Опьяненный страстью - Адриенна Бассо

– Вы так думаете? Я в этом не уверена. Я только знаю, что очень хочу выйти замуж, и не считаю любовь главным условием при выборе мужа.

Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– Вы меня удивляете, мисс Аллингем. Я готов был спорить на что угодно, что вы – романтичная мечтательница.

Доротея снисходительно улыбнулась.

– Я уже переросла эту стадию. Согласна: некоторые пары действительно может связывать искренняя любовь, – но ее так редко удается встретить и еще сложнее сохранить.

– Не могу не согласиться с этим утверждением.

– По личному опыту?

– Боже мой, нет. – Он поморщился. – Сам я никогда не влюблялся, но знавал пары, которые выглядели безумно влюбленными, когда женились, а в течение года их отношения ухудшались до апатии и скуки или даже чего-то похуже.

– Мне доводилось наблюдать то же самое. – Доротея усмехнулась. – Вот почему я твердо решила, когда буду выходить замуж, не принимать в расчет любовь.

Маркиз склонил голову набок и внимательно посмотрел на нее.

– Разве любовь и брак исключают друг друга? – спросил он.

– Для некоторых пар. Для слишком многих пар. – Доротея не смогла сдержать улыбки. Это был самый необычный разговор, который ей когда-либо доводилось вести с мужчиной. Правда, и самый честный. – Я думаю, при благоприятных обстоятельствах любовь приходит после свадьбы.

– Между мужем и женой?

– Если им очень повезет. – Некоторое время Доротея внимательно рассматривала свои туфельки, затем внезапно подняла голову. – А если нет, это еще не конец света. Можно научиться довольствоваться тем, чем готов поделиться партнер.

Атвуд склонил голову, глядя на нее с любопытством.

– Разве это не ведет их к холодному брачному ложу?

– Я слишком мало знаю о любви и страсти, и потому не могу постичь: разве так уж необходима любовь, чтобы достичь удовлетворения, когда делишь постель с супругом?

Ее вопрос заметно удивил маркиза.

– Нет, с точки зрения мужчины. Но я всегда полагал, что благородные леди должны испытывать иные чувства.

– Возможно. Некоторые. – Доротея не смогла придержать язык. – Я не из их числа.

На лице Атвуда удивление быстро сменилось любопытством.

– И вас не пугает мысль прослыть распутницей?

– Ах, значит, женщина, получающая удовольствие от плотских утех в супружеской постели и не любящая своего мужа, – распутница? А мужчина – нет?

При этих ее словах у маркиза едва не отвалилась челюсть от изумления.

Доротея осеклась, пожалев, что говорила слишком дерзко и откровенно и, вполне возможно, оскорбила его своими возмутительными высказываниями.

Лицо его смягчилось, в глазах загорелся неподдельный интерес.

– Значит, вы хотите предложить своему будущему супругу страсть вместо любви, мисс Аллингем?

– Я хочу дать ему и то и другое, милорд, в равной мере, но собираюсь сделать выбор будущего мужа, основываясь на страсти.

Последнее ее замечание лишило Атвуда дара речи. Доротея переступила с ноги на ногу, почувствовав себя неловко. В учтивой беседе между мужчиной и женщиной не было места для подобного рода правды и такой степени откровенности. Она прекрасно это знала. Однако в маркизе было нечто такое, что побудило ее высказаться до конца.

– Боже мой, уже поздно! – воскликнула Доротея. – Прошу извинить меня, милорд. Было бы крайне невежливо так долго отсутствовать на балу, устроенном в мою честь.

Он одарил ее короткой загадочной улыбкой.

– Конечно, мисс Аллингем. Благодарю вас за в высшей степени поучительную беседу.

Сердце Доротеи учащенно забилось, и она поспешно отвела взгляд. Грациозно присев в глубоком реверансе, девушка отправилась к дому с высоко поднятой головой.

Прищурив глаза, Картер наблюдал, как мисс Аллингем быстро удаляется в вихре своих юбок. Когда она скрылась за французскими дверями, он внезапно почувствовал, что ужасно заинтригован. Ее красотой, разумеется, ее восхитительной фигурой, ее остроумием. И особым складом ума. Сам он до настоящего момента крайне редко задумывался над подобными вещами. Она смотрела на брак совершенно по-своему, совсем не так, как остальные женщины.

Картер уже видел, как Артур Пимгроув поцеловал ее, а затем опустился на колено, чтобы сделать предложение. Поэтому, наблюдая сегодня, как она целуется с кем-то в саду, он решил, что это Пимгроув. Но оказалось, что с ней был лорд Розен, отпетый негодяй и распутник. Правда, достаточно сообразительный, чтобы сознавать, что пытаться обманом соблазнить женщину, которой покровительствует маркиз Дарлингтон, – чистое самоубийство.

