Сердце ночи - Михаил Лопатто

<1943>

Баллада

Жан, сын вдовы, ушел в солдаты,Чтоб не возить в поля навоз.Он просветлел и вдруг возросВ глазах Сузанны плутоватой.

Солдат вернется генераломИ купит замок над рекой.Влеком он яркою звездойИ не довольствуется малым.

Жить надо, в праздник наряжаяВсе дни — дней мало нам дано:Смех, песни, пляски и виноИ ламп огни, в серьгах сияя,И в этих взглядах, дорогая!

Прошли года, Сюзон тучнеет,Вывозит в поле муж навоз.Среди детей, сыров и лозМечтать, как встарь, она не смеет.

Вот возвращается солдат,Стуча занозной деревяшкой,Без галунов и без наград,Сам-друг с приставшею дворняжкой.

Ворчит хромой, собака ноет,И оба скучно клянчат грош,И оба лгут, что жизнь есть ложь,Что прежних бредней не вернешьИ что жалеть о них не стоит.

Посылка

Князья земли душой убоги,Мечтателя ждет нищета.Что счастье? отдых на порогеНебытия иль сон, мечтаО радости недостижимой?Пройди, мудрец, скорее мимо!

<1940>

Приложение 1. ПЕРЕВОДЫ М.ЛОПАТТО ИЗ АНРИ ДЕ РЕНЬЕ (1864–1936)

Песенки

1

Тростинка камыша — вот всеЧем я заставил вздрогнуть высокие травыИ весь лугИ нежные ивыИ ручей, запевший тоже;В тростинку камыша я подулИ лес наполнился песней.

Кто проходил, тот слышал ееВ глубине вечера, в своих мыслях,В тишине и в ветре,Прозрачную или замирающую,Близкую или далекую…Те, кто проходит в мыслях своих,Слушая в глубине самих себя,Услышат снова, и слышат всегда,Как поет тростник.

Я заставилТростинкой камыша, что срезалУ заводи, куда пришел Амур,Задумчив, смутен, хмур,Свой лик в слезах купаяИ в плоскости ручьяОтражая, —Заплакать тех, кто проходит,Вздрогнуть травы и воду трепетать,И дыша в тростник наполнил яПесней чащу леса.

2

Ничего не имею я,Лишь три листа золотых да тростьИз бука, ничего не имею я,Лишь немного земли на ногах,Лишь запах вечера в волосах,Лишь отблеск моря во взгляде.Я бродил по дорогам лесным,По песчаной гладиИ срезал ветку букаИ сорвал проходя у осени, чей сон так тих,Эту связь трех листов золотых.

Прими их, пожелтелых и нежныхС нитямиПурпурных жилок на них.В них есть намек на славу и смерть;Они трепещут под ветром судеб;Подержи их немного в нежных руках:Они легки, — и думай сноваО том, кто постучал у твоей двери,Вечерний гость,Уселся без слова,И уходя унесЧерную трость,И оставил тебе листья-червонцыЦвета смерти и солнца…Ладонь раскрой, вверх подбрось,И дверь запри —Пусть ветер унесет все три!

3

Я твой услышу стук!Дверь высока под розами, плющом,Тысячью рукСплетенными на камне вековом,И скорченными словно мрак ночнойДавивший как паукДом прежде черный и пустой,Теперь слепящий и запевший,Весь в розах, на заре зардевшей.

Я жду тебя и пою у окна,Я жду тебя, ведь уже весна,Бледнеют стекла и светом облиты,Одна за другой на полу яснеют плитыИ тени прячутся в углы.Войди,Ты, кто пришла к моим дверямС улыбкой и нагая.

Войди. Хочешь Присесть у огня,Под воркотню веретена пеньку свивая?ХочешьДо осени пробыть у меня?Хочешь, я подамОловянное блюдо и кубок кленовый,Хлеба, плоды,Немного прозрачной водыИ будем одни?Дороги суровы.Но твоя улыбка уже поцелуй… Взгляни,Вот цветок, чтобы ты держалаЕго в руке, и лампа золотаяИ древних три опала;Вот ещеПояс с ключом;Возьми сандалии с плащом, —Все принес для тебя я.У тебя есть опалы, лампада,Есть ключ — все что надо,Теперь иди к людям!

