Жало Скорпиона - Вильям Козлов

Яков Петрович Раздобудько считал, что его досье более-менее чистое, уголовное его прошлое «свой человек» из киевских органов за хорошую взятку изъял из дела. Так что теперь «Дело...» по старой судимости за разбойное нападение и грабеж на Крещатике было торжественно, при свечах и шампанском, сожжено в камине его загородной дачи в Зеленогорске. Потому главарь и отступился от дяди Вани, что ему теперь не нужны были громкие дела... Даже Хрущ пока не знал о тайных мыслях своего шефа. До поры до времени тот не хотел никого посвящать в свои планы, даже жену. По его прикидкам банду нужно исподволь готовить к тому, что он может отойти от непосредственного руководства ею. С Мишей Ломовым проще: Яков Петрович знал, что его первый помощник тщеславный человек, подчиняться не любит, вот его он и будет готовить на свое место... Хрущ, конечно, ухватится за такую возможность и станет его убежденным союзником. Раздобудько отнюдь не собирался порывать полностью с бандой, нет, он будет через Ломова и других преданных себе людей курировать ее, защищать и оберегать от милиции, ОМОНа, спецназа, когда пробьется при помощи денег в политические лидеры или хотя бы во властные чиновники. Такая тенденция сейчас прослеживается по всей стране: бывшие преступники, убийцы, бесчестные бизнесмены становятся видными на политическом Олимпе людьми... Кстати, и там их побаиваются чиновники и политики, так как догадываются, кто за ними стоит!

Один такой человек, которому Раздобудько доверился, и звонил ему сейчас по радиотелефону. Человек этот был близок к лидеру одной из влиятельных партий в Санкт-Петербурге. Скоро выборы, и надо решаться на что-то... Впрочем, выдвигаться кандидатом в Думу в 1995 году Хмель не собирался: ему еще нужно провести большую работу в банде, потолковать с Хрущом и другими «офицерами», а рядовые проглотят все, что им преподнесут на блюдечке начальники. Потом «обработать» ряд городских муниципальных чиновников, от которых зависит выдвижение. Взятки, взятки, взятки! На это деньги у него найдутся — не все же Светланка тратит на дом и себя! Да и главари дружественных банд поддержат финансирование его избирательной кампании. Они же знают, что он всегда им поможет, взлетев вверх. Умные бандитские лидеры уже поняли, что деньги нужно отмывать, чтобы пускать их в оборот, а кто им в этом поможет, как не свои люди в мэриях, правительстве?.. Вон до сих пор не могут принять в Думе закон против бандитизма и разбоя! Есть свои люди там, которые тормозят... Ворон ворону глаз не выклюет!

Генеральный директор позвонил по сотовому телефону жене. Она в это время наверняка носится на джипе по магазинам. Светлана сразу откликнулась, судя по шуму в трубке, его звонок застал ее на улице.

— Лапушка, ты заедь в Елисеевский на Невском и купи икры, осетрины, балыка... В общем, всего самого вкусного, да и «Смирновской» водки пару бутылок... Что, у нас есть «Абсолют»? Все равно возьми и еще пару бутылей «Наполеона», да еще — «Мартини» и тоника... Цалую, душа лубезный!

Улыбнувшись, Хмель положил трубку в карман. Удобная эта штука — сотовый телефон: чуть побольше портсигара, запищит в кармане, где бы ты ни был, — и говори! Жена носит черную складную трубку с кнопками в кожаной сумке. Вот только жадные связисты совсем обнаглели: гребут доллары за каждый разговор по сотовому...           

Он машинально нажал на пульт цветного «Сони»: на экране в затемненном углу кабинета возникла Красная площадь, толпа людей с транспарантами и флагами, у некоторых в руках были портреты Сталина. Опытный оператор ловко выхватывал из толпы самые неприятные, дебильные лица, уродливые, со шрамами, мол, смотрите, люди добрые, кто баламутит честной народ в столице!

Раздобудько выключил телевизор, поморщился: «Ну что нужно этому голодному быдлу, которое и за себя-то толком не умеет постоять! Сталина захотели! Твердую руку! Вот и голосуйте за таких, как я! Будет вам еще та «твердая рука»! Да что рука — громадный железный кулак, которым можно любую морду набок своротить!..» 

