескно искаженными когтями, он проник в грудь брата Леонона и схватил за ребра. Искаженные мускулы подбросили тварь к потолку, там она схватилась за открытый вентиляционный канал в каменной крыше. Втекла внутрь сжавшись, чтобы втиснуться в узкое пространство, Леонона она тащила за собой. Цек услышал, как кости космодесантника ломались и трещали, с такой силой тварь тянула младшего апотекария.

Грохот становился все тише и тише, тварь сбежала из комнаты через шахту, наконец, установилось тишина. В луже рвоты что-то блестело и Цек рискнул подойти и посмотреть. Среди клейкой пропитанной кровью желчи виднелись два смятых металлических диска, напоминающих шляпки грибов. Апотекарий пошевелил один пальцем. Тот немного сдвинулся, все еще теплый от прохождения через нутро мутанта. Память Цека вспыхнула, он вспомнил о своей службе боевого медика. Он видел такие «грибы» много раз, когда его призывали извлечь из раненых братьев пули, расплющенные о жесткою плоть.

Он поднялся, снова проверил пистолет, и продолжил путь по нисходящей спирали.

ДВИГАТЕЛИ ревели на максимальной мощности, «Громовой Ястреб» спускался к ледяным пустошам на почти сверхзвуковой скорости. С крыльев срывалось вишневое пламя, когда транспортник вошел в конечную стадию своего суборбитального полета из крепости-монастыря. Через смотровые щели в корпусе полярная зона казалась призрачно-серой в размытом свете, отраженном от Ваала Прим. Первая луна стояла в зените, ее более крупная сестра все еще висела у горизонта, скрытого толстыми лентами пылевых облаков.

Рафен отвел взгляд. Он чувствовал себя свободней, оттого что вновь облачился в доспехи. После всего произошедшего начиная с возвращения с Эретена, какая-то часть его жаждала ощутить на теле знакомую прохладу брони. Теперь он чувствовал себя уверенней. Воин ненавидел политиканство и разговоры о конклаве, он жаждал простых уравнений сражений. Его броня была старым другом, товарищем. Облаченный в нее, Рафен снова стал красным лезвием Императора, готовым выполнить Его приказы.

Вокс-бусина зазвенела в ухе, он склонил голову.

— Говори.

— Корвус, лорд, — сказал космодесантник, докладывая из кабины экипажа «Громового Ястреба». — Никакого ответа на запросы когитатора. Комуниканты цитадели не отвечают. Что-то не так.

Рафен принял это, размышляя. Когда они подойдут ближе, то смогут принимать сигналы персональных воксов ближнего действия. Но с другой стороны Цитадель Виталис встроена в пирамиду из плотных горных пород, это означало, что любого кто попытается выйти на связь с нижних ярусов вообще не будет услышан.

— Поставь вызов на автоповтор, брат. Затем вернись в десантный отсек и будь готов к развертыванию.

— Мы должны сообщить в крепость?

— Пока нет. Только когда появится что-то определенное. У лорда Данте и так достаточно проблем.

— Да, брат-сержант, — голос Корвуса исчез, и Рафен увидел, что кто-то стоит на проходе в середине десантного отсека. Он поднялся из своей противоперегрузочной кушетки.

— Рафен, — начал капитан Горн, — минуту твоего времени прежде, чем мы достигнем цели, — офицер держал шлем на сгибе руки и Кровавый Ангел мог видеть невеселую улыбку. — После приземления постройте своих людей в шахматной формации двойной слезы, а я двинусь с братом-сержантом Ноксом…

Рафен поднял бронированную руку, чтобы остановить речь Расчленителя.

— Прошу прощение, лорд, но произошло недопонимание. Эта вылазка находится под моим командованием. Сам лорд Данте распорядился так.

Горн ощетинился.

— Ранг капитана ничего для тебя не значит?

— Ваш ранг этого не касается, сэр, — он акцентировал почтительное обращение. — Это Ваал. И на поверхности не начнется ни одной операции, которой не будет командовать Кровавый Ангел, — Рафен демонстративно огляделся вокруг. — Кажется, я старший Астартес этого Ордена, из тех которые здесь присутствуют, — сказал Туркио.

Губы капитана дернулись, но он скрыл раздражение фальшивой улыбкой.

— Как пожелаете. Мы ваши гости, в конце концов. Однако, возможно вы примете мои тактические советы, если ситуация этого потребует?

— Возможно, — согласился Рафен. — Но это не Эритен. Это не зона боевых действий. — «Громовой Ястреб» задрожал и палуба наклонилась. Горн собирался возразить, но Рафен его опередил.

— Мы идем на посадку, брат-капитан. Вы должны вернуться к своей противоперегрузочной кушетке. Атмосфера над полюсом может быть довольно изменчивой.

Как будто подтверждая его слова, транспорт резко нырнул в область турбулентности.

Горн ушел назад, туда где уже закрепились сержант Нокс и его отряд. Он низко склонялся к своим людям, чтобы обменяться угрюмыми словами.

Вокс Рафена снова зазвенел, на сей раз вместе с руной на дисплее шлема, указывающей, что сигнал на закрытом канале.

— Он не выглядит счастливым, — сказал Туркио. — Я не удивлюсь, если люди Горна оторвутся от нас в тот миг, когда наши ботинки коснутся скалы.

— Уважай хотя бы ранг, если не уважаешь воина, брат, — ответил он. — Что касается счастья капитана, это проблема, которую я не рассматриваю среди важных.

Туркио сидел двумя стойками позади него, также облаченный в броню так, что никто другой не услышал их разговор.

— Почему Магистр позволил им сопровождать нас? У них нет никаких дел в цитадели.