4

Если я говорилО моей любви, то лишь воде неспешной,Внимавшей мне, когда я смяв камышСклонялся к ней; если я говорилО моей любви, то ветру лишьЧто шепчет и смеется в чаще;

Если я говорил о моей любви,то лишь птице нездешней,Поющей и летящейС ветром;Если я говорил,То эху лишь.

Если я любил большой любовью,Весельем, грустью ли влекомый,То глаз твоих лишь водоемы;Если я любил большой любовью,То лишь твой рот, задумчивый и нежный,То был твой рот;Если я любил большою любовью,То тело теплое и свежие руки,То тень твою, что я ищу в разлуке.

5

Ты веришь ли, что в наших жизняхЕсть час единственный, других он тише,И мы поем, чтоб жить его не слыша,Как он проходит с цветущей корзиной,Короткий или длинный,За изгородью, за стеной,За осенью и за весной?То с тенью серой, то голубоватой,С корзиной свежей иль помятой,Он сгорблен или прям и нем,Смеется он иль скорбь его коснется глаз, —Уходит время между тем,За часом час…

Ты лен прядешь иль у рекиЦветы сплетаешь в пестрые венки;Щебечет ласточка, летают пчелы,С упругой ветки плод летит тяжелый,Колосья гнутся, лист убогоПорхает,Твоя рука срываетНемного счастья, радости немного;Возьмешь ты стебель — на нем запястья,Возьмешь цветок — он опадает.Распутал он за прялкой не тебе лиШелка и золото твоей кудели?

Взгляни! Ткет осень пряжу дней ненастных,Дожди сквозь солнце, солнце все в цвету.Сквозь жизнь твою и суетуПроходит час и кажется прекрасным.Он крылатый, со взором ясным,Он соткан из мыслей твоих,Он стал прекраснымВ мыслях твоих,Весь тайны полон, бледен, тихИ нежною улыбкой озарен —Ведь ты поешь, ты весел, ты влюблен!

6

Если б ты сказала:Вот Осень к нам идет, ступаяПо листьям засохшим легко.Слушай, звук топора далекоОт дерева к дереву, замираяЛетит осиротелый;Посмотри, над топью прибрежнойПадают птицы как стрелы,Махая бессильным крылом,С пятномКрови свежей и нежной.

Если б ты сказала: Зима уже, вотНад морем солнце в крови плывет,Лодка в затоне во льдах замерзает,Очаг дымит, ветер рвется,Воет, урчит, смеется,Заливается лаем, кусает;Вечерняя мгла после солнца горька…

Если б ты сказала: я — Зима и Тоска —Я полюбил бы тебя, но ты сказала смеясь:Посмотри, на востоке заря зажглась,Зеленой и рдяной над морем и водой.Апрель нагою нежной стопойБежит по травам дрожащимИ звонкая Весна день каждый твойВ цветную вязь сплетает слаще,Чем розу с розой, с радостью веселье;Я — взмах крыла, рассвета новоселье,Я улыбаюсь и мой ротОтрадной свежестью влечет,И пахнущие Весной тебе я отдамНежные пальцы, подобные лепесткам.

7

Ни в песни тебя не назову я,Задумчивой в любви, в злости глухой,Ни твой рот для поцелуяЛюбви дорогойИ злости милый,Ни трепетавшие извивыТвоих волос, ни тот ручей,Где ты, уста в уста, на струяхСмеялась нежности твоей,Ни имя твое —— Даже эху.

Шипы сквозь листья проступаютИ ягоды цветы сменяют.Вдоль по проселку ком за комом!Земля в канавы опадает,Пролился дождь над водоемом,На розы у колодца,Окаймлена кустарником дорога,Лепечет эхо вдалеке,Овца пасется,Поет, сплетая прутья, кто-то в ивняке…Да, это осени немногоУже,И ничего другого;Земля набухнув осыпается в канавы,И напевает кто-то снова,Сплетая прутья и травы…Дорога меж кустарника густого…Это все, что есть,Ничего другого нет,Ушедший день и ты, земля, лазурь, вода,Дорога эта вот туда,Сторожка эта и передо мнойВода.

