Бесконечное море - Рик Янси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он набрал в грудь побольше воздуха. То, что он собирался сделать, должно было причинить реальную боль. Эван сел. Комната закружилась перед ним. Он закрыл глаза. Нет. Так только хуже. Он открыл глаза и запретил себе ложиться обратно. Его тело росло и крепло для пробуждения. В этом была тайна сна про сову. Этот секрет охраняла защитная память, она не давала ему видеть, а значит, и запоминать. Ночью, пока он, Грейс и тысячи подобных им детей спали, им даровали способности. Сей дар они должны были использовать в будущем. Благодаря этому их тела превратились в великолепно отлаженное оружие. Дело в том, что разработчики вторжения понимали одну простую и в то же время парадоксальную истину: разум следует за телом.
Надели́ кого-либо силой богов, и он станет безразличным, как бог.
Боль утихла. Головокружение ослабло. Эван свесил ноги с кровати. Надо было проверить состояние лодыжки. Вот что главное. Все остальные повреждения были серьезными, но не имели такого значения. Он осторожно надавил на пятку, и острая боль, подобно молнии, пронзила всю ногу. Эван повалился на спину, хватая ртом воздух. Наверху пыльные планеты застыли на орбитах вокруг помятого Солнца.
Он сел и подождал, пока не прояснится в голове. Ему не надо было искать способ избавиться от боли. Он должен был найти путь сквозь нее.
Опираясь спиной о кровать, Эван постепенно сполз на пол. Потом дал себе передышку. Не было смысла торопиться. Если бы Грейс вдруг вернулась, он мог бы сказать ей, что упал с кровати. Медленно, дюйм за дюймом, он продвигался вперед по ковру, пока не оказался в лежачем положении. У него перед глазами пролетали раскаленные добела метеоры, а за ними повисла модель Солнечной системы. В комнате было холодно, но он весь покрылся потом. Ему не хватало дыхания. Сердце бешено колотилось в груди. Кожа горела, как в огне. Он сконцентрировал внимание на подвесной модели, на блекло-голубой Земле и пыльно-красном Марсе. Боль накатывала волнами, он словно плавал в море боли.
Перекладины под кроватью были приколочены гвоздями и придавлены весом тяжелого каркаса и матраса, но это его не остановило. Эван протиснулся в эту узкую щель. Под ним хрустели высохшие тела мертвых насекомых, еще там валялись перевернутая игрушечная машинка и пластмассовая фигурка с перепутанными руками и ногами – она принадлежала той эпохе, когда мечты детей населяли герои. Тремя резкими ударами пясти Эван выбил доску, потом выполз наружу и занялся вторым концом перекладины. Пыль попала ему в рот, он закашлялся, цунами боли прокатилось по его груди вниз и свернулось анакондой в желудке.
Десять минут спустя он снова разглядывал модель Солнечной системы. Его беспокоило, что Грейс может вернуться и увидеть, как он лежит без сознания на полу и прижимает к груди шестифутовую перекладину из каркаса кровати. Это было бы несколько сложнее объяснить.
Мир кружился, а планеты оставались неподвижными.
«Потайная комната…»
Он переступил порог этой комнаты, где простое обещание отпирает тысячу засовов.
«Я найду тебя».
Это обещание, как и все другие, породило свою мораль. И чтобы сдержать его, он был готов пересечь море крови.
Мир ослабил хватку. Планеты сковывали.
20
К тому времени, когда вернулась Грейс, уже наступила ночь. О ее приходе возвестил свет, зажегшийся в коридоре. Она поставила лампу на прикроватный столик, и длинные тени упали на ее лицо. Было очень холодно, но Эван не стал протестовать, когда она откинула одеяла, сняла повязки и начала смазывать его раны.
– Ты скучал по мне, Эван? – промурлыкала Грейс. – Сколько нам тогда было? Пятнадцать?
– Шестнадцать, – ответил он.
– Хм. Ты спрашивал меня: боюсь ли я будущего? Помнишь?
– Помню.
– Такой… человеческий вопрос.
Одной рукой она массировала его тело, а второй расстегивала свою рубашку.
– Не более, чем другой, который я тоже задавал.
Она с интересом наклонила голову набок. Волосы упали ей на плечо. Лицо Грейс было в тени, а ее рубашка, как занавес, открыла ее тело.
– Какой именно? – шепотом спросила она.
– Если бы ты не была так долго и так невыразимо одинока.
Ее холодные пальцы. Жар его обожженного тела.
– У тебя так часто бьется сердце, – выдохнула она.
Грейс встала. Эван закрыл глаза.
«Ради данного обещания».
