Восемь бусин на тонкой ниточке - Елена Михалкова

– Их нужно отвезти к ветеринару, ты же слышала!

– Твоя мама прекрасно справится с этим сама. Телефон такси у нее есть, она всегда вызывает машину, чтобы доехать до салона красоты.

– Да, конечно, – забормотал Артем, – то есть, нет, ты не права. Мама волнуется! В таких ситуациях присутствие близкого человека очень помогает.

– Я тоже волнуюсь, – жестко сказала Маша. – Мне тоже поможет присутствие близкого человека. То есть твое. Тем более, у нас сегодня праздник.

Артем прибегнул к последнему аргументу:

– Неужели ты сможешь спокойно ужинать, зная, что мама нервничает?

– Отлично смогу. Я с полудня ничего не ела.

Артем схватился за голову. Он не понимал, просто отказывался понимать, отчего его отзывчивая жена вдруг проявляет такую черствость. Он плюхнулся на стул и воззвал к остаткам Машиной совести:

– Пойми, мама страдает!

Маша села напротив и наклонилась к мужу.

– Ты сказал Изабелле, что мы собираемся в ресторан?

– Ну конечно! При чем здесь это?!

– И сказал во сколько. – Маша не спрашивала, а констатировала.

– Да, она сама спросила. И что?

– А то, – очень спокойно сказала Маша, – что твоя мама – не страдалица, а расчетливый манипулятор. Она подгадала свой звонок к тому времени, когда мы будем выходить из дома, чтобы гарантированно не дать тебе доехать до ресторана.

Артем недоверчиво уставился на жену.

– Это неправда, – наконец сказал он. – Ты так не думаешь!

– Думаю. Артем, неужели ты не замечаешь, что твоя мама не дала нам отметить нормально ни один праздник? На Новый год она подвернула ногу, и мы не поехали в Прагу. Перед моим днем рождения она легла в больницу, и вместо того, чтобы жарить шашлыки с друзьями на даче, мы сидели с ней в палате. Ровно год назад мы собирались в Крым, помнишь? И что? У нее внезапно, на ровном месте, случился астматический приступ, и ты бегал по всей Москве, разыскивая врачей. Напомнить тебе, чем закончилось дело? Вы с мамой поехали в Крым, поскольку ей был показан целебный крымский воздух, а я осталась в Москве одна. Замечательно отметила вторую годовщину нашей свадьбы вдвоем с Леметиной. Ведь меня попросили приглядывать за ней, ты не забыл?

– Маша, я тебя не узнаю, – Артем сдвинул брови. – Ты обвиняешь маму в том, что она болеет?!

– Не в том, что болеет, дорогой. А в том, что она болеет очень расчетливо. В основном приступы приходятся почему-то именно на те дни, когда мы с тобой собираемся провести время вдвоем. А в остальное время Белла Андреевна здорова, как только может быть здорова женщина ее возраста.

Артем с ужасом взглянул на жену.

– Ты цинична!

– Да, стала за три года, – согласилась Маша.

– Но ведь на этот раз заболела не мама! Заболела Леметина! Или ты думаешь, что и она нарочно упала с дивана? Господи, что у тебя в голове?!

Маша тяжело вздохнула и поднялась.

– Хорошо. Ты меня убедил. Поедем и отвезем Леметину к ветеринару.

– И ты тоже поедешь? – недоверчиво сощурился Артем.

– Обязательно.

Обрадованный Артем позвонил Белле Андреевне и сообщил, что они с Машей уже едут.

– С Машей? – удивилась Белла. – Зачем с Машей? Мы и сами прекрасно справимся. Пускай остается дома!

Но Маша уже спускалась по лестнице, не слушая призывов мужа.

Увидев ее в дверях, Алла Андреевна слегка растерялась. Но быстро овладела собой, подхватила собачонку на руки и радостно объявила:

– А Леметиночке уже лучше! Правда, Лямочка?

Артем, ласково сюсюкая, склонился над питомицей Беллы. Маша без лишних церемоний отодвинула мужа в сторону и взяла собачку из рук хозяйки.

Изабелла Андреевна с Леметиной так изумились, что не издали ни звука. Успенская опустила собачку на пол и слегка подтолкнула под попу.

Леметина замерла на месте, выпучив на Машу глаза.

– Иди-иди, – подбодрила Маша.

Леметина не двигалась.

– Давай же!

Леметина точно оглохла.

– А ну, пошла, хромоногая! – гренадерским басом рявкнула Маша.

Подпрыгнули все: и Артем, и Белла Андреевна, и собачка. Леметина рванула к выходу с такой скоростью, словно ей под хвост попала горящая спичка.

Ни на одну из лапок она не прихрамывала.

Маша посмотрела сперва на Артема, затем на Беллу Андреевну.

– Вы ее испугали своим криком! – воскликнула Белла, защищаясь от этого взгляда. – У животного шок! Стресс! Уверяю вас, у нее перелом!