8

ЖизньС пальцами листьев, объятьями чащи,И ртом плодов и лепестков,С непостоянной кожейКоры и ряби, сини и паров,С очами вод то спящих то слепящих,Порой насмешливых, порою мертвых,С голосом — ветра, со слухом — эхо,С голосом дождя,С дремотой Августа, с Апрельским смехом,Сидя в тени или стояВ огне зари, ясна,Жизнь обнажена.И я закрыл глаза и слышал, песнюПела она о смене дней, недель и летСо мною рядом, и ливень чудесныйСтекал по щекам моим, под стопойШуршала солома и лист сухой,И там вдалиЗрели плоды и цветы цвели,Вечер был прян и душист — рассвет, —И слышал, как она, смеясь или рыдая,Была то звонкой, то усталою и дальной,Беспечной или печальной, —И чтобы слушать жизнь закрыл глаза я.

9

О чем тебе скажу я,Разве о том же что вчера:Тень и лес, море и вечера,И дождь и снег, и ветер яр, бушуя,Шипы царапают тело,Горечь печали о прошлом, другомО ком вспоминает с мертвым лицомГрусть, и опустелым взглядомСледит с порога,Как шаг за шагом уводит дорогаТого кто, молчаливый прохожий,сидел с ней рядом,И плакал в тени, ей руки целуя.О чем тебе скажу я?Снега растаяли в АпрелеИ нежны ветра шелесты и трели,Его кто, зимний, говорил так строгоПо дорогам.На море лодок много,В саду пестро от грядок.Какой цветок в твоей руке мне сладок?

Ты стоишь и улыбаешься с порогаВечеру, приведшему меня к колоннам,Где собираешь тыРумян рожденье и золота цветыВ листьях зеленых;Меж узловатых стеблей, еще колючих, —Ведь розы цветут из крови прошлого жгучей.

Что тебе скажу я?Позволь умолкнуть мне.Послушаем как эхо мертвое моих шаговТает в тишине,И словно плачет еще ручей.Помолчим!Нас тень прикрыла крылом большим,Прохладой вея.Завтра сон радости моейСкажу тебе я.

10

Зари отрада сошла на поляны,Блеет стадо.Все овцы — как одна;Черный и белый меж ними бараны,И ягнята Белы и черны.Путь сладок вдоль живой стены.Под ивами река нежна,Сиянье новое поет в ветвях,Своей деревья тенью окружены.Лужайки сини,Покой полдневный дремлет на равнине,На золотых под солнцем стадах.Созрели травы на лугах,Жужжат над ульем пчелы,Плетень покрыт кистью лоз тяжелойИ дремлют быки в траве,Как знаки золотого Зодиака.

Надменность вечера сошла к земле,Хлеба высоки, тяжкий колос гнется,Смолкая, леса гул протяжен.Звон двух колоколов несетсяОт запада к востоку,Один — вблизи, другой — далёко,Один прозрачен, другой важен.Отлиты оба из чистого металла,Их медь для сини задрожалаИ оба славят, звеня,Надменность бронзы и золото дня,Такого ясного, что когда настанетВечер, ни один цветок не завянет.

11

Пой нежно так, чтоб мне звенелиСквозь голос твой иные голоса.Бывает нежность их еще нежнее,Когда на ветке ты срываешь свежейРоптанье пробежавшее леса.

Послушай, как в волне далекойДоходит отзвук всех морей.В прозрачный звук их гул глубокийВольется мощью зыби всей.

На пороге моем твой шаг окрыленный,Золотые сандалии, каблук стальной, —  —— Пусть будет черным тростник плетеныйИли зеленой лозой,Цветами полн иль мертвою листвой, —На пороге моем твой шаг окрыленный,Это Жизнь, вся ЖизньВошла, проходит сквозь мою жизнь.Сандалий легкость, тяжесть каблука,Сладость или тоска —И в обнаженной неге твоего поцелуяВсю Любовь найду я.

12

Высокая лампаГорит на столе в тишине,Меж книг прочтенных,Над моей головой склоненной.Уже не слышно мне,Как скорбный и бессонныйПо комнате проходит и бродитСтарый Год.

Он стал покорным, важным, скромным,В зимнем платье простом,И сел за ярким очагом,Руки склоненные грея.Он нежным стал и томнымИ легкими шагами, словно вея,Проходит сквозь мои мыслиПо пеплу.