Глава седьмая

ПОД «КОЛПАКОМ»

Неделя слежки ничего не дала: «джинсовые» типы, крутившиеся на противоположной стороне улицы Рылеева, исчезли. Кристину Евгеньевну никто больше не донимал подозрительными звонками — ни дома, ни на работе. Артур установил бы сразу номер телефона — теперь это легко любому гражданину сделать, купив аппарат, «запоминающий» телефон абонента. Не один день Кристина провела вне дома: ночевала у своей подруги. Гимнаст и Сережа Рылов незаметно сопровождали молодых женщин до самого дома, но не обнаружили за ними «хвоста». И Артур Константинович сделал вывод, что бандиты от нее отстали. Не такие они дураки, чтобы на рожон лезть. Не беспокоили больше и Ивана Ивановича Иванова. Но, зная по рассказам Васильевой немного о Хруще, Артур ожидал от него каких-либо действий, направленных против молодой женщины. Есть умные бандиты и дураки. Злые дураки обычно с самомнением и мстительны. Рано или поздно подлая натура свое возьмет, и Ломов даст о себе знать.

Стояла середина августа. В Санкт-Петербурге было солнечно, тепло, пока непогода обходила стороной огромный город. Дожди начнутся к концу августа, в сентябре. А повезет, так и осень порадует горожан теплом и солнцем. На Невском закончились ремонтные работы: там что-то с канализацией было не в порядке. У тротуаров стояли красивые грузовики с механизмами, вгрызающимися в асфальт. Иностранные рабочие в фирменных комбинезонах слаженно управляли ими, опускали с машин в траншею белоснежную нейлоновую трубу то ли со сжатым воздухом, то ли с водой. Чистые витрины магазинов сверкали, являя прохожим самые разнообразные товары. Кругом красочные щиты с ковбоями и красотками. Надо сказать, что в старые времена не были у нас магазины такими нарядными, с дубовыми дверями, латунными и медными ручками, мраморными ступеньками и полами. Правда, и цены не были в них такими высокими...

Солнце пряталось за крышами дворцов и жилых зданий. Кристина шла домой пешком по Суворовскому проспекту — в распахнутых окнах лениво колыхались капроновые занавеси, слышалась музыка, голоса дикторов. Мимо проносились автомобили, все больше иномарки с тонированными стеклами. Молодая женщина по совету Князева в этот вечер возвращалась наконец к себе домой. Сколько она ни оглядывалась, но «хвоста» за собой не смогла обнаружить, хотя точно знала, что коллеги начальника безопасности «Аиста» находятся где-то близко. Свои — ладно, а если Хрущ? Хотя Артур Константинович и уверял ее, что она под их «колпаком», бандита все-таки еще боялась. Ломов тоже умел незаметно следить за ней, ведь прежде, чем ворваться в квартиру, они несколько дней следили за ней — об этом как-то, подвыпив у нее, проговорился бандит. Раньше лишь из телевизионных новостей узнавала про грабежи, убийства, рэкет, а теперь нежданно-негаданно сама оказалась в самом центре криминальных событий. И это ее угнетало. Только-только стала приходить в себя после гибели мужа, как новое несчастье обрушилось на нее! Не многовато ли для одинокой женщины?.. Может, Бог ее наказывает за то, что по совету Саши Мордвина сняла со стены икону Христа Спасителя и убрала в нижний ящик стенки в большой комнате? Коллега был воинствующим атеистом и стал стыдить ее за пережитки прошлого! «Никакого Бога не существует, Кристина! — горячо убеждал он. — Да, были на земле пришельцы, так это инопланетяне, прилетевшие на космических кораблях на нашу грешную землю. Они оставили кое-где свои следы, а дикие племена, населявшие землю, обожествили их, сделали в легендах и мифах богами! Я даже допускаю, что Иисус Христос — реальная личность, существовавшая на самом деле, и он мог не погибнуть на кресте, а вознестись на небо... на реактивной тяге...»

Кристина на эти темы не спорила с мужем, тоже не верившим в Бога, не стала возражать и Саше Мордвину — он тогда ей нравился. И чтобы больше не спорить с ним, взяла и убрала икону  в ящик. Сейчас, переходя Суворовский проспект, она дала себе слово, что поднимется к себе на пятый этаж и первым делом повесит икону на прежнее место. Она относилась к религии уважительно, иногда в тяжкие минуты жизни даже по-своему обращалась к Господу Богу с просьбами помочь ей пережить утрату мужа, другие невзгоды… Но не молилась и точно не знала, как нужно осенять себя крестным знамением. Мать ее была верующей женщиной, и эта семейная икона — ее подарок дочери. Отец ушел от матери, когда Кристине было шестнадцать лет. Утром был дома, а вечером... Вечером они с матерью прочитали короткую записку на столе, придавленную пепельницей: отец сообщал, что любит другую женщину.

Поднявшись в лифте на пятый этаж, Кристина невольно втянула голову в плечи: разве можно забыть тот вечер, когда она только что вставила ключ в дверь, а с верхней лестничной площадки стремительно спустились к ней три бандита и... Лучше не вспоминать об этом! В прихожей стоял нежилой запах, слышно, как в ванной капает из крана вода: наверное, плохо кран завернула...