– Мы это обязательно проверим у ветеринара, – пообещала Маша подозрительно сладким голосом. – Леметина! Леметина, сюда!

И побежала ловить собачонку. Выбитая из колеи Белла последовала за ней.

Час спустя все семейство вернулось от ветеринара. Как и ожидала Маша, врач, тщательнейшим образом обследовавший Леметину, не нашел ни переломов, ни вывихов. Под давлением Беллы он неуклюже признал, что собака могла ушибиться. Но сейчас от ушиба нет и следа.

По возвращении домой Белла от усталости упала на диван, Артем засуетился вокруг нее, принося то воду, то лекарство, а Маша стояла в стороне и смотрела на них. Три года она наблюдала похожую картину. Все это время она не теряла надежды доказать Артему, что его мама не настолько нуждается в помощи, как желает показать. И что же? Сегодня он получил самое убедительное доказательство. И просто не обратил на него внимания.

С большим опозданием Маша поняла, что роль заботливого сына для Артема важнее, чем роль любящего мужа. И что она никогда не сможет дать ему то, что дает Белла Андреевна – осознание своей абсолютной необходимости.

Прежде ей казалось, что мать манипулирует сыном, водит марионетку по сцене, дергая за нужные ниточки.

Но сейчас на подмостках были не кукловод и марионетка, а два актера. Одна постанывала, свесив с дивана белую руку, другой нежно протирал ей лоб влажным полотенцем, и оба были так увлечены своей игрой, что им даже не требовались зрители.

Маша постояла, решая что-то для себя, и подошла к ним. Присела на корточки возле дивана, не обращая внимания на Артема. Белла скосила на нее карий глаз.

– Я тут подумала, Белла Андреевна, – начала Маша, взвешивая слова, – и решила: нам с Артемом лучше развестись.

– Что?! – ахнул Артем.

Белла молчала. Только чуть повернула голову, и теперь оба карих глаза пристально смотрели на Машу.

– Машуткин! Что ты говоришь?! – позвал Артем.

– Ничего, дорогой, – ласково сказала Маша. – Для тебя почти ничего не изменится. Это наше с Беллой Андреевной дело. Правда, Белла?

Не такой женщиной была Белла Андреевна, чтобы оставить последнее слово за противником.

– Я всегда знала, что этим кончится, – низким печальным голосом констатировала она. – Я была уверена, что рано или поздно ты бросишь моего сына.

Но и Маша слишком долго сдерживалась за эти три года, чтобы промолчать напоследок.

– Еще бы, – понимающе улыбнулась она, – ведь вы столько для этого сделали.

Встала и вышла, сопровождаемая почтительным молчанием Леметины, которая впервые не облаяла уходящую Машу.

…………………………………………………

– Поразительная я была идиотка, – пробормотала Маша и выбралась из-под одеяла. – Невероятная. За три года не разобраться, что происходит! Марине хватило на это четырех месяцев.

Мариной звали новую жену Артема. От знакомых Маша знала, что Белла Андреевна возненавидела Марину еще сильнее, чем ее. Марина была костистой брюнеткой с сердитым личиком, чем-то напоминавшая саму Беллу.

На четвертый месяц совместной жизни Белла устроила молодоженам «цыганочку с выходом». Повод не имел значения.

Кажется, Артем собирался уехать на две недели вдвоем с Мариной, оставив маму Беллу страдать в Москве в полном одиночестве, и ее старое больное сердце не могло выдержать такого пренебрежения.

Вместо того чтобы разделить заботу мужа о маме, Марина закатила головокружительный скандал. Стены старого особняка не слышали прежде таких обвинений, которыми она осыпала Беллу. Старуха тихо торжествовала, полагая, что открыла сыну истинное лицо его возлюбленной. Но под конец выступления Марина очень натурально схватилась за сердце и осела на пол.

«Симулянтка! – бушевала взбешенная Белла. – Наглая притворщица! Темочка, выгони эту лицедейку!» Но Артем отчего-то не послушался. Он отвез стонущую Марину в больницу и провел с ней целые сутки, не отходя от постели больной.

А как только Марина выздоровела, улетел с ней на две недели в Марокко. Как и планировалось.

И Белле, умной женщине, не оставалось ничего иного, как признать свое поражение. И как умная женщина, по возвращении молодой семьи она сделала вид, что ничего особенного не произошло. С невесткой с тех пор была мила, а если и теряла иногда сознание, то лишь затем, чтобы не утратить полезный навык.

Маша заставила себя выбросить из головы Артема и его семью. Набрав в зубы шпилек, она встала перед зеркалом и принялась сосредоточенно заплетать косы во «французскую корзинку».

Красивые прически Успенская научилась делать в четырнадцать лет. Директриса очередной школы не поощряла распущенные волосы у своих учениц, а мать наотрез отказалась помогать Маше заплетать их.