Корзины лета, осени плетенкиВисят здесь, на стене, и иногдаЛоза чуть хрустнет, ветер звонкийШуршит стеблями в вазе, где траваИ листья сохнут, и иногдаЯ работаю и слушаюИ вижу его,Неподвижного в платье сером.Не прошептал ни разу его рот,Забытых песен не поет,Что пел смеясь он летом,СплетаяСвоею кистью длиннойЛегкие лозы и гибкий тростникДа иву упруго сгибаяВ остов корзины.Лишь колесо его ворчит и жужжитПодобно роям отдаленным,Что вздувшись близятся и отступают.И монотонноОн в нити сумерки свивает.

Высокие часыВ их терему резном счет бега правятИ к часу новый час прибавятИ времени движенье все корочеК полночи.Тогда у очага безмолвный ГодВ наряде розовом и серомПоднимется и огонь разожжет.Вспыхнет огромное пламя веры,На черный пол ложась багровым бликом,Его замерзшие руки согревая,А тамНа времени порог вступая,С новым ликомОн улыбнется моим мечтам.

13

Для глаз твоих хотел бы я равнины,Лес изумрудный и червонный,Отдаленный И нежныйНа горизонте в ясной сини,Или холмы В плененье линийПокатых, дымчатых и безмятежных,И тающих в прозрачности небес —Или холмыИли лес…

Я бы хотел,Чтоб твоего коснулся слухаПросторный, мощный, нежный, полный тьмыВеликий голос моря, глухоТомимый тревогой,Как Любовь,И в замиранье прибоя, совсем рядом с тобой,Украдкой,Чтоб твоего коснулось слухаСовсем рядом с тобойГорлицы воркованьеИ слабой и сладкойКак Любовь,В тени немного,Чтоб твоего коснулось слухаКлюча журчанье…

Цветы хотел бы я для рук твоих,А для шаговТропинку по песку и травам,Немного вверх или по спуску,С изгибами среди кустовИ словноТеряясь в глубине безмолвной,Тропинку вьющуюся узко,Где был бы легкий след твоих шагов,Наших шагов,Рядом!

14

Если б лучше я знал любовь мою, если б лучшеЯ знал мою жизнь,Если б лучшеЯ знал мои мечты,Не связал бы я мою жизньС твоими мечтами,С бегом твоих дней,Не отдал бы я твоей жизниЛюбви моей!

Разве приносят любимойЦветок шипами полный?Рот утоляют ли, жаждой томимый,Г орькие волны?Ткать дают ли нежным рукам,Радость ткущимЖирный лен с пенькойЖесткою прях?..

Ты в жизнь мою вошла прямойНа перекрестных путях.Источник у ног твоих; розу, согнувшиОпасный стебель, сорвала ты.Разве так редко в кудели СудьбыНайдешь неверную нить,Что тебе отрадно бытьЕдинственной в любви моей,Держа ее руку в своей?

15

Сказать бы мог я о любви моейВслух.В сиянии дневных лучейВоздух горяч и сухИ рыжим золотом лета и хмелемОпьянясь, она бы ответила смехомКаждому эху.

Сказать бы я мог:Любовь моя блаженна, вотСвой плащ багряный она влечетУ ног!Из полной розами рукиОна роняет лепестки,И воздух их дыханьем дышит.Небо прозрачноНад мрамором ее дома, горячимИ белым с сетью жилок, пышнымКак тело милое устам.

Но нет,Я дал ей платье из холста,Плащ ее влечетсяПо каблукам.Проходя она чуть улыбнется,И если поет, то так неслышно,Что никто не обернется,Чтоб сорвать ее песни расцвет.В вечерней мгле, что запахом ее томима,Нет у нее ни дома ни цветникаИ смотрит с видом бедняка,Чтоб лучше скрыть, что она любима.

16

Пленительно все ваше телоИ тень его меж роз у ваших ног.Вы обрываете недоумелоНеспешный, легкий словно мотылекЗа лепестком лепесток,Пока вся роза облетела,И флейта в ветре сливается с эхом.