Как ни трудно в это поверить, намерения лорда Розена, должно быть, были честными. И все же она с ним тоже не обручилась. Может, ей просто нравится целоваться с джентльменами?

Было бы легко отнести ее к безнравственным женщинам, но это почему-то не походило на правду. Она заявила, что не сведуща ни в любви, ни в страсти, – и он ей поверил. Она говорила о желании найти в браке страсть прежде, чем любовь. Подобное суждение свойственно больше мужчинам, чем женщинам.

Ее слова заставили Картера задуматься. Скорее всего эти юные невинные девушки, которых отец настойчиво подсовывал ему в невесты, повлияли на формирование его взглядов на брак, сделав эти взгляды узкими и жесткими. Джентльмен может жениться из чувства долга, руководствуясь исключительно здравым смыслом при выборе пары. Или может пасть жертвой всепоглощающей романтической любви, которую воспевают поэты и жаждут испытать все женщины. Ну или, скажем, многие из них.

По правде говоря, ни тот ни другой подход его не привлекал, что, вполне возможно, и объясняло, почему ему было так трудно остановить свой выбор на одной конкретной женщине. Вероятно, пришло время взглянуть на брак в совершенно ином свете.

С Доротеей Аллингем? Картер улыбнулся. Она не походила на других женщин, а он всегда испытывал тягу к необычному. Как еще можно было объяснить его давнюю дружбу с Бентоном и Даусоном? С этими двумя джентльменами, почти диаметрально противоположными во всем, от жизненной позиции до характера?

Идея мисс Аллингем о страстном союзе, не осложненном любовью, превращала брак в весьма заманчивое соглашение. Довольный неожиданно сделанным открытием, Картер свернул с садовой тропинки и направился в бальный зал.

Да, его изменившееся отношение к браку может стать решением, которое он так долго искал. Картер мысленно исследовал эту идею и в конце концов уверился, что союз с восхитительной Доротеей Аллингем может и в самом деле оказаться необычайно приятным.

Доротея проскользнула в зал незамеченной, страшась продолжения бала. Ей удалось этим вечером выставить себя полной дурой: сначала перед лордом Розеном, а затем перед маркизом Атвудом, – а теперь ей предстояло ради гостей изобразить на лице счастливую улыбку и сделать вид, что все идет как надо и она превосходно проводит время.

К счастью, следующий танец был обещан мистеру Браунингу, приятному мужчине, скромному и неразговорчивому. Он был уверенным, искусным танцором, и это избавляло Доротею от необходимости поддерживать учтивую беседу. Все, что от нее требовалось, это послушно следовать за своим партнером, позволив себе мысленно возвратиться к разговору с маркизом.

Она была совершенно откровенна, когда говорила Атвуду, что не ищет мужчину, в которого могла бы влюбиться или попытаться влюбить его в себя. Брак слишком серьезное и ответственное дело, чтобы доверить столь важный вопрос переменчивому сердцу.

Доротея уже тщательно продумала, каким образом будет приближать этот жизненно важный, поворотный момент в своей жизни. Для выбора мужа она станет использовать здравый смысл и – как последнее испытание – поцелуй. Если все эти условия будут четко соблюдены, Доротея искренне полагала, что, вполне возможно, возникнет и любовь между ней и ее будущим супругом.

Для нее простой возможности любви будет достаточно для вступления в брак. А если любовь так и не возникнет, она это переживет – не озлобится, не ожесточится, не станет возмущаться. Она будет жить полной жизнью, невзирая на обстоятельства.

– Не хотите ли пунша, мисс Аллингем?

Внезапно отвлеченная от раздумий, Доротея удивленно воззрилась на мистера Браунинга.

– Это было бы весьма кстати, – сказала она с виноватой улыбкой.

Он поспешно отошел, чтобы принести ей пунш. Но побыть в одиночестве Доротее не удалось. В считаные секунды после ухода мистера Браунинга рядом с ней появился сэр Перри. Доротея сделала глубокий вдох, готовясь вытерпеть его нудные разглагольствования с приятным выражением лица.

Возвратился мистер Браунинг. Доротея сделала глоток пунша, продолжая кивать мистеру Перри с притворным интересом к его пустой болтовне. Затем грациозно ускользнула, как только следующий джентльмен подошел востребовать свой танец.

И так продолжалось в течение нескольких следующих часов.