Искушай меня в сумерках - Лиза Клейпас

Гарри обнаружил, что его оставили наедине с Поппи, которую, как и ее сестру, похоже, совершенно не возмущали обезьяньи выходки. Они посмотрели друг на друга: он с рапирой в руке, она со своим зонтиком.

Поппи оглядела его фехтовальный костюм и вместо того, чтобы застенчиво промолчать или проявить подходящую к случаю нервозность юной леди, оставшейся без защиты компаньонки...она начала разговор.

– Мой отец называл фехтование "физическими шахматами", – произнесла она. – Ему очень нравился этот спорт.

– Я пока еще новичок, – признался Гарри.

– По словам моего отца, весь фокус в том, чтобы держать рапиру так, словно это птица у вас в руке: достаточно крепко, чтобы не дать ей улететь, но и не слишком жестко, чтобы не раздавить ее.

– Он давал вам уроки?

– О, да, мой папа всех своих дочерей пытался научить фехтовать. Он говорил, что не знает ни одного другого вида спорта, который бы так точно подходил женщинам.

– Конечно. Женщины сообразительны и быстры.

Поппи кисло улыбнулась:

– По-видимому, недостаточно, чтобы ускользнуть от вас.

Сухому юмору этого единственного комментария удалось мягко высмеять и его, и ее саму.

Каким-то образом они оказались, ближе друг к другу, хотя Гарри не был уверен, кто кому шагнул навстречу. От девушки исходил восхитительный аромат: волнующий запах ее кожи, духов и мыла. Вспомнив, как мягок был ее рот, он вновь так сильно захотел поцеловать ее, что едва сдержался, чтобы не потянуться к ней. Гарри был ошеломлен, осознав, что слегка задыхается.

– Сэр! – Голос Валентайна вернул его к действительности. – Макака лезет вверх по веревке.

– Там ей некуда деваться, – резко сказал он. – Попробуйте сдвинуть подьемник и поймать ее под потолком.

– Вы навредите животному! – воскликнул нарайец.

– Я могу только надеяться на это, – проворчал Гарри, раздраженный вмешательством. Он не желал утруждать себя организацией поимки непокорной макаки. Он хотел побыть наедине с Поппи Хатауэй.

С крайней осторожностью, неся ружье Дрейзе, появился Уильям Каллип.

– Мистер Ратледж, вот оно!

– Спасибо. – Гарри потянулся было к ружью, но в ту же секунду Поппи подалась назад в бессознательном испуге, ее плечо врезалось ему в грудь. Гарри поймал ее за руки и почувствовал сотрясающую ее паническую дрожь. Он осторожно развернул девушку к себе. Ее лицо побледнело, в глазах был страх.

– Что такое? – мягко спросил он, прижимая Поппи к себе. – Ружье? Вы боитесь оружия?

Она кивнула, пытаясь перевести дух.

Гарри был потрясен своей реакцией на нее, нахлынувшей волной желания защитить. Она дрожала и задыхалась, ее рука была прижата к центру его груди.

– Все в порядке, – прошептал он. Гарри не мог вспомнить, когда кто-нибудь в последний раз искал у него утешения. Возможно никто и никогда. Ему хотелось сильнее прижать ее к себе и успокоить. Похоже, он всегда хотел этого, ждал этого, даже не осознавая.

Тем же тихим голосом Гарри произнес:

– Каллип, ружье не понадобится. Отнесите его назад в шкаф.

– Да, мистер Ратледж.

Поппи оставалась в убежище его рук, наклонив голову. Ее беззащитное ушко казалось таким нежным. Запах ее духов дразнил его. Он хотел исследовать каждую частичку ее тела, обнимать, пока она не расслабится.

– Все в порядке, – снова тихо проговорил он, выводя ладонью круги на ее спине. – Его больше нет. Мне жаль, что вас напугали.

– Нет, это мне жаль, я... – Поппи отстранилась, теперь ее побелевшее лицо залилось краской. – Я обычно не столь психически неустойчива, это из-за неожиданности. Когда-то давно...- Она остановилась и занервничала, затем пробормотала, – я не хочу плакаться.

Гарри не желал, чтобы она останавливалась. Он находил все, что касалось Поппи, бесконечно интересным, хоть и не мог объяснить почему. Просто она была ему интересна.

– Расскажите мне, – попросил он вполголоса.

Поппи сделала беспомощный жест и одарила его косым взглядом, словно говоря, что она его предупредила:

– Когда я была ребенком, одним из самых дорогих мне людей был дядя Ховард, брат отца. Ни жены, ни собственных детей у него не было, поэтому он щедро одаривал всех нас своим вниманием.

Воспоминания вызвали улыбку на ее устах.

– Дядя Ховард был очень терпелив со мной. Моя болтовня доводила всех остальных до умопомрачения, но он всегда выслушивал меня, будто в его распоряжении было все время на свете. Однажды утром, когда отец с несколькими мужчинами из деревни отправился на охоту, он пришел навестить нас. Когда мужчины вернулись со связкой птиц, мы с дядей Ховардом вышли к концу аллеи им навстречу. Но чье-то ружье случайно разрядилось...Я не знаю, то ли его уронили, то ли неправильно несли... Я помню только звук, он прогремел как гром, и в мои руку и плечо впились несколько жестких щипков. Я повернулась, чтобы сказать об этом дяде Ховарду, но он очень медленно оседал на землю. Его смертельно ранило, а в меня попало несколько отдельных дробин.

Поппи запнулась, глаза ее блестели.

– На нем повсюду была кровь. Я подошла к нему, просунула руки ему под голову и спросила, что мне делать. А он прошептал мне, что я всегда должна быть хорошей девочкой, чтобы мы однажды смогли встретиться на небесах. – Она прокашлялась и коротко вздохнула. – Простите меня. Я чересчур разоткровенничалась. Мне не стоило...

– Нет, – успокоил ее Гарри, оглушенный тяжелыми и незнакомыми эмоциями, вселяющими в него тревогу. – Я мог бы слушать вас весь день напролет.

Девушка удивленно моргнула, вырванная из своей скорби. Застенчивая улыбка появилась у нее на губах.

– Не считая моего дяди Ховарда, вы первый человек, сказавший мне это.

Их прервали восклицания мужчин, собравшихся вокруг подьемника, в то время как макака взбиралась все выше.

– Ад и все демоны, – пробормотал Гарри.

– Пожалуйста, подождите еще минуту, – настойчиво попросила его Поппи. – Моя сестра отлично справляется с животными. Она вытащит обезьяну оттуда, не навредив.

– У нее есть опыт обращения с приматами? – спросил Гарри язвительно.

Поппи обдумала его вопрос.

– Мы только что пережили лондонский сезон. Это считается?

Гарри с искренним удовольствием рассмеялся, что с ним не часто случалось, Валентайн и Бримбли в изумлении посмотрели на него.

К ним спешила Беатрис, сжимая что-то в руках. Она не обращала внимания на мисс Маркс, которая ворча следовала за ней.

– А вот и мы, – радостно возвестила она.

– Наш кувшин с засахаренными фруктами? – уточнила Поппи.

– Мы уже предлагали ей еду, мисс, – сообщил Беатрис Валентайн. – Она не возьмет это.

– Это она возьмет, – Беа уверенно шагнула к дверце кухонного подъемника. – Давайте поднимем кувшин к нему наверх.