Маска Нерона - Наталья Александрова

Прорицательница Сатурнина не была суеверна, она ничуть не боялась идти по подземному коридору. Пройдя с десяток шагов, она уверенно повернула направо и увидела впереди тусклый мерцающий свет.

Вскоре этот свет стал настолько ярким, что Сатурнина задула свечу, прибавила шагу и оказалась в просторном подземелье с высоким сводчатым потолком.

Посреди этого грота стоял медный бык почти в натуральную величину. На шее быка висели ожерелья из недавно срезанных цветов, рога его были вымазаны темной запекшейся кровью. Перед медной статуей горели несколько ярких масляных светильников, и стоял спиной к Сатурнине высокий человек в длинной одежде из багряной, отделанной золотом драгоценной ткани.

Услышав шаги Сатурнины, он обернулся.

Он был чем-то похож на прорицательницу: такие же густые брови, пронзительные темные глаза, смуглое лицо, иссеченное глубокими складками. На черных густых волосах, заплетенных в десятки кос, покоилась митра с изображением золотой змеи – головной убор жреца.

– Здравствуй, дочь моя! – проговорил жрец, благословляя Сатурнину плавным жестом. – Скажи, с чем ты пришла в наше тайное святилище?

– Здравствуй, отец! – ответила прорицательница, низко поклонившись. – Жена Гнея Домиция Агенобарба, сестра императора, разродилась мальчиком. Я была у нее и совершила обряд.

– Что предвещали знамения?

– Знамения были благоприятны: мальчик вырастет и станет императором.

– Что принесет его правление Риму?

– Его правление будет ужасно. Он убьет собственную мать и разрушит родной город.

– Слава Молоху! – воскликнул жрец, повернувшись к медному изваянию быка. – Наконец-то наши молитвы услышаны! Наконец-то надменный Рим понесет заслуженное наказание за то, что разрушил наш родной город, великий Карфаген! Наконец-то будет низвержена статуя Юпитера Капитолийского и на его месте воздвигнется медный бык, наш великий и грозный бог Молох!

Внезапно он вновь повернулся к Сатурнине, пристально взглянул на нее и спросил:

– Передала ли ты матери будущего императора священные маски?

– Конечно, отец! – заверила жреца Сатурнина. – Я вручила ей обе маски и заверила Агриппину, что они принесут ее первенцу здоровье и долголетие, а главное – помогут ему добиться верховной власти.

– Слава Молоху! – повторил жрец и подал кому-то сигнал.

Тотчас же из бокового коридора появились двое молодых мужчин с плетеной корзиной в руках. Они поднесли корзину к медному изваянию, поставили ее на землю, откинули плетеную крышку.

В корзине лежал белоснежный ягненок с нежной кудрявой шерстью. Ягненок смотрел на жреца кроткими невинными глазами и не издавал ни звука – должно быть, страх полностью парализовал его.

Жрец схватил ягненка левой рукой, поднял к морде медного быка и воскликнул сильным, звучным голосом:

– Великий Молох, бог наших отцов и дедов, бог великого Карфагена, владыка моря и земли, прими эту невинную жертву от своих верных слуг! Ты видишь, что ягненок этот непорочен, ни одного черного пятна нет на нем – значит, угодна будет тебе такая жертва!

Ягненок затрепетал, чувствуя приближение смерти.

Правой рукой жрец поднял священный нож, выточенный из черного камня с отрогов Атласских гор, и одним взмахом клинка перерезал горло жертвенному животному. Алая кровь ягненка брызнула на рога медного быка.

И тут из его медной глотки послышался, нарастая, глухой торжествующий рев.

– Слава Молоху! – воскликнул жрец, отбросив все еще трепещущее тельце ягненка. – Великий Молох принял нашу жертву! – Он повернулся к Сатурнине и проговорил уверенным властным тоном: – Сегодня великий день! Сегодня родился человек, который разрушит гордый Рим, совершив великое возмездие.

Этот город достоин смерти. Его жители возомнили себя владыками мира, они отправили свои легионы в Галлию и в Германию, в Испанию и в Иллирию, в Британию и в Африку. Гордые римляне разрушили великий Карфаген, могучий и свободный город наших отцов, город мореплавателей, торговцев и воинов. Гордые римляне не оставили от Карфагена камня на камне! Они разрушили дворцы правителей и невольничьи рынки, они разрушили школы и стадионы, они разрушили храмы, и теперь мы должны служить Молоху в этом мрачном подземелье. Но возмездие неотвратимо! Справедливость восторжествует! Скоро придет час, когда медное изваяние нашего великого бога воцарится на Капитолийском холме, и тысячи верных будут приносить ему кровавые жертвы! Мир снова услышит грозное имя нашего бога, услышит – и содрогнется! Карфаген не смог одолеть римлян силой своего оружия, хотя во главе его войск стоял великий, непобедимый Ганнибал. Ну что ж – мы победим их руками самих римлян, руками их будущего императора! Слава Молоху!

– Слава Молоху! – повторила вслед за жрецом Сатурнина.

Дома Дашу встретил злой и голодный муж.

– Где, интересно, ты ходишь? – сразу набросился он на Дашу. – Я пришел пораньше, думал, раз у тебя выходной, мы поужинаем вместе по-семейному, а жену, оказывается, где-то носит!

– Я Лидию Васильевну на дачу возила! – буркнула Даша, но муж и слушать не хотел никаких оправданий.

– Целый день дома сидела!.. – патетически начал он словами классического анекдота, но Даша круто развернулась и заторопилась в ванную комнату, пока ее не заняла свекровь.

Когда она вышла, муж демонстративно резал черствый батон и выдавливал на булку печеночный паштет из запаянной «колбаской» упаковки. Дырку в «колбасе» он проколол вилкой, так что по булке размазалось нечто очень неаппетитное.

С голодным мужчиной спорить бесполезно, это Даша тоже узнала от мамы. И ведь были у нее на сегодня планы – повозиться в кухне, приготовить лазанью или запечь форель с лимоном и базиликом. Почему бы не побаловать мужа в свой законный выходной? Но свекровь выдернула ее в эту поездку, как морковку с грядки, даже заранее не предупредив, и все Дашины планы пошли прахом.

Даша открыла холодильник. Так, продукты-то есть, но все в сыром или замороженном виде. Придется «как всегда», вздохнула она и поставила на плиту две кастрюли – для макарон и для сосисок.

– Опять сосиски… – обиженно протянул муж.

– Не нравится – не ешь! – буркнула Даша.

Муж поглядел ей в глаза, понял, что она тоже голодная и злая и что его возражения могут привести к семейной сцене. Не то чтобы Даша устроит полноценный скандал с битьем посуды, это не в ее характере, но она будет долго на него дуться и обижаться.