Прекрасно все ваше лицо с чутким смехомОт ясных глаз,Что нежностью окутывают вас

До вашего рта,Где прелесть улыбки печальнаКак надежда, что сомкнув устаНастигнет и коснетсяУст печали, и улыбнетсяВ глади зеркальной…

Смолкли во мгле ветер с флейтою дальней.Прекрасны вся ваша жизнь и ваши дни,Что к вам приходят друг за другом,Ведя к Любви,Нагой под тканью золота и льна,Со слепящим в кудрях полукругом.Тяжелый колос с розой сплетет онаИ шаг за шагом, рука в руке,Пойдете вы к заре и ночи ясной,Где флейты звук моейРазбился напрасный,Услышите как вдалекеМеж роз и кипарисов осиянноПоют в тени фонтаны.

17

Есть на пороге сладкие прощаньяУста в уста на час всегоИли на день.Уносит ветерШагов стихающих шуршанье,Приносит ветерМне радость возвращенья твоего.Вот слышу, всходишь на ступень,И лестницею белойВзошла и приближаешься, потомИдешь по коридору, где заделаИзвестку стен случайно рукавомИли плечом.И вдруг остановилась.Ты со мнойЗа дверью запертою глухо,И моего коснулось слухаДыханье уст и сердца перебойТак сладостно тобой таимый, —И быстро дверь открою я любимой!

Есть долгие прощанья у прибояВ удушье вечера глубоком.Мигают в сумерках уж маякиСлепящим оком,И нет покоя…Волна прильет и вспенится, уходитИ плещет в днища кораблей,И долго в темноте рука рукиНе покидает, вновь находит.Кровавый отблеск фонарейРумянцем роковым ложитсяНа призрачные лицаТех, кто прощался у морских зыбей,Как у креста распутий по проселкуИли дорогой на излом,Под солнцем иль дождем,Как на углу стены,Где опираются плечом,Опьянены любовью иль тоской, в истомеСмотря на руки,Разъединенные недолгоИль вечной обреченные разлуке.

Другие есть еще прощанья,Слова, что произносят глуше,Когда их Лики рокомТомимы, Жизнь и СмертьСближают в полумгле лобзанья,Чтобы еще спаялась лучшеВо времени и в вечности явясь,Уста в уста и вздох со вздохом,Их двойственная связь.

18

Срубить дубы ты можешь, —Блестит секира голубая,Слепя, стуча, впиваясь и терзая,И понемногуПоддавшись, дерево гнется с дрожьюИ падает всеми ветвями убого,С листвою, с плющом…ПотомТы море можешь одолеть —Веди корабль, взрезая волны правьПо буйной пене зелени и трав, —Влеки против струйОтяжелелую сеть,Полную серебра и золотых чешуйМеж вздувшихся клеток…

ТыВысок ростом и крепок,Рыбак, и ты, дровосек,Но даже если быГоловами были верхушки веток,И могли быЗолотом стать твои рыбы,Ты не получишь, если не хочу я,Ты не получишьРубкой леса иль плеском веслаНи моего поцелуяНи дней моих час одинНи моего волоска,И так пустаВся ваша гордость мужчинБез легкой улыбки женского рта.

19

Вы войдетеНагнувши голову своюДверью маленькой и низкойВ стене на повороте.ВотЖелезный ключ, тяжелый, почернелый…Вы сядете на скамью.Она покрыта плесенью склизкой.Ее склоняет время и грызет,И все ж она — мрамор потемнелый,И частоМертвые листьяВетки задеваяПо воле ветраЛетят с древних деревьевТаинственных и золотых, —Легкое и мягкое паденье ихШуршит, ласкает, обвеваяВетхий мрамор, погруженный в сон.Вы услышитеВскоре как понемногу со всех сторонИ глухо словно ваша глубинаЖивет и дышит тишина.В старинном парке бьют фонтаны,Смеясь и мечтая,С лепетом тихим и странным,То вдруг застонут гибкою струейТо шепчутся между собой —Вода пройдет, обманет, забывая, —О тайнах старых, наших былях,Что стерлись в памяти, что мы забыли…Но вы не слушайте фонтаны.

Не слушайте проходя мимоВ вечерней полумглеГорлицы поздней пеньеНа дерева верхушке золотой,Ни тех, кто нежностью томимыНа черном кипариса острие.Не слушайте в вечерней полумглеФонтанов шум ни горлиц в чащеНи лист летящийУ ваших ног.Проход отраден, светел и широк,И если вы ступаете по мхам,Тишина прильнет к вам,Как была со мной,И к зеркалу придете вы,Где отразится вашей лик Судьбы.

