Адвокат поневоле - Роза Звягина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы помните, как отъезжали от клуба? – глядя на нагловатого и несколько развязного молодого человека, спросила Катя.
– Да, конечно.
В отличие от брата, он был невысоким, коренастым, а взгляд его говорил о том, что этот человек привык «командовать парадом». С ним надо держать ухо востро, поняла Катя, хотя причин в чем-либо его подозревать, тоже пока не было.
– Кто был за рулем?
– Тимофей Аматуни.
– Точно?
– Абсолютно.
Парень говорил твердо, глядя прямо в глаза. Да, крепкий орешек.
– А ваш брат утверждает, что за рулем был он, – Катя слегка улыбнулась, поймала?
Но тот даже не моргнул:
– Он был пьяный, не помнит. А я точно помню, за руль сел Тимофей.
– Простите, а в чем вы были одеты?
Василий свел брови, соображая, к чему этот вопрос.
– Да не помню. В куртке, кажется, и джинсах.
– То есть, кто сел за руль, вы отлично помните, хотя были пьяны, а во что оделись трезвым, направляясь в ночной клуб, не помните?
– Не помню.
– Может, вы были в этой куртке, которая сейчас на вас?
– Говорю же, не помню, – раздраженно сказал Василий. – И какая разница?
– Простите, мне показалось, у вас правый рукав чем-то испачкан.
Василий тут же нервно начал тереть рукав куртки, пытаясь глянуть на него и вдруг, будто что-то вспомнив, резко успокоился.
– Вам показалось, – с наглой ухмылкой сказал он.
Да, ничего непонятно, расстроено вздохнула Катя.
– Свободны.
Но в целом результатами беседы Катя осталась довольна. Братья нервничают. Только если не виноваты, чего нервничать? И почему путаются в показаниях? Конечно, можно все списать на то, что они действительно были пьяны, а может, есть и другое объяснение. Но как это проверить?
– Кать, а что это такое было? Ну, про рукав? – спросил Леша, когда они вернулись в кабинет.
– Да так, – задумчиво сказала Катя. – Есть кое-какие соображения.
– Ну ты даешь, – усмехнулся он. – В таком простом, очевидном преступлении у тебя куча соображений.
– Опять смеешься? – надулась Катя.
– Да нет, восхищаюсь. Ты прям, как настоящий следователь. Только думаю, все это зря. Под суд все равно пойдет Аматуни.
– А это мы еще посмотрим.
После беседы со свидетелями Катерина наконец решила поделиться соображениями со своим наставником.
– Здравствуйте, Евгений Егорович, – зашла она к нему в кабинет к концу рабочего дня.
– Проходи, проходи, Катюш. Что за официоз?
– Так я по делу, – улыбнулась девушка, основательно усаживаясь за стол и положив перед собой папку. – Есть новые факты по делу Аматуни.
Следом заглянул Леша.
– Можно я тоже послушаю?
– Ну, давайте, давайте. Стихийное совещание?
– Скорее, беседа, – улыбнулась Катюша. – Хочу поделиться, что мы с Лешей накопали.
– Ну-ну, интересно, послушаем, – уселся поудобнее Северов, разгладив пальцем усы.
Глава 12
Катюша с волнением вздохнула и начала:
– Мы с Лешей провели кое-какие следственные действия и узнали много нового. Во-первых, есть еще один свидетель, невеста Аматуни, Каролина Ступина. Ее не опрашивали, так как в происшествии она не участвовала. Но я считаю, что ее показания следует записать и приложить к делу. Она утверждает, что за руль должен был сесть Игорь Чужин, которому Аматуни передал ключи. Она это видела и отчетливо помнит. Но, к сожалению, после этого сразу ушла, и кто в итоге вел машину от клуба, не знает.
– Так. Пока мимо, – возразил Северов. – Все участники драмы были пьяные, поэтому никто ничего не помнит. А Ступина – невеста и заинтересована. Скажет все, чтобы выгородить женишка.
– Согласна. Но братики путаются в показаниях. Вот копии протоколов повторного допроса.
Северов посмотрел вопросительно.
– Я присутствовал, так что, все по процедуре, – успокоил Леша.
– И что они сказали интересного?
– Один утверждает, что Аматуни сел за руль сразу возле клуба, – продолжила Катя. А второй говорит, что Тимофей пересел где-то в центре.
– Ну и что? Это лишь говорит о том, что они ничего не соображали. Они ведь не отпираются от того факта, что были пьяны, – снова осадил Евгений Егорович.
– Хорошо, – Катя несколько сникла. – Но у нас еще есть заключение повторной экспертизы машины.
– Так. И что?
– Помните, когда я вернулась… м-м-м, после следственного эксперимента, – Леша хихикнул в кулак, Катя глянула на него с упреком и продолжила. – Аматуни здорово гнал по дороге и чуть не сбил собаку, но он очень ловко объехал ее, вильнув на встречную полосу и резко затормозив.
– Ну так что? Он же гонщик, реакция, и все такое, – возразил Савельев.
– Да, ты верно заметил, Леша, – благодарно посмотрела на него Катя. – Реакция, и все такое. Он, конечно, был трезвый, но его состояние после нескольких дней, проведенных в следственном изоляторе, сами понимаете, было очень нестабильным и нервным, что можно прировнять к алкогольному опьянению. И, тем не менее, он справился.
– Катюш, но это вовсе не доказывает…
– Погодите. Я же еще не рассказала о результатах экспертизы.
– А что с результатами?
– Итак, на стекле (внимание!) правой передней дверцы обнаружены следы крови.
– Правой. То есть, пассажира, сидящего рядом с водителем, – пояснил Леша.
– Именно. А также на торпеде, напротив того же пассажирского места, также обнаружена идентичная кровь, правда там обнаружили лишь остаточные, смазанные следы. Кстати, при первом осмотре там пробы не брали, так как по показаниям свидетелей, на этом месте никто не сидел.
– Кто-то вытер торпеду? – поднял брови Евгений Егорович.
– Возможно.
– Ну и? – непонимающе поднял брови Северов. – Чьей крови? Говори уже.
– Аматуни.
– Правда?
– Правда.
– Так-так-так. Это уже кое-что. Говори, – подбодрил Евгений Егорович.
– Когда Аматуни объезжал собаку, выскочившую на дорогу, – продолжила Катерина, – я ударилась головой сначала о стекло, а затем подбородком о торпеду. Тогда-то я и подумала, а как было во время происшествия? Вернувшись, я еще раз почитала протокол ДТП, и оказалось, что там была похожая ситуация. Машина, пытаясь избежать столкновения, ушла влево, а затем резко затормозила. Видимо, в спортивной машине сиденья немного ниже, и Аматуни стукнулся лбом о торпеду, и он ведь был сильно пьян, удержаться не смог. А я ехала в патрульной машине, там сиденья выше, потому и стукнулась подбородком, при этом я держалась прямо и пыталась инстинктивно схватиться за что-то.
– Ну да, у него был разбит лоб, – согласился Евгений Егорович. – Только знаешь, Катюш, схожесть ситуаций как раз и говорит о том, что за рулем был один и тот же человек. И потом, его кровь была и на руле, а на торпеду могла просто