Отступив за границу круга света, Грейс спустила трусики и переступила через них. Он не смотрел.
– Не так уж и одинока, – сказала Грейс, ее дыхание ласкало его ухо. – Не самая плохая компенсация за пребывание в этих телах.
«Ради данного обещания».
Кэсси была тем островом, к которому он стремился через море крови.
– Не так уж и одинока, Эван, – повторила Грейс.
Она прикасалась пальцами к его губам, тихо целовала его шею.
У него не было выбора. Данное обещание не оставляло ему иного выхода. Грейс никогда его не отпустит. Она не колеблясь убьет его, если он попытается уйти. И невозможно убежать или спрятаться от нее.
«Нет выбора».
Эван открыл глаза, протянул правую руку и пробежал пальцами по ее волосам. Его левая рука скользнула под подушку. Он видел, как поблескивает в свете лампы повисшее на проволоке у них над головами одинокое солнце. А ведь Грейс могла заметить, что планеты исчезли. Эван ожидал, что она спросит, зачем ему потребовалось их убрать. Однако ему нужны были совсем не планеты.
Ему понадобилась проволока.
Но Грейс ничего не заметила. Ее мысли были заняты другим.
– Прикоснись ко мне, Эван, – прошептала она.
Он с усилием повернулся на правый бок и двинул ей в челюсть левой рукой. Грейс отшатнулась назад, а он слез с кровати и ударил ее плечом в низ живота. Она вцепилась ногтями в его обожженную спину. Комната на секунду погрузилась во мрак, но ему не обязательно было видеть Грейс, чтобы совершить задуманное.
Может, она успела увидеть у него в руке самодельную удавку из сломанной деревяшки и проволоки или ей случайно удалось зажать смертоносную нить в кулаке как раз в тот момент, когда он начал ее затягивать. Эван подсек свою жертву здоровой ногой и отправил на пол, а сам рухнул следом, уперев колено ей в позвоночник.
«Нет выбора».
Эван собрал каждый грамм подаренной силы и закручивал проволоку, пока она не разрезала ладонь Грейс и не впилась в кость.
Она пыталась сбросить его с себя. Он поднял правое колено и придавил им голову Грейс. Сильнее. Еще сильнее. Он чуял запах крови. Своей. Ее.
У него перед глазами все пошло кругом.
Он тонул в крови, ее и собственной. Эван Уокер замер.
21
Когда с этим было покончено, Эван дополз до кровати и достал сломанную перекладину. Для костыля она оказалась длинновата, приходилось ставить ее под неудобным углом, но без подпорки ему было не обойтись. Он доковылял до второй спальни и нашел там мужскую одежду: джинсы, фланелевую клетчатую рубашку, свитер ручной вязки и кожаную куртку. Сзади на ней красовался герб команды по боулингу, в которой играл хозяин, – «Эрбана пинхедс». Ткань царапала и натирала его обожженную кожу, каждое движение отдавалось новой болью. После спальни Эван похромал в гостиную, взял рюкзак Грейс и ее винтовку и закинул это все на плечо.
Спустя несколько часов на Шестьдесят восьмом шоссе Эван набрел на восемь сваленных в кучу искореженных машин. Устроив в этом «гнезде» привал, он решил проверить содержимое рюкзака и обнаружил там дюжину пластиковых пакетиков. Все они были помечены черным маркером, и в каждом лежала аккуратно отстриженная прядь человеческих волос. Сначала Эван никак не мог понять, что все это значит. Чьи это волосы? И зачем на каждом пакетике педантично проставлена дата? А потом до него дошло: это были трофеи Грейс, она коллекционировала волосы своих жертв.
«Разум следует за телом».
Он соорудил из двух кусков металла шину для лодыжки и обмотал ее остатками бинта. Потом сделал несколько глотков воды. Его неудержимо клонило в сон, но он не собирался спать до тех пор, пока не выполнит свое обещание.
«Я ведь всегда тебя нахожу».
Передняя фара машины рядом с ним разлетелась на тысячи мелких осколков стекла и пластика. Он нырнул под ближайшее авто и подтащил к себе винтовку.
Грейс. Это наверняка была Грейс. Она осталась жива.
Он слишком быстро ушел. Допустил чересчур много небрежностей, излишне на себя понадеялся. И вот теперь он попал в ловушку, и ему негде было укрыться. В этот момент Эван понял, что обещания могут быть исполнены по-разному. Он нашел Кэсси, оказавшись на ее месте.
Раненный, загнанный под машину, не способный бежать или подняться, он был отдан на милость невидимого безжалостного охотника, глушителя, который был создан, чтобы выслеживать людей.
