Я – пират - Антон Кротков

Речь примитивного азиата была корявой и оттого могла бы ещё больше напугать меня. Но только не теперь. Не знаю, что со мной произошло. Но я совершенно спокойно выдержал полный ненависти взгляд китайца и даже улыбнулся ему! Вместо того чтобы отвечать угрозой на угрозу и оскорблением на оскорбление я предложил обработать рану на лице парня, оставшуюся после вчерашнего ожога. Я видел, что мой противник нервничает всё сильнее. Перед ним стоял человек, который, не будучи солдатом, тем не менее, демонстрировал необъяснимую стойкость накануне смертельного поединка. Более того, странный чудак ещё и любезничал со своим врагом, будто с добрым другом, и даже заботливо предлагал подлечить его перед предстоящей им обоим схваткой. Такое поведение с позиций простого рыбака выглядело помешательством, либо чем-то иным…

Я с откровенным злорадством наблюдал за смятением противника, ожидая подходящий момент, чтобы нанести ему удар. Нет, я не собирался внезапно втыкать мальчишке под рёбра хирургический скальпель, или бить его по темечку чем-нибудь тяжёлым. Я приготовил более изощрённое оружие.

Наконец, подходящий момент настал. Глядя прямо в глаза китайцу, я спокойно сообщил ему, что подмешал в его чай медленнодействующий яд и через сутки начнётся долгая мучительная агония, которая закончится неминуемой смертью.

– Посмотри сколько у меня тут всего – я обвёл рукой многочисленные шкафы и полки с медикаментами. – Всю ночь я готовил для тебя угощение, но только не знал, как его тебе скормить. Но ты сам сюда пришёл и выпил отравленный чай. Разве ты не почувствовал своеобразный запах и горьковатый вкус напитка? Нельзя же быть таким доверчивым, мой мальчик! Особенно когда перед тобою враг. Теперь яд уже в тебе, он уже растворился в твоей крови и вскоре впитается в твою печень, селезёнку, почки. Сегодня ночью ты ещё сможешь попытаться меня убить. Да что толку! Даже если ты и победишь, завтра твоё здоровое тело начнёт заживо разлагаться. Ты ещё будешь ходить и разговаривать, а на твоей коже уже выступят трупные пятна. Потом у тебя начнут выпадать зубы и волосы. Из твоих глаз и кожных пор будет сочиться кровь. И никто тебе не сможет помочь, ибо рецепт противоядия знаю только я один. Так что ты ненадолго переживёшь меня.

Теперь уже я в сочных красках описывал ужасные мучения, которые придётся пережить моему врагу перед смертью, таким образом возвращая парню долг за те угрозы, которые он совсем недавно расточал мне. Китаец слушал меня, открыв рот и вытаращив глаза. Как я и предполагал, известие потрясло парня. Будь я на его месте, то наверняка тоже уже начал бы напряжённо прислушиваться к себе, ища и находя первые симптомы страшного недуга.

Хотя, конечно же, никакого яда в чай своему противнику я не подмешивал. Я использовал приём известный в медицине, как «эффект плацебо». Он заключается в том, что пациенту дают таблетку под видом очень эффективного лекарства. На самом же деле пилюля представляет собой обычную пустышку и содержит какой-нибудь нейтральный наполнитель, например сахар, мел или глюконат кальция. Важно лишь убедить человека, что ему дали очень эффективное средство. таким образом, я использовал этот приём наоборот. Это тоже была нечестная игра, но в данном случае моя совесть не протестовала. Вместо подлого ножа я использовал своё главное оружие – интеллект.

Я был уверен, что парень поверит мне, ведь я был для него учёный человек, обладающий особыми познаниями в области разных лекарств и снадобий. С его точки зрения мне ничего не стоило сварить смертоносное зелье. Охранник наверняка уже искренне сожалел о том, что так грубо со мной обращался все эти дни. В той части света, откуда он был родом, торговцы чудодейственными бальзамами испокон веков пользовались особым почтением, как простых людей, так и просвещённых вельмож. Хотя во все времена большинство самодеятельных целителей прописывают своим пациентам под видом чудодейственных средств всё то же плацебо.

Как профессионал, имеющий отношение к фармацевтическому бизнесу я знал, что строгое исследование средств традиционной китайской медицины показало, что из огромного количества изученных в лабораториях препаратов действительно эффективными в лечении заболеваний показали себя всего несколько наименований. Тем не менее, уже несколько тысяч лет китайские знахари успешно «лечат» соотечественников с помощью своих порошков и микстур. Всё дело в особом отношении пациентов к личности целителя, изготавливающего или назначающего им лекарства. И чем менее образован человек, чем более он склонен верить в силу сверхъестественного, тем мощнее подействует на него не обладающая реальной исцеляющей силой пустышка.

