Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты - Вера Буданова

С конца IV в. характер участия германцев в Переселении народов все больше определялся уровнем их социального развития, ведущими тенденциями этнической консолидации, а также открывшимися возможностями вхождения германской племенной элиты в структуру политической власти Империи. Миграционные процессы становятся более интенсивными и целенаправленными. Отличительная особенность этого этапа Переселения состоит также и в том, что с переселением любого племени в Империю, все его дальнейшие передвижения в ее пределах являлись миграциями и переселением лишь до момента создания этим племенем своего «королевства». История многих германских племен стала как бы обретать качественно новые черты. Открылся широкий простор для проявления личного мужества в защите интересов Империи. Война стала рассматриваться германцами как работа, которая открывала возможность делать карьеру. Появился новый тип лидеров – конунгов и вождей, которые вели свой народ к созданию на земле Римской империи первых варварских «королевств». Проследим эти процессы на конкретных исторических событиях.

По договору 382 г. придунайские готы Атанариха стали федератами Империи и поселились в Нижней Мёзии и Фракии[350]. В 386 г. часть гревтунгов во главе с Одотеем тоже решила переселиться в Империю. Для постоя им были выделены провинции Лидия и Фригия[351]. Политика Империи по отношению к этим готам-федератам не нарушала сложившуюся традицию. С одной стороны, их выдвигали на высокие посты в армии, устраивали браки со знатными римлянками, воздавали почести. С другой – Империя, как и ранее, пыталась внести раздор между готскими предводителями. Так, вскоре после расселения в Империи возник конфликт среди придунайских готов Атанариха. Одна часть готов, возглавляемая Фравиттой, выступала за выполнение условий договора с Империей, другие, во главе с Эриульфом, были настроены весьма агрессивно. Империи удалось урегулировать этот конфликт относительно безболезненно[352].

Договор с готами 382 г. для Империи был в известной мере вынужденным шагом. Он стал возможным лишь после того, как император Феодосий (378–395) убедился, что дальнейшая политика раскола готского воинства на составные части уже невозможна. Ряд дружин готских вождей перешел добровольно в войска Империи, где, вероятно, постепенно ассимилировался. Часть готов удалось поселить в провинциях, где они обрабатывали землю и поставляли в войска рекрутов[353]. Возможно, их селили по принципу hospitalitas[354]. Однако готы вошли в историю Переселения вовсе не своими успехами в возделывании земель[355]. Они селились компактными массами под управлением своих предводителей, которые стремились разбогатеть прежде всего на римской военной службе (например, Тайна, Фравитта, Аларих). Готы были поселены в Империи не как труженики, а как особое военное сословие, которое получало жалование от государства и давало ему вспомогательные войска. Варварское воинство выполняло и роль городских гарнизонов[356]. Местное население относилось к ним настороженно-враждебно[357].

Между битвой у Адрианополя и окончательным крушением Западной Римской империи прошло всего около сотни лет. Бурные конфликты с придунайскими готами, закончившиеся их переселением, развернулись на фоне политического кризиса Империи. Он представлял жалкую картину постепенного распада центральной власти. Уже в 364 г. Империя разделилась на две части: Восточную и Западную. В каждой был свой император и своя администрация. Император Феодосий предпринял попытку вновь объединить Империю, но это единство длилось всего несколько месяцев. В 395 г. он сам передал Западную империю своему сыну Гонорию как Августу[358].

Обратим еще раз внимание на то, что переселение основной массы придунайских готов в Империю произошло именно после ее раздела. На территории распавшегося некогда мощного государства эти готы получили статус федератов Восточной империи. Этот фактор, возможно, стал решающим в дальнейшей исторической судьбе «народа везеготов». Обнаружилась большая устойчивость Восточной империи. Императорская власть здесь сохраняла свой авторитет. То, что придунайские готы оказались включенными в более стабильную государственную структуру, не могло не сказаться на ускорении их этнической консолидации.

В Западной империи распад власти продолжался. Еще в 375 г. Галлия обособилась от Италии. В 383 г. узурпатор Максим захватил власть в Галльской префектуре, состоящей из трех диоцезов: Британии, Галлии и Испании[359]. С помощью императора Феодосия войска Максима были разбиты, а сам он был убит[360]. Решающее сражение произошло в Паннонии, где Феодосия поддержали вспомогательные войска готов[361]. Возможно, это была какая-то часть примеотийских готов из дружины Алафея и Сафрака[362]. Уходя от гуннов, они спешно отступали на запад, увлекая за собой часть аланов. Император Грациан (375–383) в свое время выделил им для поселения земли в Паннонии, надеясь, что их помощь укрепит оборону дунайской границы[363]. В 392 г. на западе появился новый узурпатор – Евгений, не признанный и низложенный Феодосием в 394 г.[364] Феодосий опирался в борьбе с Евгением не только на римские легионы, но и на войска, которые возглавлял вандал Стилихон[365]. Отрядами варварской кавалерии командовал гот Тайна[366]. Среди его подчиненных находился молодой военачальник Аларих[367].