То водоем где спит от твоего рожденьяВода печальная на камне неизменном;Ни капли не ушло ее,Влага не тронута никем, такая,Какой собрало время до тебя.У ясной глубиныДве статуи в томленье пленномКрылаты и обнаженыИ обе — Любовь,Но с улыбкой одна, готовая плакать — другая.Приближься, отразиться дано тебеВ твоей Судьбе.Прозрачно зеркало неверных струй.Увидишь ли себя с улыбкой иль рыдая,Твой встретит рот другой похожий.На устах жизни ждет тебя поцелуй…И за тобой в воде следит Любовь двойная.

20

Я слышу моря гул,Шепот дальний долетает до слуха,Ветер меж сосен подулГорько и глухо, —Утишась, воркует иль свистит поройВ красных соснах на выси голубой.

ПоройЕго голос легкий и гибкийКрадется к слуху и отступает,В сумерках таетИ умолкает на несколько дней,ЗасыпаяС ветром морейИ я о нем забываю…Но в утро одно снова придетС прибоем и рокотом водЕще отчаянней и выше,И я его слышу.

Это говор воды томимой,грозящей иль пленной,За деревьями от взора скрытой,Спокойной иль пенной,На закате румяном иль кровью облитом,Как жар пылающем иль тепловатом.Без этих широких лепетаний,Затиший или нарастанийИ зыбки волн или разбега, —Мой каждый час и мысль моя, —Без него влажная эта земля,Рябая,То там то здесь горбясь и набухая,Холм желтый, где роза растетЦветком редким и хилым, —Без него пустынность этих мест унылых,Откуда виден неба край убогий,Безмолвья, одиночества дороги, —Были бы слишком тоскливы.Я одинок, ты знаешь.Жизнь в объеме всемЗовет к прошедшему со смехом и кричитТысячеголосым ртомЗа мною, там, ладони простирая,Стройная и нагая.А я простертый на земле, засохшейНа окровавленных моих ногтях,Чтоб вылепить дрожащее мечтаньеИ вечным хрупкое сделать сочетанье,Принес я из долиныНемного глины,Ничего другого,Чтоб начертать певучие медали,Где я могу явить из темной далиЛучистый очерк иль мрачные черты,Усмешку Скорби и слезы Красоты.

Но в душе моей отдаленноЛюбовь рокочет иль воркуетКак море, там, за лесом красных сосен.

21

Сладкие мысли!Как море пело во мгле поседевКратких Часов вечный припев!Сладкие мыслиПохожие на трав сплетенья, —Трава серебряная и голубая,Трава зеленая и золотая,Змея жезла двойная,Тирс забвенья,Расточенная радость, ушедшее томленьеВ моих мыслях.

Вот эта приплыла с улыбкойВ цветах на лодке зыбкойИз детства дальних повечерий:Ее я знал в тишинеУ двериСтарого дома, открытой на морскую даль.Она приносит мнеСвой ясный смех…Влачатся травы с буйною струеюИ радужная раковин эмаль.Увидишь жизни целой смену,Услышишь прошлое живое,Приливы, ветер, пенуИ радость и печаль.

Мечтательница, это тыОблокотилась в платье кротком!Льет слезы твоя лодка,Капающие с веселМедлительно на гладь воды.Вечерами скуки я слышал твой голосСтенящий в мачтах и канатахКак тихая большая птица,Что по безмолвию крылом влачится.Я слышу, как вечерами скуки твой голосПлачет в тени, где ЧасСкрылся, на крыльях Безмолвья несясь.

Сладкие мысли,Струи у берега роптанье,Сдвиг песков, крыла шуршанье,Далекий шаг и голос отдаленный,Узор затейливый травы сплетенной,Земная кровь, что в жилах бежитИ теплым телом делает гранит,Сладкие мысли,Летучие, во всей тщете,Поющие в вещах о нас,Качайте раковину полную во мне,Где засыпает прожитый час,Сладкие мысли!

