Нижегородцы на чеченской войне - Валерий Киселев

- Боеприпасов хватит, десять вагонов привезли. С продуктами и медикаментами тоже нормально.

- Генерал Лебедь, побывав в Чечне, назвал наших солдат "заморышами". Как одеты ваши люди?

- По норме камуфляж выдается на один год, но уже через месяц-полтора он превращается в рванье. Сапоги горят тоже быстро, поэтому разрешаем ходить в кедах. А нормы пересматривать никто не хочет.

- Собираются ли выводить бригаду из Чечни? Все же полтора года в Чечне...

- Нас обещали вывести в феврале, марте, потом в июле. Я не верю, что будет приказ о выводе бригады из Чечни. Нет других частей, чтобы ее можно было заменить.

- Но людей-то можно заменять постепенно...

- Кем? Пополнение дали такое, что его полгода надо только откармливать. У нас 40 процентов солдат с образованием 3-5 классов. Поэтому солдаты там и служат по полтора года, и указ президента по их замене невозможно выполнить. Не посылать же в бой мальчишек. Часть людей мы все же заменили, процентов тридцать из них рвутся обратно, но это все больные люди. У нас после Чечни нет ни одного здорового офицера.

- А как же положенный после Чечни курс реабилитации?

- Какая там реабилитация... Если посылать из Чечни на лечение, тогда некому будет служить. Оттуда здоровыми возвращаются не более десяти процентов.

- Товарищ полковник, вы верите, что генерал Лебедь сможет изменить обстановку в Чечне?

- В Лебедя я не верю. Не верю и в мир. С Масхадовым я встречался раз десять, это гад из гадов, верить ему нельзя. Сейчас у нас в Чечне только два выхода: или, закрыв глаза от позора, бежать отсюда, или поднимать в воздух дивизию дальнебомбардировочной авиации и... А воевать, как надо... Ну, как можно воевать, если, например чеченцы о передислокации бригады узнают раньше, чем мы получаем приказ. Невольно складывается впечатление, что в высших сферах полно предателей. Кто-то там руководит войной, но только не президент.

- Как вы относитесь к тому, чтобы в Чечне было введено чрезвычайное положение?

- Это развязало бы нам руки. Тогда вся власть там перешла бы к военным, все местные власти вынуждены были бы подчиняться, а мы бы перекрыли все источники поступления денег на войну. А то до чего доходит: там, на нефтепроводах приварены краны, нефть качают на "самогонные" заводы, потом бензин и мазут продают, вот и деньги на войну. Бригада больше пятидесяти таких заводов за это время из огнеметов сожгла.

На днях полковник Ю. Мидзюта в который раз вылетает в Чечню. К своей израненной бригаде.

23. БАМУТСКАЯ БАЛЛАДА

Для рядового Евгения С. война в Чечне, как и обещал президент России Б. Ельцин, закончилась. Сейчас он уже дома, но не потому, что отслужил. Мы сидим с Евгением в кремле на лавочке, и он рассказывает о своей службе в армии. Короткой она получилась, всего несколько месяцев.

- Призвали меня 13 декабря прошлого года, - начал свой рассказ Евгений, - а через неделю мы, 120 нижегородцев, были уже в Моздоке. Попали в самоходную артиллерию, мне сказали, что буду разведчиком-дальномерщиком. Одели нормально, кормили сначала хорошо. Говорили, что в Чечню не попадем. А началось все из-за флюорографии...

- Медосмотр проходили?

- Что-то вроде этого. Врач увидела, что у нас у всех груди синие, и рассказала офицеру.

- А почему синие-то?

- "Деды" "тормозили", когда подвыпьют. Подполковник нас построил: "Кто вас?" Тех, кто рассказал, оставили в этой части, а меня и других, кто смолчал, - на арсенал. Там нам сразу сказали, что отсюда прямая дорога в Чечню. Месяц грузили на арсенале ящики со снарядами. Сначала одну роту в Чечню отправили, потом вторую, под Бамут. Говорили, что из них почти все погибли. А я как раз заболел, стриптодермит.

- Какая-то редкая болезнь...

Женя задрал штанину и показал язвы на ногах.

- Но и меня отправили с третьей ротой.

-Это с такими-то ногами? А стрелять вас хотя бы научили?

- А там это никого не волнует, умею я стрелять или нет. Шестого апреля вся наша рота оказалась под Бамутом. Сорок солдат, трое сержантов и четыре лейтенанта только что из училищ. Боялись они больше нашего, были случаи, что офицеры сами стрелялись, чтобы в госпиталь попасть. У меня страх прошел, когда увидел убитого друга. Сидели в окопах, чеченцы на расстоянии снайперского выстрела, километров 7-10 от нас.

- То есть ты участвовал в последнем штурме Бамута? Как он проходил?

- Артподготовка была нормальная, миномет нас прикрывали, иногда правда и по нам попадали. Раненых увозили на вертолете. Вертолетов штурмовых я не видел, танков тоже. Чеченцы сидели в ракетных шахтах, и толку от обстрела было мало. Грачев к нам приезжал, я еще в охране стоял, хотя у него своей охраны человек 150 было. Потом начались переговоры с чеченцами, и Дудаев со своими боевиками из Бамута уехал, дали ему уйти в Шали.

- Как Дудаев? Он же погиб гораздо раньше, и не в Бамуте?

- Да ничего он не погиб, живой, скрывается где-то. Это только слухи, что его убили, чтобы легче было скрыться.

- Большие у вас потери были при штурме Бамута?

- Из сорока человек нас осталось двадцать восемь.

- И ты, конечно, стрелял...

- Ну а как же. И чеченцев убитых видел. Там приказ был такой: стрелять всех. Один раз офицер приказал мне стрелять по женщине с ребенком. Я зажмурился и дал очередь в вверх. Получил от него, но хотя бы люди спаслись, успели спрятаться.

- Крутые у вас были офицеры...

- Были и очень хорошие. Разные офицеры. Один послал солдата в село за "травкой", а сам и так уже был в "дупель".

- За "травкой"... А что, многие солдаты наркотики употребляли?

- Кто дурак - тот курил. Кто хотел остаться жить - нет. Я один раз попробовал - сразу "крыша едет". А водки там - немерено, с продуктами привозили, каждый день давали.

- Женя, а что было после взятия Бамута?

- Стою я на посту ночью. Идут две фигуры. Говорю: "Стой! Стрелять буду!" Мне в ответ: "Мы тебя, щенок, сами застрелим". Я затвор передернул, дал очередь вверх. Эти двое легли, матерятся по страшному, чувствуется, что пьяные... До утра я их продержал, а рассвело - смотрю, майор и подполковник из ВДВ. Пришел разводящий снял меня с поста. Потом друг ко мне пришел: "Тебя ищут". Прихожу к командиру, вижу - эти двое. "Иди сюда, щенок", - и как шарахнет один из них меня прикладом в лоб. Я тикать... Догоняет меня БТР. Старший лейтенант кричит мне: "Прыгай на броню!" Было у меня три варианта: самосуд, трибунал или побег. Старший лейтенант посоветовал третье. Довез меня на БТРе до Прохладного, это 150 километров от Бамута.

-Почему именно туда?

- А ехали, куда глаза глядят. Я тогда даже не знал, что делать. В Прохладном, где-то на окраине, у меня поднялась температура от выстрела в спину, я упал у какого-то дома. Идет бабушка: "Ты солдатик? Сбежал?" "Пришлось". Отнесла она со своим сыном в дом. Накормили, переодели. Отлежался немного, решил идти. Дали мне продуктов на неделю, и я пошел.