Наличие германских имен среди военачальников было не случайным. Как уже отмечалось ранее, с середины IV в. представители германской знати стали занимать высшие военные посты. Западная империя в послеадрианопольский период традиционно продолжала включать знатных варваров в офицерское и высшее командное звено армии. Эти римские полководцы германского, большей частью франко-аламаннского происхождения, входили в социальную структуру западноримского общества и представляли его военную элиту[368]. В Восточной империи подобная практика не сложилась. И хотя император Феодосий делал попытки включить знатных варваров в состав ранневизантийской армии, это вызвало резкое неприятие (так называемый антигерманизм)[369]. При Феодосии возросло лишь значение отдельных варварских федератских дружин, не сливавшихся с войсками Восточной империи, но находившихся на постоянной имперской службе[370].

В послеадрианопольский период для Западной империи, как и прежде, наиболее уязвимым местом оставался нижнерейнский лимес. С конца IV в. продолжалось его укрепление. В это время вспомогательными войсками в Галльской префектуре командовал франк Арбогаст (388–394)[371]. Он продолжал привлекать на службу своих сородичей франков и с их помощью укреплял оборону Рейна. Однако в 388 г. дружины франков во главе с вождями Генобавдом, Маркомером и Сунноном прорвали нижнерейнский лимес и совершили набег на Галлию, опустошив окрестности Кёльна[372]. Арбогасту все же удалось вернуть в этом регионе status quo ante bellum и заключить с вторгшимися франками договор, по которому они снова стали федератами Империи. В дальнейшем с франкскими вождями были заключены новые договоры. Это произошло после того, как Стилихон в 395–396 гг. провел некоторые мероприятия по реорганизации обороны нижнерейнского лимеса[373]. Империя уступила франкам крайний север Галлии – Токсандрию и поручила им вести здесь охрану границы. В этом регионе воцарилось спокойствие, хотя и ненадолго, в то время как Балканы вновь сотрясали удары, на этот раз взбунтовавшихся готов Алариха.

Готы Алариха размещались в Нижней Мёзии и Фракии, являясь федератами Византии. Они оказали Империи значительную помощь в войнах императора Феодосия с узурпатором Евгением. Возможно, после военных экспедиций, по возвращению домой, готы потребовали выплатить им причитающееся ежегодное жалование (stipendia), или выдать соответствующее количество продовольствия (victualia, anonnae). Сразу же после смерти Феодосия (январь 395 г.) они, лишившись федератского статуса, избрали Алариха конунгом и двинулись на Константинополь, опустошая местности на своем пути[374]. Неподалеку от Константинополя им навстречу выехал префект претория патрикий Руфин, фактический глава гражданского управления Византии. Чтобы разрешить конфликт, он, вероятно, предложил готам Алариха переселиться в провинции Восточного Иллирика[375]. Возможно, им было предоставлено право собирать самим здесь аннону. После переговоров с Руфином готы Алариха повернули в Македонию и Фессалию, проникли через Фермопилы. Они разрушили Афины, сожгли Коринф, опустошили Пелопоннес[376]. Военные действия готов Алариха проходили на фоне внутриполитической борьбы в Византии и растущих противоречий между Восточной и Западной империями[377]. Восточная империя особенно опасалась усиления Стилихона, который, находясь на Балканах, все-таки отстаивал универсалистские притязания и интересы Запада. Возможно, это сдерживало активность войск Стилихона, хотя они и прошли на полуостров, чтобы помочь расправиться с Аларихом. Все лето 395 г. отряды Стилихона бездействовали в Фессалии, а в 397 г. они вяло сдерживали агрессивные действия Алариха, окружив его в Ахайе. Тот сумел все-таки прорваться в Эпир и уйти от встречи с врагом[378]. В столь сложной ситуации Восточная империя вынуждена была пойти на заключение мирного соглашения с готами. Алариху было пожаловано звание магистра армии Иллирика. Таким образом, готы снова, как и при Феодосии, стали частью римских вспомогательных войск и могли получать, кроме жалованья (tributum), оружие и содержание, подобно всем римским солдатам[379]. Содержание готов легло на плечи иллирийцев[380]. Впоследствии Западная империя также объявила Алариха своим полководцем, утвердив за ним звание магистра армии в Иллирике. Она стремилась использовать создавшуюся ситуацию для воссоединения Иллирика с Западной империей[381]. И Восточная, и Западная империи наперебой снабжали готов Алариха оружием, деньгами, снаряжением и продовольствием. Это дало возможность ему хорошо подготовиться к переселению в Италию[382]. Таким образом, основной поток Великого переселения народов принял западное направление и следует признать, что к этому основательно приложила руку Византия[383].