22

Прежде чем терпкий ветер птиц не угнал,Листья срывая, суша тростник,Где я когда-то флейты и стрелы срезал,Я хочу, на пороге сидя, лозой обвитом,Увидеть вновь уже полузакрытымВзглядом нам милый Лик,Что Год скрывает день за днем мелькая,Улыбаясь тени того, что было мной.Сентябрь, сентябрь,Растя пеньку, плоды срываяОкровавленным вечером, прозрачной зарейЯвился мне ты,Прямой в плененье красоты,На золотой листве лесовНа берегу водыВ наряде туманов и шелков,Пламенея нимбом волос,Весь в меди, золоте, крови и амбре.Сентябрь,С жирным мехом, давящимТвое плечо всей тяжестью сусла,Вспотевшим на швах блестящих,Куда летит жужжа последняя пчела.Сентябрь!Молодое вино бродит в бочке и льетсяПенясь в кувшины.Погреб душист, чердак гнется.Сноп Лета скошен Осени серпом,Блестит жернов давя маслины.Властитель прессов, ульев, жерновов,Сентябрь, воспетый каждым ручьем,Слушай трепет звенящих слов!Вечер прохладен,От леса тень легла несмелоИ за дубами солнце село.

23

Я сплел своей рукойЧасов корзину —Иву поющую у рекиИ трепетный камыш и плакучий вяз.Семь стволов было на моей флейте длинной,Певшей за часом часВ избытке радости или тоскиТо лист засохший то зеленый,То важный год то нежностью плененный.Вы слушать приходилиПесни сладкие или глухие,Медлительные иль живыеИз каждого ствола.

Моя корзина полна, возьмитеТяжелую кисть, набухшую кровью пьяно,Возьмите мягкую грушу или каштаныВ колючках, что спечет горячая зола,Возьмите плоды светлых садовИ плоды терпких кустов,Вкусите кожицу и мякоть,Царапину иль рану,Сладкий вкус и горький запах,Утеху или боль…Потом идите пить к фонтану.

Уже спешит заря и ночь уж тает,Медля в сумерках, но все не рассвело.Дерево замирает.В воздушной сладости никнет ветра крыло.Потом засмеется еще незримая Весна.И прозвенят ее шаги по дороге,Где гибко и легко к Лету идет она, —И к дивной Осени, пленительной вдвойнеВ томленье, в зрелости, в дремоте,Придем мы в тишине —К праматери Весны и дочери Лета.

Живые мыУслышим ветер зимы,Вдоль жизни по дорогамМежду стволов и веток, час за часом;Коснемся мы руки сладкой,Украдкой,И душа с душой, с телом тело,Любить, быть может, будем и страдать.В моих корзинах будет снова,Уже иных,Мед новый пчел других,Плоды не те, другая мысль и слово.

24

Я притворился, что Боги мне говорят.Один весь в струях трав и воды,Иной отяжелелый от хлебов и кистей лозы,Иной крылат,Прекрасен и зол В движеньях легкой наготы,Еще ко мне сошелСрывающий с песней цикуты ядИ мысли,Принесший тирс золотой,Змею сплетясь со змеей, —Еще другой…

Я сказал: вот флейты и корзины.Вкусите от плодов долины,Услышьте пчел жужжаньеИ скромное шуршаньеСплетаемой лозы и тростника.Еще сказал я: слушай,Слушай,За эхом кто-то есть другой,На средоточье жизни мировойНесущий двойной лук и факел двойной,И кто —Божественное мы.

Незримый лик!В медалях вырезал тебя яНа нежном серебре как на бледной заре,На золоте пылающем как солнце,На меди потемнелой словно ночь,На всех металлах тебя являя,Звенящих ясно, как радость,Звенящих тяжело как слава,Как любовь, как смерть,Но лучшие создал я из глины дивной,Сухой и хрупкой.Вы их пересчитали и с улыбкойСказали: ловок он.И проходили вы с улыбкой.Заметил хоть один из вас едва ли,Что у меня от нежности руки дрожали,Что весь земной великий сонЖил во мне для жизни в них,Что я на сплавах вырезал благихМоих Богов,И что они были живым лицомТого, что в розах чувствовали мы,В воде, в дыхании зимы,В лесах, в сиянии морском, —Всего, всего,В чем — наше вещество,И что они — божественное мы.

http:/vekperevoda.com/1887/lopatto.htmПереводы выполнены в 1920 г.

Из архива М. Лопатто, хранитель — президент Союза Славистов Италии Стефано Гардзонио.

Приложение 2. ОМФАЛИТИЧЕСКИЙ ОЛИМП (Забытые поэты). «Омфалос», 1918