Я знал, что отрицательный эффект плацебо способен вызвать вполне материальные изменения в организме человека, как при реальном тяжёлом заболевании вплоть до летального исхода. Поэтому мой противник запросто мог умереть в ближайшие часы от последствий «отравления».

– Вскоре ты почувствуешь тошноту – объявил я охраннику. – И это станет началом конца. Дальше будет только хуже.

В гробовой тишине я допил чай, прополоскал над умывальником чашку и вышел из санчасти.

Я стоял возле борта и любовался океаном. Мы скользили по совершенно гладкой его поверхности. За время плавания я успел привыкнуть к постоянной качке, грозному шуму волн, свисту ветра. Поэтому мне было непривычно окружающее торжественное спокойствие и тишина. Здесь на палубе гул корабельной машины был едва уловим. Зато я отчётливо слышал таинственный шелест воды вдоль корабельного корпуса.

Не замутнённая даже лёгкой зыбью морская поверхность была прозрачной, словно стекло. Казалось, стоит напрячь зрение и можно увидеть стаи серебряных рыб, снующих в глубине. Перед глазами возникла яркая картинка: наше судно всего лишь крупинка на поверхности вселенной по имени Океан. Под нами тысячи метров водяной толщи, гигантские впадины и подводные горы, миллионы живых существ, многие из которых ещё неизвестны науке. Этот мир будоражил воображение.

Вспомнились слова буддийского монаха, что стихия океана враждебна ко мне. Конечно, он был прав. Морской дракон уже не единожды пытался убить меня, и вряд ли откажется от своего намерения сожрать человека, которому само Провидение предсказало гибель вдали от земных берегов. И всё-таки я чувствовал себя до некоторой степени победителем.

И я отошёл от борта. Как уже было сказано, в пределах сухогруза я обладал определённой степенью свободы. Меня могли до смерти забить во время каторжных работ, как бесправного раба на плантациях, но в остальное время я был до некоторой степени защищён статусом судового медика и мог свободно перемещаться по кораблю.

Недалеко от меня на палубе собралась компания пиратов – человек десять. Бандиты о чём-то оживлённо спорили. Иногда дело у них доходило даже до потасовки. Впрочем, дрались они не в полную силу, больше бравируя друг перед другом своей воинственностью и силой. Но всё равно их поведение было непредсказуемым. Любой из этих уголовников мог от скуки прицепиться ко мне. Поэтому каждый раз, по доброй воле выходя размять ноги на палубу, я рисковал не вернуться к себе в санчасть.

Вскоре на боковую галерею ходового мостика вышел Дуче с биноклем в руках. Наши взгляды встретились, и пиратский вожак по-приятельски помахал мне рукой. Я ответил вежливым приветствием, про себя желая главарю банды переесть его любимых макарон и помереть от несварения желудка.

Я отошёл подальше от опасных соседей и достал сильно подпорченную морской водой карточку жены. В последние дни у меня появилась сильная потребность говорить с самым родным мне человеком. Я стал часто мысленно беседовать с фотографией, особенно по вечерам, перед тем как заснуть: рассказывал любимой о том, что со мной произошло за истекший день. Я говорил ей, как славно мы заживём, когда мне удастся вырваться из неволи и вернуться домой. Спрашивал, как дела у сына. Постепенно я забывал, что передо мной только фотография, и на душе становилось хорошо и спокойно, будто я не на пиратском корабле, а в своей бирюлёвской квартире.

Вот и теперь я так увлёкся своими мыслями, что даже не сразу заметил, как ко мне подошёл мой китайский охранник. Я поразился тем изменениям, которые с ним произошли менее чем за час. Беднягу шатало от слабости. Выглядел он ужасно.

– Умоляю вас, доктора, примите это – хриплым тусклым голосом произнёс китаец, протягивая мне какой-то свёрток.

Я растерялся. Сейчас от этого парня можно было ожидать всего. В куске ткани могла находиться, например, готовая к взрыву граната. Такой ответный ход приговорённого мною к смерти охранника выглядел вполне логичным – если уж суждено умереть самому, то надо утащить с собою на тот свет и заклятого врага. Бежать мне было некуда, а брать в руки опасный предмет я не собирался. Так мы и стояли какое-то время: он протягивал мне нечто, а я всячески пытался избежать пугающего меня дара.